Гейнц Гудериан - Можно ли защитить Западную Европу
Другие западные соседи Германии, страны Бенилюкса, получат от такой дружбы только выгоды, и можно предположить, что они будут ее искренне приветствовать. Тогда им нужен будет не их сомнительный нейтралитет, а именно участие в союзе. Тогда и соглашения с Италией и с северными государствами не представят никаких трудностей.
Совершенно иначе обстоит дело с Великобританией. Английские интересы обусловлены в первую очередь интересами их содружества наций. Хотя прочность этой организации теперь уже и не столь непоколебима, как прежде, однако мы, европейцы, с нашим континентальным мышлением должны понять, что Великобритания хочет сохранить содружество. Поэтому для Англии континентальная Европа является областью второстепенного значения. Она с беспокойством смотрит на возможность германо-французского сближения и, особенно, примирения. Она, правда, хочет мира, но выступает против союзов, которые в какой-то степени ослабляли бы английские позиции. Подлинный германо-французский союз, по мнению англичан, мог бы привести к значительному усилению континентальной Западной Европы и к возникновению опасного для Англии экономического конкурента. Поэтому, несмотря на угрозу с востока, Англия, во всяком случае до сего времени, не содействовала облегчению германо-французского сближения. Какой бы тесной ни была дружба между Великобританией и США, взгляды английских политических деятелей на отношения между Германией и Францией расходятся с мнениями их американских коллег. Таким образом, если США намерены использовать свое влияние на Западную Европу в целях достижения стабилизации европейских отношений, то с точки зрения немцев было бы желательно, чтобы они убедили англичан поддержать сближение Германии и Франции, а не мешать ему. Пусть англичане поразмыслят о своем положении в Европе, к которой они принадлежат во всяком случае по географическим признакам, если британское содружество наций будет еще менее прочным, чем в последнее время. От этой возможности, как показывает стремительный ход истории за последние пятьдесят лет, они никак не гарантированы; они должны смело смотреть правде в глаза и, сообразуясь с этим, строить свою политику. Это не означает, что для изменения политики по отношению к Западной Европе следует дожидаться того времени, когда упомянутое ослабление связей между странами британского содружества наций станет свершившимся фактом. Этого ни в коем случае нельзя допускать. Если Западная Европа к тому времени перестанет существовать, если она достанется Советскому Союзу, то одна Великобритания не сможет отвоевать ее обратно, а США вряд ли еще захотят жертвовать своими сыновьями для борьбы за территорию, покрытую развалинами и грудами трупов. Британские острова останутся тогда один на один с евразийским блоком, и их жизнеспособность будет весьма сомнительной. Они будут не более как передовым форпостом США перед нашим атлантическим побережьем, подобно Формозе – перед азиатским побережьем Тихого океана.
Таким образом, Великобритания в своих собственных кровных интересах должна требовать консолидации сил Западной Европы или по крайней мере отказаться от создания помех этой консолидации. Английская политика в Западной Европе была до сих пор негативна. Она должна стать позитивной, и лучше сегодня, чем завтра. И для этой перемены, имеющей принципиальное значение, по-видимому, нужна решительная поддержка со стороны США, которые проявляют, во всяком случае в настоящее время, кажется, больше понимания в отношении западноевропейских проблем, чем большинство стран Западной Европы.
Разумеется, что для всех этих важных политических шагов понадобится известное время. Мы не сможем предвидеть, подарят ли нам судьба и Кремль это время. Если конфликт западных держав с Советским Союзом разразится преждевременно, возникнет очень серьезное положение, и не только для Западной Европы, но и для ОША. Мы не можем сказать, смогут ли США в течение короткого срока разбить Советский Союз и принудить его к миру. Однако мы можем с большей степенью вероятности признать, что Западная Европа, и особенно Германия, станут полем битвы. Невозможно представить себе, какие ужасы принесут немецкому народу и немецкой земле борьба между двумя мировыми державами. Но посмотрим, чего должны ждать сами США, если их государственная мудрость не сможет предотвратить этой войны.
В течение всей своей истории США приняли участие только в двух крупных заокеанских войнах. Все прежние войны до известной степени могут быть отнесены к числу колониальных и гражданских. США вступали в обе мировые войны, когда их противник был уже значительно ослаблен и для достижения полной победы нужно было только их вступление в войну. В результате этих двух побед они прониклись великим самомнением. Теперь США впервые в истории оказались перед суровой необходимостью выступить первыми против врага, и еще против какого могущественного врага! Ибо невероятно, чтобы конфликт, о котором идет речь, ограничился территорией одного Советского Союза. По простому человеческому разумению, США должны будут выступить против сплоченных сил Азии. Предполагается, что в этой гигантской схватке они вначале будут в одиночестве. От их начальных успехов или поражений будет зависеть, найдут ли они союзников и когда именно и каковы будут моральные и материальные силы этих союзников. Ореол непобедимости, который окружает США после двух мировых войн, исчезнет, как только народы обнаружат, что и американцы – простые смертные. Мы понимаем заинтересованность США в победоносном завершении корейского конфликта. Мы боимся, что стремление «сохранить лицо» в Азии побудит США принять на себя и другие обязательства на Дальнем Востоке, что может ослабить их дееспособность в Западной Европе.
Поэтому мы считаем, что не исключено такое положение, при котором Западная Европа будет потеряна для западных держав еще до того, как США смогут высвободить достаточно сил для ее защиты. Мы считаем возможным, что в связи с необходимостью вести войну одновременно в нескольких местах экономические силы США будут настолько перенапряжены, что пострадает теперешнее «просперити» населения, понизится его готовность к новым войнам и в результате в США возникнет опасность внутренних беспорядков.
При рассмотрении положения, которое создастся в этом случае на евразийском континенте, можно высказать опасение, исходя из опыта 1941-1945 гг., что даже гигантской мощи США, даже их колоссального потенциала будет недостаточно, чтобы поставить на колени Советское государство и его союзников. Эффект от атомных бомб, а вероятно также и от водородных бомб, если решатся их применить, особенно велик, когда их используют против густонаселенных местностей, против крупных целей. Будет ли новое оружие достаточно эффективным на широких пространствах Евразии – это более чем сомнительно. Однако в густонаселенных районах атлантического побережья оно, безусловно, нанесет большой ущерб. Тогда от применения этого страшного оружия пострадают главным образом французы, голландцы, бельгийцы и немцы. Возможно, что будут задеты поляки, чехи, венгры и румыны. Русские и китайцы во всяком случае пострадают меньше всего; это относится и к населению этих стран и к их транспорту, и к промышленным предприятиям, которые, кстати, уже сейчас, по-видимому, широко рассредоточены и размещены под землей. Но меньше всего пострадают вооруженные силы Советского Союза и его партнеров, и как раз они-то и овладеют затем континентом. Едва ли США будут в состоянии сформировать и перебросить через океан армию, которая превзошла бы силы Советов. При громадных расстояниях, которые придется преодолеть, преимущества внутренних коммуникаций будут на стороне Советского Союза и он их хорошо использует.
Недостаток нефти и каучука может поставить Советы в критическое положение, однако сомнительно, чтобы это могло сыграть решающую роль. Все зависит от того, на каких исходных позициях начнется война в нефтяных районах, в Индонезии и Малайе, и какие заменители будут производиться к тому времени в Советском Союзе[6].
Если ход событий приведет к возникновению внутренних затруднений в США, в результате которых пострадает их ударная сила, то исход войны будет сомнителен, продолжительность и последствия ее нельзя предвидеть, а риск, связанный с ее развязыванием, будет невероятно велик.
У нас, западноевропейцев, сложилось впечатление, что многие американцы в настоящее время недооценивают мощь Советского Союза, его технические и военные возможности, промышленный потенциал, организаторские таланты руководителей, точно так же, как и способности его верховного командования, и силу его политических идей. Главное – это последнее, сила идеи, которая обеспечивает советской системе симпатии широких неимущих масс, обеспечивает даже в тяжелые времена, когда успех становится сомнительным. Мы познакомились с этим сами во время второй мировой войны. До сих пор наши предостережения не допускать недооценки будущего противника неоднократно подвергались осмеянию. Так же поступал в свое время и Гитлер, получая доклады своего посла и своего военного атташе из Москвы. Правда, каждый должен все испытать на собственной шкуре. Чужой опыт помогает мало. Таким образом, возможно, что победители в двух мировых войнах, не искушенные в вопросах мировой политики и стратегии, не отягощенные традициями и опытом старой Европы, первыми вступят в третью мировую войну, чтобы приобрести свой собственный опыт. Нас, европейцев, результаты тогда уже не будут интересовать, так как в этом случае мы прекратим свое существование.
