Багровое пепелище - Александр Александрович Тамоников
— Stehen! Ich schiesse![2] — выкрикнул Шубин и поднял автомат.
Одна из фигур развернулась, блеснул пистолет. Немецкий офицер схватил замершую рядом женщину и прижал к ее голове ствол:
— Sie ist russische Frau! Las die Waffe oder sie wird sterben![3]
C головы женщины упал платок, седые пряди разметал ветер, старуха заголосила:
— Не убивайте, не убивайте, прошу! — она рухнула на колени, но офицер пинком поднял ее на ноги, прикрываясь старой женщиной, как щитом.
Шубин заговорил на немецком, благо успел его выучить во время вылазок на вражескую территорию, а потом еще и подтянуть в госпитале до почти идеального уровня:
— Стойте, отпустите ее. Я не буду стре-лять.
Во дворе дома послышался шум, Шубин бросил туда торопливый взгляд: из окон чердака выглядывали еще лица, а от дома тянулась новая партия солдат. Видимо, на чердаке большого дома притаилось больше двух десятков фашистов, а сейчас они зашевелились в надежде сбежать, пока русские не обнаружили и не атаковали их укрытие.
— Опусти автомат, или я ее убью! — снова взвизгнул офицер, следом за ним взвыла женщина.
Глеб медленно опустил оружие, он понимал, что стрелять офицер будет только в крайнем случае — боится издать лишний звук и обнаружить свое присутствие для бойцов, которые прочесывают сейчас деревню. Но и бежать с грузом за плечами с прикрытием в виде старой женщины было невозможно, поэтому немец замешкался, медленно отступал назад, не зная, как поступить. Он приказал одному из своих солдат:
— Забери у него автомат!
Тот кинулся к замершему разведчику, схватил оружие и испуганно попятился. Но Глеб не торопил его, не пытался остановить фашистов. Их слишком много, даже если остановит одного, то остальные осуществят задуманное — сбегут в сад, а оттуда подальше с отвоеванной территории. Надо не дать им уйти, надо потянуть время, пока появятся минометчики и Ломидзе. Разведчик обратился к солдатам, цепочка из которых тянулась за офицером:
— Вам не нужно бежать! Мы предоставим вам еду и жилье, вы можете сдаться в плен и перестать воевать. Вы не умрете, не замерзнете, вас не будут бить! Сдавайтесь, у вас нет шансов спастись, вы замерзнете от холода в лесу сегодня ночью или погибнете от голода: зимой еды не добыть. Ваши командиры бегут вперед вас, они знают, что проиграли!
— Молчать! — взревел офицер.
Но было уже поздно, часть солдат начала перешептываться. Шубин вспомнил, что перед ним румынские союзники Гитлера, скорее всего, тот, кто говорит на немецком, переводит товарищам его речь. Его слова остановили основную массу противника, остальные тоже не спешили бежать за офицером, и тот один побрел по полю, подгоняя вперед плачущую старуху. Глеб же шагнул навстречу солдатам, снова начал их убеждать:
— Сдавайтесь, зачем вам воевать? Вы вернетесь домой, не прольете чужую кровь, останетесь живы и здоровы. Мы не убиваем пленных, мы знаем, что вы не хотели здесь оказаться.
Почти все мужчины остановились, они вполголоса обсуждали слова Глеба. Им и правда уже осточертело без конца терпеть холод и голод на чужой земле ради непонятных задач германских офицеров, бояться смерти и сражаться за чужие цели. Высокий смуглый мужчина заговорил первым, выражая общее мнение:
— Мы не хотим воевать. Ты обещаешь нам, что нас не убьют?
Но ответить Глеб не успел. Взвизгнула мина, выпущенная из миномета, разорвала крышу дома. В воздухе разлетелись куски тел тех, кто не успел покинуть убежище. Кровь, солома, осколки засыпали черную землю. Тут же ударил второй снаряд, третий, вся верхняя часть здания разлетелась на куски. Румынские солдаты в панике кинулись прятаться кто куда, некоторые ответили выстрелами на атаку русских. Поднялась стрельба, пули полетели со всех сторон. Кучка мужчин, которые слушали Шубина, бросилась врассыпную по полю в надежде спастись бегством. С криками штурмовики Артемова атаковали дом, они выбивали оружие из рук фашистов, вытаскивали их из укрытий и заставляли поднять руки в знак капитуляции.
По снежно-грязному полю Шубин кинулся вдогонку за офицером — вот кого надо остановить и задержать, пока он не затерялся между деревьями. Офицер увидел, что его преследуют, понял, что ведется мощная огневая атака по его отделению, и со всех сил бросился наутек. Глеб в толпе и суматохе не нашел свой автомат, но упустить фрица было нельзя. Он падал, поднимался, но бежал в сторону фруктового сада.
— Стоять! — Шубин оказался проворнее, он задыхался, но за спиной у него не было тяжелого мешка, поэтому за несколько секунд разведчик почти нагнал противника. Но тот вдруг направил на него пистолет и прицелился, прямо над ухом просвистела пуля. Германский офицер снова взвизгнул:
— Назад! Я не сдамся в плен!
Шубин инстинктивно упал на землю, укрываясь от выстрелов. Но его противник сразу же перестал стрелять, припустил со всех ног. Хотя стоило только разведчику приподняться с земли, как гитлеровец тотчас снова открыл стрельбу. От свиста пуль тело сжалось, разведчику не было страшно, но он понимал, что очень рискует, продолжая погоню за вооруженным огнестрельным оружием человеком. В голове неожиданно прозвучали слова Василия Ощепкова: «Используйте все возможности, любой предмет может стать оружием! Каждую возможность!»
И Шубин выдернул кинжал из ножен, встал на колени, прицелился и метнул со всей силы клинок вперед. Он воткнулся почти по самую ручку посередине между лопаток фашиста, темно-зеленая шинель окрасилась кровью, стала бурой. Офицер упал на колени, повернулся назад, он стал хаотично водить руками по земле, и в этот момент у него изо рта хлынула кровь и его белое лицо вытянулось еще сильнее. Противник Шубина упал лицом в грязь, вздрогнул несколько раз и навсегда затих. Глеб вытянул клинок из спины, обтер его о шинель врага и сунул обратно в ножны. Пробурчал под нос:
— Я тебе предлагал жизнь, ты сам не захотел сдаться.
Он потянул мешок за завязки — так и есть,
