Спектакль для предателя - Валерий Георгиевич Шарапов
Дина, бросив на пол свою сумочку, тут же удалилась в душ. Их изрядно шатало. Зимин подошел к окну, отогнул тюлевую занавеску. Окно выходило в сквер. В Европе деревья тоже облетали, пусть и не с таким размахом, как на родине. Багряная листва устилала вымощенные плиткой дорожки. Андрей покосился на кровать – широкая, устланая ворсистым пледом. Проверил на мягкость – сойдет. О чем он, интересно, сейчас подумал? Зачем вообще об этом думать?! Он вытолкал из головы дурные мысли, отправил поток в нужное русло.
Хлопнула дверь, из ванной вышла Дина Борисовна – в гостиничном халате, с башней из скрученного полотенца на голове.
– Вы в порядке? – спросил Зимин.
– Нет, – отрезала Дина. – Меня еще качает, да и вообще… – Она действительно выглядела неважно, села на край кровати. – Может, вы все-таки отвернетесь, позволите мне переодеться?
– Я даже уйду, – хмыкнул Зимин. – Проведете без меня пару часов, не скучая и не делая глупостей?
– Ну, скучать я без вас уж точно не буду… – завела она старую песню и осеклась: – Куда это вы намылились?
– Не ваше дело. Вернусь – как бы вам ни хотелось обратного. Приведите себя в порядок, настройте голову на нужную волну. Из номера ни ногой. Не забывайте, что улица полна неожиданностей. В гостинице же пока безопасно. Если не возражаете, я вас запру.
Он вышел из номера, стараясь не смотреть в ее сторону, спустился в фойе, проследовал мимо дремлющего портье.
Зимин вернулся через два часа с небольшим. Портье уже не спал – улыбнулся, пожелал доброго вечера. «Уже вечер?» – удивился Зимин. Выражение «god aften» означало именно «добрый вечер». День действительно летел – пятый час пополудни.
Дина Борисовна никуда не сбежала, она сидела на постели и предавалась мрачным раздумьям. До прихода своего охранника, видимо, лежала – покрывало было смято.
– Вы все-таки вернулись, – подметила она отчасти с облегчением.
– Вас это удивляет? – Он подошел к окну, отогнул тяжелую портьеру. – Поднимитесь, если вам не сложно.
Дина встала рядом. Сквер просматривался практически насквозь. Дул ветер. Вдоль дорожки за пределами парковой зоны выстроились машины.
– Видите трехдверный светло-серый «Опель»-купе? Машина не зверь, но на ходу и способна пройти приличное расстояние. Теперь это наша машина.
– Взяли в аренду?
– Купил.
В печальных глазах промелькнуло удивление.
– Зачем? Это, наверное, дорого.
– Вы говорите, как жена, – засмеялся Андрей. – Нет, Дина Борисовна, совсем не дорого. Машина бывшая в употреблении, не самого, мягко говоря, высокого класса. Немногим дороже, чем ее аренда на две недели. Как вы собрались возвращать арендованное авто?
Женщина вздрогнула, втянула голову в плечи.
– Остальные виды транспорта, я так понимаю, исключаются…
– Решительно. Автобус, поезд – мы невольно станем заложниками данных видов транспорта. А этого бы не хотелось. Нам нужна маневренность и свобода выбора. Вы же любите свободу?
– Любила, – проворчала спутница. – С вами теперь никакой свободы не дождешься… Ладно, купили так купили. Мы выпить можем? До утра, как я понимаю, никуда?
– Вы шутите? – удивился Зимин. – Про алкоголь забудьте, как бы ни хотелось. Считайте, что вы на работе.
– Ладно. А есть-то мы сегодня будем? – Она стала раздражаться. – Вы купили машину, а про еду забыли? Меня никуда не отпускаете. Прикажете пухнуть с голода? Это тоже входит в наказание? Сводите же девушку в ближайшую датскую забегаловку, вам что, жалко?
– Не стоит, – Зимин поморщился. Вечно эти женщины со своими чрезмерными запросами! – В этом городе, как вы уже заметили, нас ищут, и я не знаю, насколько простираются возможности этой компании. В гостинице безопасно, в этом захолустье нас будут искать в последнюю очередь. Я и так иду вам навстречу, предлагаю провести эту ночь в спокойной обстановке, а не срываться с места уже сейчас. Ну хорошо, я схожу в магазин и куплю что-нибудь поесть. В дорогу нам тоже нужны продукты – разумеется, которые не портятся. А вообще, Дина Борисовна, вы должны радоваться: полпути позади и немного осталось…
Когда он уходил, она сидела, съежившись, на кровати и смотрела исподлобья. Мелькнула мысль: «Не наделала бы опять глупостей». Во избежание таковых он запер номер и спустился вниз. Портье уже привык к его мельканию, только сладко зевнул.
На улице похолодало. Подкрадывался вечер, тускнели краски. Предвечернюю пору майор не любил, было в ней что-то тревожное. Он пересек сквер, покосился на приобретенную машинку – такая точно глаз не выест, направился к выходу на улицу.
От дневных красок практически ничего не осталось. Серые здания погружались в дымку. Пейзаж украшали лишь вывески на фасадах заведений. Машины ползли по проезжей части как по кисельному облаку. Эта артерия была довольно оживленной, здесь находились лавочки, питейные заведения. Горела неоновая вывеска «Lobster» – пока еще не в полный накал. Пешеходные дорожки устилала тротуарная плитка.
Зимин шел, подняв воротник куртки, разглядывая вывески. Продуктовых магазинов здесь не было. Рядовая ситуация: есть все, кроме того, что нужно. Лишь впереди за Т-образным перекрестком горела среди прочих вывеска «DESPAR». Это был крупный продуктовый универсам, или супермаркет, как принято говорить на Западе. В принципе недалеко, оставалось пройти метров триста.
Он одолел это расстояние за несколько минут, перешел по светофору дорогу. Людей было много, заканчивался рабочий день. Возросло количество велосипедистов на проезжей части. Солидные мужчины в галстуках невозмутимо крутили педали. Он машинально сравнивал жизнь в Европе с жизнью в Москве или даже в Сибири – и мнение не складывалось. Здесь была другая планета – не плохая, не хорошая, просто другая. И люди здесь жили – исключительно инопланетяне.
Он сделал как все – взял корзинку и пошел между стеллажей с товарами. Изобилие начинало раздражать. Оно ведь не главное в жизни! Всплыло в голове записное выражение: «общество потребления».
Прочесть надписи на ценниках было невозможно, оставалось лишь догадываться, что под оберткой. Он взял несколько упаковок – предположительно, вяленое мясо, что-то кондитерское, готовые ужины с овощами. Сверху положил пару бутылочек с колой. Гадость, конечно, но «Байкал» здесь точно не купишь. В каждую кассу стояла очередь из нескольких человек. Магазины самообслуживания имели бесспорное преимущество перед гастрономами. В Москве подобные работали, но их было немного. Даже в Новосибирске, где он прожил несколько лет, имелся единственный универсам на весь город, с роскошными площадями, в самом центре, но покупать там было нечего, кроме хлеба и сока в банках.
Очередь двигалась быстро. Сзади пристроилась темноволосая особа с бутылкой «Мартини». Сравнительно молодая, но то ли усталая, то ли «Мартини» в этот день было не первое. Андрей
