А. Свечин - Россия в Первой Мировой. Великая забытая война
Непосредственный интерес к вовлечению в войну Румынии проявила Франция. В течение последней недели февраля обрушившиеся на Верден германские атаки грозили получить катастрофическое развитие, и мысль ген. Жоффра сразу сосредоточилась на том, чтобы вновь отвлечь внимание германского командования на восток. На вероятность прорыва германского фронта русскими армиями ген. Жоффр не мог твердо рассчитывать. Но, несомненно, в случае удлинения русского фронта на 600 километров румынской границы и выступления 250 тыс. румынской армии дела могли принять совершенно другой оборот. Начиная с 28 февраля на русскую Ставку сыплются предложения — взять на себя обеспечение Румынии с тыла, для чего выставить в Добрудже 200-тысячную армию, на таких условиях Румыния, вовсе не желающая воевать с Болгарией, согласна начать вторжение в Трансильванию. Ген. Алексеев, считавший себя обязанным держать центр тяжести русских сил к северу от Полесья, решительно отказался от этой комбинации. В выступлении Румынии, которой придется помогать нашими военными запасами и подкреплять все время нашими войсками, он видел для ведения войны Россией скорее минус, чем плюс, и отказался купить помощь Румынии ценой выделения таких крупных сил на второстепенный театр Добруджи.
Успехи, достигнутые под Луцком и в Буковине, выставившие в большом блеске мощь русских войск, развал Австро-Венгрии и ослабление Германии значительно облегчали для Румынии принятие решения о вступлении в войну. В то же время вследствие того, что события помимо воли Алексеева перенесли центр тяжести русского наступления к югу от Полесья, выступление Румынии приобретало для нас значительно большую ценность, так как приводило к глубокому охвату атакованного нами австрийского фронта. Жоффр накануне начала наступления на Сомме также стремился теперь дать событиям самый решительный оборот и 28 нюня вновь обратился к Алексееву с просьбой договориться с Румынией. Румыны надеялись теперь, что грозное для центральных держав положение заставит Болгарию сохранить нейтралитет, и решили удовлетвориться со стороны Добруджи страховкой в размере 2 пех. и 1 казачьей русских дивизий. Эти силы плюс 150 тыс. румынских плохо организованных третьелинейных частей на Дунае должны были охранять тыл Румынии. Генерал Алексеев гораздо осторожнее подходил к вопросу о Болгарии; сначала он соглашался на проектированное Жоффром совместное наступление Салоникской армии Сарайля и румын в Болгарию, затем, когда румыны решительно отказались от активных действий против Болгарии, а усиление армий Сарайля подвигалось очень медленно, Алексеев хотел завязать с Болгарией сепаратные переговоры, но по настоянию Жоффра от 5 августа должен был и от них отказаться.
Переговоры с Румынией продолжались; Братиану, видимо, хотел оттянуть вступление в войну до уборки урожая, но по категорическому требованию Англии должен был согласиться выступить не позже 27 августа. 17 августа в Бухаресте была подписана военная конвенция. 27 августа последовало объявление войны и мобилизации, которая имела лишь дополнительный характер, так как румынская армия была в течение войны мобилизована исподволь. Ha следующий же день после объявления войны, застигнувшей врасплох центральные державы, румынская армия вторглась в Трансильванию (см. схему № 8).
Схема № 8. Румынский фронт в 1916 г.
Генерал Алексеев, тщательно отклонявший от себя всякую инициативу вовлечения в войну Румынии, видел в румынском выступлении не возможность решительного охвата всего австро-германского фронта, а удлинение на 600 верст фронта неприятельских позиций, что должно было существенно разгрузить русский фронт и позволить на нем придать действиям более решительный характер. В этой оценке он глубоко ошибся: порыв юго-западного фронта был уже истощен, нужно было начинать новую операцию, а не надрывать свои силы попыткой оживить уже конченное наступление; русский фронт не только не был обеспечен Румынией, но был ослаблен необходимостью растянуться до Дуная на протяжении лишних 400 километров; потребовалось выделение в общей сложности 10 армейских и трех кавалерийских корпусов на помощь Румынии. Если бы хоть третья часть этих сил была бы вовремя направлена в Румынию, выступление последней могло бы получить самое решительное значение; но русские войска приняли серьезное участие только в ликвидации катастрофы.
Германцам необходим был месяц, чтобы сосредоточить в Трансильвании армию для отпора румынскому вторжению. Но в Северной Болгарии уже через неделю у них была собрана из болгарских, турецких и небольших германских сил армия Макензена, которая и перешла в наступление. Демонстрация на Татар-Базарджик (Добрик) привлекла к нему внимание составленного из очень слабых частей 47-го русского корпуса Зайончковского, а главные силы Макензена 6 сентября атаковали предмостные укрепления у Туртукая, 9 сентября у Силистрии, 18 сентября — вынудили боем отход корпуса Зайончковского. Румыны стояли тылом против болгар; лучшие части их наступали в Трансильванию, а на Дунае находились войска ополченского достоинства, плохо снабженные; в предмостных позициях на Дунае сдались целые дивизии. Эта неудача заставила румын оттянуть из состава армий, наступавших в Трансильванию, 4 дивизии на дунайский фронт. Алексеев, со своей стороны, счел возможным усилить Зайончковского только одной (115-й) третьеочередной дивизией.
В промежуток между 26 сентября и 10 октября 9-я германская армия Фалькенгайна, которого на посту начальника генерального штаба сменили Гинденбург — Людендорф, ликвидировала все успехи румын в Трансильвании; румыны на всем фронте были отброшены на карпатские перевалы. 9-я русская армия продолжала медленное наступление на своем фронте; русское командование отнюдь не использовало открывавшиеся для него возможности обхода занятой австрийцами части Карпатского гребня через Молдавию.
За этими неудачами последовал погром в Добрудже Дунайской армии Зайончковского, образованной из русского 47-го корпуса и слабых румынских дивизий. 19 октября, получив в подкрепление одну германскую дивизию, Макензен перешел в наступление; к 23 октября Макензен захватил линию Черноводы — Констанца и начал укрепляться севернее ее. Дунайская Русско-румынская армия собиралась в северной Добрудже.
Эти несчастные события, продолжающееся сосредоточение германских и австрийских сил, просьбы Жоффра, настояния румын, наконец, неудачная попытка последних переправиться через Дунай в тылу у Макензена, чтобы облегчить давление последнего в Добрудже, все это заставило, наконец, направить в Добруджу на поддержку находившихся там 3 пех. и 1 кав. дивизий еще 5 пех. и 1 кав. дивизии. Но прибытие этих подкреплений могло состояться только в конце ноября. Назначались они для Добруджи. В то же время, чтобы позволить румынам более надежно прикрыть наиболее опасное направление германского удара — Кронштадт — Браилов, 9-й армии указано было протянуться влево и 2 корпусами взять на себя защиту Северной Молдавии; 10 октября даны были указания, только 3 ноября началось прибытие русских войск.
Соглашаясь на эти жертвы, ген. Алексеев предъявил в октябре союзникам и энергичное встречное требование значительно усилить армию Сарайля и перейти к активным действиям на Балканах. 20 октября французы согласились направить в Салоники еще полторы дивизии. Начальник итальянского генерального штаба генерал Кадорна сперва 9 ноября сдался на энергичные увещевания союзников, но через неделю решительно отказался увеличить расход на Балканах сил итальянской армии. В этих условиях ген. Сарайлю с армией в 140 тыс. штыков удалось благодаря энергии сербских частей нанести значительное поражение болгарам и 18 ноября занять Монастырь; однако затруднения, представляемые зимой македонским театром, скудость путей сообщения и недостаток сил не позволили союзникам развить этот успех.
Таким образом, уже в октябре все опасности, вытекавшие для Австро-Венгрии из вступления в войну Румынии, были ликвидированы успехами Фалькенгайна и Макензена. Однако постепенное затишье, устанавливавшееся на других фронтах, видимая неохота, с которой русские посылали подкрепления в Румынию, и явное истощение румынских войск выдвинули перед Людендорфом положительную задачу — нанесения Румынии решительного удара и захвата ее территории для использования ее богатых средств. В начале ноября благодаря энергичному напряжению были собраны достаточные для вторжения в Румынию силы.
Русский солдат утоляет жажду раненого австрийца
С потерей большей части Добруджи Валахия представляла длинный язык, вторгающийся между Венгрией и Болгарией, условно обеспеченный с севера Карпатами, с юга Дунаем. Ген. Алексеев особенно опасался, что германцы срежут этот язык у основания; наша Дунайская армия (ген. Сахарова) и отчасти левое крыло 9-й армии могли противодействовать такой операции, которая грозила полным окружением всех румынских войск. Но Людендорф наметил операцию, которая не обещала столь блестящих результатов, но зато направлялась по линии наименьшего сопротивления. Удар был намечен против наиболее выдвинутой, западной оконечности Валахии, где румынам всего труднее было собрать для отпора надлежащие силы. 11 ноября началось вторжение через перевал Вулкан частей армии Фалькенгайна, скоро распространившееся на весь западный участок Карпат от Орсовы до Ротентурма. Румынам в течение недели (21–27 ноября) удалось задержать немцев на реке Ольте. Но навстречу Фалькенгайну начал развиваться удар Макензена. Последний, оставив 3-ю болгарскую армию в Добрудже, собрал новую «Дунайскую» армию на Дунае у Систова, в 220 километрах к западу, и 23 ноября, переправившись на левый берег, начал наступление на Бухарест, 1–3 декабря русско-румынские войска произвели энергичную контратаку. Дунайской армии грозило полное поражение. Подошедшая турецкая дивизия позволила Макензену удержаться до момента подхода левого крыла Фалькенгайна. 1 декабря наступление германцев возобновилось, и в ночь на 6 декабря был занят Бухарест. Столица Румынии была обеспечена совершенно устарелыми и слабыми долговременными укреплениями; ввиду полного расстройства румынской армии она была оставлена без боя.
