Григорий Чечельницкий - Летчики на войне
Работая над приказом, офицер штаба смотрит на карту и видит вражеские батареи на холмах Видземе, видит спешащие из Кейпене и Нитауре к Эргли механизированные колонны противника. Весь собранный и напряженный, он уподобляется шахматисту, и мысль его бьется над вопросом, где и в какой момент появятся над целью, которая получает от него порядковый № 12 или № 14, штурмовики Рубанова или бомбардировщики Пушкина, где «висеть» до рассвета перед началом наступления ночникам, сколько групп «илов» направить в тыл вражеского оборонительного рубежа близ района Сауснеи, Юмурда, Яунпиелбалга.
Проходят долгие часы, и в итоге труда этих офицеров, имена которых не опубликуют газеты, не сообщат сводки Совинформбюро, появится приказ воздушным войскам фронта. С облегчением вздохнут операторы Мефодий Минаков, Георгий Балматов, Иван Вашкевич, Никита Хренов, Борис Золотарев, Василий Кандауров.
Страда не только у них. Тяжело приходится и связистам. Уже застрекотали аппараты Надежды Черной и Евгении Борисенко, чьи пальцы буквально летают по клавиатуре, запищали по-комариному и забасили простуженным голосом телефонные аппараты. Но радиостанции только развертываются под сенью яблонь, еще не все кабели подведены к кроссу. Как всегда, торопится подполковник К. Ф. Прокофьев, старается казаться спокойным командир полка связи майор В. Н. Свирин. Они уверены, что скоро все встанет на свои места. Наконец все готово.
Штаб слушал, мыслил, планировал.
То к аппарату подходил Саковнин и вел лаконичный разговор с Литвиновым. То Фатеев для уточнения обстановки спешил забрать у Нины Сяминой срочное донесение из разведывательных полков. То на узел связи попеременно наведывались оперативные дежурные КП Калинковский и Луценко. Но чаще других в дверях показывались офицеры Золотарев, Кандауров, Минаков.
И вот документ на столе у начальника штаба. Дважды прочитав его и поставив свою подпись, он звонит генералам Науменко и Сухачеву: «Приказ готов».
Вскоре майор Михаил Кочуровский садится за размножение приказа для частей.
«Я решил…»
Это означает: почти 500 самолетов воздушной армии поднимутся со своих аэродромов, чтобы содействовать прорыву обороны противника в районе Эргли. Накануне ударов армий фронта произведут фотографирование района Цесвайне, Марциена, Яункалснава, Сауснея экипажи 50-го разведывательного авиаполка, а пять «петляковых» 99-го гвардейского полка углубятся на территорию противника, пройдут в тыл на сотню, а то и на все двести километров.
И части приступили к выполнению приказа командующего. Непрерывно велась разведка войск противника и фотографирование его обороны на участках прорыва.
В день наступления группы Ил-2 и Пе-2 под прикрытием истребителей уничтожали и подавляли вражеские огневые точки в районах северо-западнее и юго-западнее Мадоны, западнее Цесвайне, на окраинах Марциены и Яункалснавы.
К исходу 17 августа войска фронта продвинулись вперед и продолжали наступать на второй день, заняв ряд населенных пунктов, в том числе Марциену; на третий день летчики взаимодействовали также с 5-м танковым корпусом. Самое большое число вылетов совершили истребители, прикрывающие свои войска в районе Эргли.
Затяжные бои и появление значительных сил вражеской авиации вызвали необходимость внести коррективы в использование истребительных полков 11-го смешанного авиакорпуса и 315-й авиадивизии. Еще более увеличилась их нагрузка. Бои в воздухе приняли ожесточенный характер.
С 17 по 24 августа летчики воздушной армии совершили 1754 самолето-вылета, половину из них истребители[72].
Но этим не ограничились действия воздушной армии. Без паузы она переключилась на поддержку 10-й гвардейской и 42-й армий, которые по приказу командующего фронтом начали наступать в общем направлении на Вецпиебалга и Юмурда с целью отвлечения контратакующих сил противника из района Эргли. Для авиационного обеспечения наземных войск выделялось 585 самолетов; в течение пяти дней до 29 августа они совершили более 2000 самолето-вылетов[73].
Укрепив занятые рубежи, войска фронта начали готовиться к новым боям. Теперь уже за Ригу.
Рижское направление занимало важное место в стратегических планах Верховного Главнокомандования. К участию в наступлении привлекались все три Прибалтийских фронта; воздушным армиям надлежало прикрывать сосредоточение и развертывание ударных группировок этих фронтов и содействовать их продвижению.
Рижскому направлению уделяло огромное внимание и фашистское командование. Об этом свидетельствовала глубоко эшелонированная оборона противника. Его войска оборудовали несколько мощных оборонительных рубежей под названием «Валга», «Цесис» и «Сигулда»; из двух полос состоял рижский оборонительный обвод; южнее Западной Двины на подступах к Риге проходили три основных рубежа и городской обвод[74].
Ставкой Верховного Главнокомандования стратегическая наступательная операция в Прибалтике планировалась на фронте 500 километров, как одна из крупнейших по своему размаху в летне-осенней кампании 1944 г.«…Всхолмленный рельеф местности, система рек, озер и болот, — говорится в одном из документов армии, — создавали противнику благоприятные условия для построения глубоко эшелонированной обороны с отдельными узлами сопротивления, оборудованными укреплениями полевого типа, окопами полного профиля, траншеями, дзотами, расположенными на обратных скатах и в складках местности, противотанковыми рвами и другими инженерными сооружениями. Наличие большого количества лесных массивов позволяло скрытно перебрасывать и сосредоточивать живую силу и технику»[75].
В первой половине сентября части противника вели оборонительные бои западнее Гулбене, Цесвайне, восточнее Эргли, западнее Гостини, реки Западная Двина. Его авиация базировалась главным образом на аэродромах Риги и Тукумса.
Суть решения командующего фронтом заключалась в том, чтобы фронтальным ударом 42-й и 3-й ударной армий при содействии части сил 10-й гвардейской и 22-й армий прорвать вражескую оборону на участке озеро Юмурда, Сауснея и разгромить противостоящую группировку.
Отсюда вытекали и задачи воздушной армии. Конкретно они заключались в том, чтобы в подготовительный период произвести фотографирование обороны противника в направлении главного удара, доразведку и изучение целей авиации ведущими групп бомбардировщиков и штурмовиков; дезорганизовать перевозки противника и подход его резервов. В процессе операции непрерывными Массированными бомбардировочными и штурмовыми ударами уничтожать артиллерийские и минометные батареи, живую силу в траншеях, разрушать опорные пункты и узлы сопротивления. Прикрыть наземные войска и действия своей авиации на поле боя. Непрерывно вести ближнюю и дальнюю разведку.
Для выполнения этих задач командованием армии выделялось 592 самолета, в том числе 180 штурмовиков и 160 истребителей. Соотношение сил сторон было 1: 2,4 в нашу пользу, что обеспечивало удержание ранее завоеванного господства в воздухе. Соединения и части воздушной армии базировались на аэродромах, находящихся в 20–40 километрах от линии фронта.
Операция полностью обеспечивалась материально-техническими средствами — достаточным количеством боеприпасов, соответствующими сортами горючего и прочим.
Дальняя разведка в интересах фронта и армии возлагалась на 99-й гвардейский авиаполк, ближняя — на 50-й истребительный авиаполк.
* * *…Взлетел Пе-2 99-го разведывательного авиаполка. На карте штурмана гвардии старшего лейтенанта П. И. Хрусталева проложен замысловатый маршрут. Подчеркнуты названия пунктов Аватыня, Вренцаня, Катриня и мызы Лелякане. Экипажу предстоит фотографирование площади переднего края обороны противника.
Павел Хрусталев первым применил в полку способ перспективного фотографирования, и его по праву считали самым опытным в этом деле.
Погода 7 сентября выдалась отличная, и съемка получилась на славу. Разведка вскрыла 20 артбатарей, 10 противотанковых орудий, 5 минометных батарей, 80 пулеметных точек, два километра противотанкового рва, более 20 разных складов.
В сентябре Павел Хрусталев летал часто, почти ежедневно. Самым сложным по условиям погоды и по содержанию задачи, полученной экипажем непосредственно от генерала Науменко, был его сотый по счету вылет в первый день наступления.
Пришлось идти на высоте не больше шестисот метров, опускаясь и до ста. Заданный район разведки находился в глубине обороны противника. Теперь Хрусталев едва успевал отмечать на карте: шоссейная дорога из Гружи на Цесис — 115 автомашин, из Лодзине на Иерики — 125 автомашин, на железнодорожной станции Иерики — 4 эшелона, Лимбажи — 2…
Экипаж разведывательного самолета возвращался на свой аэродром из района Риги. Только что воздушный стрелок-радист Надежда Журкина закончила передавать на КП полка радиограмму такого содержания:
