Лев Лопуховский - 1941. На главном направлении
Командующие германскими армиями и танковыми группами в зависимости от метеоусловий и обстановки в полосе наступления сами определяли время начала и продолжительность артподготовки, а также время перехода границы, – но не ранее 3.00 по берлинскому времени.
В Прибалтике немцы начали наносить удары по аэродромам наиболее подготовленными экипажами, начиная с 3.00 (с 4.00 московского времени). Они взлетали в полной темноте и пересекали границу на большой высоте. На участках, где артподготовка не проводилась, немцы перешли в наступление после коротких огневых налетов. Например, в полосе Северо-Западного фронта у Расейняй чтобы достичь внезапности, они начали переход границы ровно в 03.00. Так, 1-я тд пересекла границу в 03.05. При этом атака была поддержана залпом батареи 6-ствольных реактивных минометов. Немецкий участник этих событий позднее признавался, что о подобном они «никогда не слышали прежде и поэтому были столь же испуганы этим, как и враг!».
Г. Гудериан приурочил начало артподготовки ко времени нанесения ударов авиации – на 03.15 (в 4.15 моск.), когда уже было можно наблюдать результаты ведения огня (с наступлением т. н. артиллерийского рассвета). На Украине в полосе наступления 1-й танковой группы удары авиации, огонь артиллерии и переход границы начались с 3.30.
Таким образом, внезапное нападение на Советский Союз 22 июня было осуществлено немцами в период с 3.00 до 3.30 по берлинскому времени (с 4.00 до 4.30 моск.). Первые сообщения об этом поступили в Москву от командования белостокского пограничного участка в Главное управление пограничных войск: «Наступление по всему фронту. Части погранохраны ведут бой <…> Немцы наступают Кретинга <…> Белосток»[158].
Одновременно подобная информация поступила и в Генеральный штаб. Начальник оперативного управления ЗапОВО генерал И. И. Семенов доложил: «По всей границе ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь… Проводной связи с армиями не имеем»[159].
Поэтому странно читать в воспоминаниях Г.К. Жукова:
«В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом, который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города.
Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину <…>»[160].
Между тем, в оперсводке Генштаба № 1, подписанной им же, зафиксировано:
«<…>2. Северо-Западный фронт. Противник в 4.00 открыл артогонь и одновременно начал бомбить аэродромы и города <…>.
3. Западный фронт. В 4.20 до 60 самолетов противника бомбардировали города Гродно и Брест и одновременно на всей границе Западного фронта противник открыл артогонь.
<…> 4. Юго-Западный фронт. С 4.30 самолеты противника ведут бомбардировку городов Любомль, Ковель <…>. С 4.30 началась бомбежка городов Ковель и Луцк <…>. В 4.35 после артогня<…> наземные войска противника перешли границу и начали наступать в направлении Владимир-Волынский <…>.
Командующие фронтами ввели в действие план прикрытия и активными действиями подвижных войск стремятся уничтожить перешедшие границу части противника.
Противник, упредив наши войска в развертывании, вынудил части Красной армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия.
Используя это преимущество, противнику удалось на отдельных направлениях достичь частного успеха»[161].
Возможно многочисленные редакторы и «рецензенты» мемуаров пропустили эту оплошность, чтобы дальнейший рассказ опального маршала о том, как он разбудил вождя около 4-х часов утра, выглядел естественным. К сожалению, в мемуарах и других военачальников встречается много подобных случайных, а иногда и преднамеренных несоответствий фактам. Авторы не рассчитывали, что советские архивы когда-нибудь раскроют свои тайны для широкой общественности.
Первый удар германской авиации, в котором участвовали 637 бомбардировщиков и 231 истребитель, был нанесен по 31 заранее разведанному советскому аэродрому приграничных военных округов. Уничтожение значительного количества наших истребителей позволило немцам применять в дальнейшем свои бомбардировщики без сопровождения, а свои истребители – для выполнения самостоятельных задач.
После доразведки ударам 400 бомбардировщиков подверглись ещё 35 аэродромов, расположенных в глубине. А всего в этот день в штурмовке 66 советских аэродромов (на территории ПрибОВО – 11, ЗапОВО – 26, КОВО – 23, ОдВО – 6), на которых находилось 70 % самолетов приграничных округов, участвовало 1765 бомбардировщиков и 506 истребителей врага.
По немецким данным, в результате в первый же день войны удалось уничтожить 890 советских самолетов, из них на земле – 668, в воздушных боях – 222. Потери люфтваффе при этом составили всего 18 самолетов[162].
По советским официальным данным, 22 июня авиация приграничных округов потеряла 1200 самолетов, из них на аэродромах – 900. Западный фронт в первый день потерял 738 самолетов, из них 528 – на земле. Одной из причин больших потерь ВВС явилась безынициативность и прямая неисполнительность командования ВВС военных округов. Вопреки неоднократным требованиям наркома обороны, в том числе и его последнего приказа от 19.06.1941 г. авиация во всех приграничных военных округах, кроме Одесского, так и не была рассредоточена и продолжала базироваться на постоянных аэродромах, хорошо известных и изученных противником. Кстати, более детальное исследование показало, что много самолетов на земле было потеряно не в результате ударов авиации противника, а оставлено по различным причинам на аэродромах в связи с быстрым продвижением наземных войск противника.
Немцам удалось в первый же день завоевать господство в воздухе, Это обеспечило германским войскам огромное преимущество в ходе боевых действий на земле. В течение дня самолёты люфтваффе продолжали наносить последовательные удары по командным пунктам и узлам связи, складам боеприпасов и горючего, местам дислокации наших войск, железнодорожным станциям. Расположение основных военных объектов в районах, присоединенных к СССР, немцам было хорошо известно по документам генштаба польской армии, захваченных ими в 1939 году. Например, в полосе 4-й армии немцы нанесли удар по стационарным окружным складам боеприпасов в Бронна-Гура и Пинске. Целенаправленными ударами авиации противника по узлам связи и командным пунктам округа управление войсками было нарушено. К рассвету связь штаба округа с армиями была полностью выведена из строя.
Все, что случилось 22 июня – в этот самый длинный день в году – описано в сотнях воспоминаниях и статей непосредственных участников, переживших начало войны, в том числе и под Брестом. Здесь будут рассматриваться в основном события в полосе Западного фронта, где немцы наносили главный удар силами самой мощной по своему составу ГА «Центр». Согласно записям в журнале боевых действий 4-й армии, в 4 часа 22 июня части были подняты по тревоге и начали выдвижение в свои районы без вскрытия «красного пакета». Проводная связь с соединениями, кроме гарнизонов Березы (205-я мд) и Малориты (75-я сд) прекратилась. Связь с ними осуществлялась делегатами[163].
Противник обрушил сильнейший внезапный артогонь по Брестской крепости, казармам, автопаркам, общежитиям командного состава, местам, где ночевали стрелковые и саперные батальоны, участвующие в строительстве огневых сооружений укрепрайона и самому городу. Наибольшие потери от артогня противника понесли соединения, находившиеся в непосредственной близости от госграницы, в том числе 6-я сд и главные силы 42-й сд, вывести личный состав которых из крепости не удалось. Положение усугублялось тем, что в результате обстрела и действий диверсионных групп многие командиры погибли, другие так и не смогли вовремя пробиться к своим частям и штабам.
В результате красноармейцы и младшие командиры группами и поодиночке самостоятельно пытались выбраться из крепости. Но на место сбора по тревоге они не могли попасть, так как немцы, зная о нем, вели по этому району сосредоточенный огонь. В первые же часы боя немцам удалось взять в плен многих бойцов и командиров, вырвавшихся из крепости. На получивших широкую известность кадрах немецкой кинохроники видно, как гонят полураздетых бойцов и командиров по железнодорожному мосту на другой берег Буга.
Потери в вооружении и боевой технике также оказались очень большими. Большая часть орудий, находившихся в открытых артиллерийских парках, была уничтожена. В автопарках сгорели автомашины, у своих коновязей погибли почти все лошади артиллерийских и минометных подразделений этой дивизии. Неприкосновенные запасы, находившиеся на складах, были частично уничтожены, в последующем большая часть их досталось немцам.
