Григорий Чечельницкий - Летчики на войне
Проходил у нас последний бой. Немцы закрепились. Их надо было вышибать с каждой высотки, из каждого леска. Артиллерии и минометов у них было очень много. Нам надо было прорвать оборону и двигаться вперед. Утром слышим: моторы гудят — это наши самолеты. Считаем: десять, двадцать, идут и идут. На сердце радостно стало, прямо хоть „ура“ кричи. Немцы начали бить из зениток, но разве наших летчиков остановишь?..
Дали они жару немцам. Тут у нас такое настроение, чтобы скорее вперед. И всегда так: как наши самолеты появляются, они нам силу прибавляют…
Летчики, конечно, не видят, что они сделали, а мы проходим и все видим. Мы видим, где орудия подбиты, где немцы побиты: вот это работа, вот это летчики — молодцы… Идешь и знаешь, что тебя поддержат, что летчики с воздуха помогут».
Ответ летчиков не задержался.
В нем говорилось: «…Похвалу мы считаем для себя высшей наградой. На войне благодарность друга превыше всего.
Вчера истребители под командованием лейтенанта Куницына вели групповой бой с ФВ-190, которые пытались напасть на штурмовиков и помешать им бить засевших на своих огневых позициях немецких пехотинцев и артиллеристов. В этом бою только один летчик Калинин сбил двух ФВ-190, третьего вогнал в землю Куницын.
Пусть друзья пехотинцы знают, что штурмуют врага на переднем крае летчики гвардии майора Сафонова, гвардии капитанов Кожухова и Поющева, Героя Советского Союза капитана Башарина, старшего лейтенанта Курыжева, капитанов Соколова, Самохвалова.
В одном из боевых вылетов гвардейцы Сафонов, Ковалев, Рябошапка, а всего группа в 20 самолетов, поражали артиллерию противника. Под ожесточенным огнем зенитчиков храбро действовал Сафонов. Он трижды заходил на артиллерийскую батарею противника, пока не уничтожил ее. В другом бою в тот же день гвардии майор Сафонов уничтожил немецкую реактивную установку… Ежедневно делая по нескольку боевых вылетов, наши летчики-штурмовики уничтожают по 10–25 артиллерийских орудий и минометов…
Пусть смелее идет в бой родная пехота. Наша сила — в единых действиях на поле боя. Совместными ударами с земли и с воздуха мы скоро очистим всю Советскую Прибалтику от фашистской нечисти».
Под письмом подписи: Герой Советского Союза майор Илья Шмелев (на счету 25 сбитых самолетов), Герой Советского Союза майор Алексей Рязанов (па счету 25 сбитых самолетов), Герой Советского Союза капитан Иван Степаненко (на счету 26 сбитых самолетов противника), гвардии старший лейтенант Александр Полунин (совершил 85 успешных вылетов на штурмовку), лейтенант Константин Снегирев (совершил 56 успешных боевых вылетов)[77].
Ивана Сафонова украшали его дела. Имя майора упоминалось почти ежедневно: «Вел группу Сафонов», «Удар штурмовиков-гвардейцев, ведомых Сафоновым», «Группа Сафонова уничтожила орудия и минометы на высоте Н.». Сделал Сафонов очень много, и больше всего на том направлении, которое в эти дни было главным для войск фронта.
Не меньше заслуг было и у других героев боев за Ригу, чьи имена перечислены в тексте письма пехотинцам и в подписях, — всех, кто сражался под грозовым латвийским небосводом и кто, оставаясь на земле, делал возможными их взлеты.
Широко было известно имя Михаила Соколова — дерзкого и умного штурмовика. Он начинал свой боевой путь в 810-м штурмовом. Потом воевал в 825-м. Иван Башарин летал в 810-м штурмовом, в августе стал Героем Советского Союза. Башаринская восьмерка — не редкий гость над немецкими батареями, расположенными на высотах Видземе. Шестерка капитана Александра Полунина тоже. Этого командира эскадрильи 118-го гвардейского авиаполка после августовских вылетов называли мастером штурмовых ударов.
Алексей Поющев — однополчанин Полунина. С 14 сентября у него не проходило ни одного дня без вылетов. В 225-й штурмовой авиадивизии трудно удивить летчиков мужеством в бою. Оно у них в крови. А Алексея, самого молодого командира эскадрильи, заслуженно выделяли, ставили на первое место.
7 сентября подполковник В. Н. Верещинский подписал наградной лист с такими заключительными словами: «За образцовое выполнение боевых заданий, за проявленный героизм, мужество и отвагу, за произведенные 93 успешных боевых вылета на самолете Ил-2, за образцовое руководство эскадрильей, которая произвела 425 успешных вылетов, представляю тов. Поющева Алексея Ивановича к высшей правительственной награде — присвоению звания Героя Советского Союза»[78].
…Идет наступление, и все вокруг дышит огнем. События в воздухе и на аэродромах мелькают, как кинокадры.
Где-то над Скривери или Нитауре произошел пятнадцатиминутный бой Ордина, в котором он сбил на виду у бойцов два немецких самолета, Получасовой бой вели «яки», ведомые Бузиновым, с двумя десятками «фокке-вульфов».
Командир эскадрильи Давид Элизбарович Тавадзе праздновал в Прибалтике две важных даты в жизни: присвоение звания Героя Советского Союза и сотый вылет на «иле». Он вел на цели западнее Эргли двенадцать штурмовиков и оторвался от группы, чтобы вызвать огонь зенитных батарей на себя. Искусный маневр, совершенный в разрывах снарядов, давал летчикам возможность отбомбиться без помех.
Группа истребителей Василия Петровича Гущина в районе Ледмане отражала атаку десяти «фокке-вульфов» на девятку «петляковых». Возвратились домой без потерь, сбив двух фашистов.
Там же, над Ледмапе, четверка Алексея Константиновича Рязанова вела бой с вражескими истребителями, угрожающими группе штурмовиков. Первым добился успеха ведущий пары старший лейтенант Усиков, вторым — Рязанов, третьим — его верный спутник в боях летчик-огонь лейтенант Валерий Шман. А штурмовики спокойно работали над целью.
«Атакуем!» — подал команду майор Илья Шмелев своим ведомым в тот момент, когда большая группа «фокке-вульфов» приближалась к десяти «илам». Это было слышно по радио ведущему штурмовиков капитану Иосифу Самохвалову. «Круг!» — быстро приказал он, и группа начала обработку цели. А неподалеку вспыхнул воздушный бой. За несколько минут штурмовики успели сделать пять заходов на цель. В воздушном бою сбил противника молодой летчик Иван Кошевой, потом майор Шмелев. Но вот возникла угроза командиру полка Александру Маркову, и Кошевой бросился к нему. Жизнь командира была спасена. Только Кошевому пришлось покинуть самолет на критической высоте. Все эти летчики из 185-й истребительной авиадивизии. Она сражалась здесь под командованием полковника Георгия Николаевича Зайцева.
188-я бомбардировочная авиадивизия, возглавляемая Героем Советского Союза полковником Анатолием Ивановичем Пушкиным, воевала умело. Бомбардировщики летали к переправам на реке Огре, в районы Роплайни и Го-баскрогс, к озерам Юмурда и Пулгосна на бомбардировку противника, отступающего из Таурупе на Сунтажи и Мадлиену.
Полки дивизии появлялись там, где воздушная армия по приказу командующего фронтом поддерживала всеми силами наступление 10-й гвардейской армии, пробивая ей путь к Огре, и в полосе 3-й ударной армии севернее Плявиняс.
Боевая работа дивизии оценивалась высоко. Из штаба 110-го стрелкового корпуса писали: «Самолетами Пе-2 плотно прикрыли районы западнее Эргли, в результате чего интенсивность огня противника резко снизилась, и пехота получила возможность продвинуться вперед».
* * * «На этот раз снова на помощь пришли бомбардировщики Пе-2, после налета которых, по показанию пленных, пехота противника была настолько подавлена, что частично разбежалась, бросив огневые средства… Наши стрелковые части, используя эффект бомбардировки, сделали рывок и вскоре овладели пунктами Таурупе, Дакстэне и Яункейпене. Заместитель начальника штаба 110-го ск полковник Талызин. Начальник оперативного отдела подполковник Михайлов».
Командующий воздушной армией писал в своем приказе: «За хорошую организацию боевых действий и личное участие в вылетах на боевые задания в составе групп, способствовавших повышению эффективности ударов по противнику, командиру 188-й бад полковнику Пушкину, штурману гвардии майору Покрошинскому, командиру 650-го бап майору Вдовину… объявляю благодарность»[79].
Более двух лет прошло с тех пор, как началась на Брянском фронте боевая деятельность воздушной армии. В первых же вылетах близ Землянска десятки летчиков проявили героизм и отвагу, в первые же часы фронтовой жизни на аэродромах беззаветно трудились славные помощники летчиков. Так появлялись в строю воздушных бойцов правофланговые. Теперь умножились их ряды.
Редко кому в полках и дивизиях, во всей армии не были известны имена героев боев под Орлом и в Прибалтике, их подвиги, приближающие час победы. Знали, как сражался над Латвией командир эскадрильи 431-го истребительного авиаполка Алексей Семенович Суравешкин, которому на латвийской земле вручили новый Як-3 с дарственной надписью колхозницы Саратовской области Анны Сергеевны Селивановой. Шла молва, что в его арсенале сто приемов воздушного боя и обычно он применяет сто первый. Молва, не лишенная основания. Суравешкина называли самым скромным из самых дерзких летчиков. Так воевал в этом полку и Николай Федосеевич Баранов. Знали Степана Алексеевича Неменко, командира эскадрильи 825-го штурмового авиаполка, хотя бы по таким трем вылетам: первому — к станции Эргли, откуда майор довел свою группу до аэродрома, невзирая на то что его машина была подбита и изранена огнем зенитной артиллерии; второму — через два дня, 17 сентября, в район Салгани, где атаки его шестерки штурмовиков заставили смолкнуть вражеские батареи, третьему — на исходе месяца к Яунпилсу. Там удар «илов» был особенно метким, и диалог станции наведения «Сверло-2» с ведущим закончился словами: «Отлично, благодарю».
