Лесная гвардия - Сергей Иванович Зверев
Длинный прыжок вперед! Твердая земля ударила по босым ступням, отозвавшись острой болью в щиколотках и коленях. Но нет ни секунды для страданий, надо спасаться! И он кинулся со всех ног. Как можно быстрее, как можно дальше к краю леса, который чернел впереди. Эта широкая густая полоса деревьев отделяла концентрационный лагерь от польского городишки Влодава. Островок свободы, место, где можно затаиться и найти убежище.
Еще три месяца назад Александр Канунников был обычным старательным новичком-летехой в советском военном гарнизоне. Это было там, в мирной жизни, которая текла, как спокойный глубокий ручей. Сейчас все изменилось: пришла армия германского рейха, безумный тиран оккупировал Польшу. Началась война, кровожадный монстр фашизма принялся пожирать человеческие жизни сотнями тысяч. И поэтому теперь советский офицер, лейтенант Александр Канунников, превратившийся в узника фашистского концентрационного лагеря, бежал, как затравленный зверь, спасая свою жизнь.
Плечо и макушку несколько раз обожгло несущимися вслед пулями немецких автоматов, будто оса ужалила, но его уже ничто не могло остановить. План сработал, впереди свобода! Позади на заборе, на тюремном пятачке, в двух шагах от колючей проволоки, змеящейся вдоль всего лагеря, лежали десятки тел. Мертвые сокамерники – заключенные блока С, тоже советские офицеры. Они знали, что шанс вырваться на свободу невелик, что повезет лишь единицам, и все равно решились на побег. Свобода любой ценой!
По ночам заключенные шепотом обсуждали план, просчитывая каждую секунду, обдумывая свои действия: разбить прожектора, вырвать доску из основания вышки, замкнуть электричество в проволочном ограждении, перелезть через забор и убежать в лесополосу, которую они каждый день видели в щели забора.
Канунников тоже повторял, как прилежный студент перед экзаменом, мысленно отсчитывая секунды. Удар, прыжок, удар. Забор, прыжок – и бежать, бежать что есть сил! Бежать так, как не бегал никогда, на кону – его жизнь, его свобода.
Получилось! И не только у него. Саша слышал рядом шаги и дыхание других беглецов. Времени на перекличку нет, надо нестись со всех ног в спасительный лес! Там, среди деревьев, они смогут укрыться, слиться с землей, затаиться в норе, пока идет облава.
В лагере уже поднялся шум – лай собак и крики охраны, через пять минут солдаты начнут прочесывать окрестности. По следам пустят надрессированных овчарок. Им надо сбить собак с толку.
На секунду Канунников позволил себе оглянуться: рядом бежали еще пять человек, только их лица было трудно рассмотреть в сумерках.
– Товарищи, нам надо найти ручей или болото! Что-нибудь – воду! И пройти по ней. Собаки потеряют след!
Узники замедлились, затаили дыхание, прислушиваясь, не шумит ли где-нибудь рядом вода. Тишина. Черные деревья обвисли после дождя, под ногами хлюпает грязь и мокрая трава. Александр набрал полные легкие воздуха, затем сделал еще один глубокий вдох и еще, пытаясь уловить направление, откуда тянет влажной свежестью.
– Туда! – Взмах ладони направо, где заросли стоят густой стеной. – Там должна быть вода!
Он первым кинулся через мокрые кусты, остальные последовали за ним молча, задыхаясь после стремительного бега. Влажные ветки хлестко били по обнаженным телам, ноги скользили по грязи, подворачиваясь на глине. И все равно сбежавшие заключенные торопились, позабыв об осторожности. Двигались, скользили, карабкались, хватались руками за ветки отчаянно и зло, движимые лишь одной силой – надеждой на спасение.
Лай тюремных овчарок становился все слышнее, разрывал на части спокойствие ночного леса. От угрожающего рыка сознание наполнялось первобытным ужасом, который толкал в спину, обжигал изнутри.
Впереди зашумела вода: заваленная буреломом узкая речушка перекатывалась в неглубокой низине. Один из заключенных шагнул в воду и с криком дернулся обратно – ледяная вода из подземного источника обожгла до костей. Ему показалось, что по ногам ударил электрический разряд.
– Идем через поток! Вода собьет собак со следа! А дальше – лезем на деревья!
– Нет! – Канунникову хотелось кричать, столько внутри было напряжения, но ему приходилось шептать. Лай собак и голоса солдат приближались, между черными силуэтами деревьев воздух уже разрезали лучи фонарей. – Они будут прочесывать весь лес. Пока не найдут. На той стороне реки тоже! Мы должны спрятаться в воде, нырнуть и задержать дыхание.
Саша шагнул в воду, остальные последовали за ним. От боли стиснули зубы, сдерживая крик. Студеный поток невыносимо обваривал болью, миллионы острых иголок впивались в тело, с каждой секундой находиться в ручье становилось все невыносимее.
– Нет, невозможно! Вода слишком холодная. Надо уходить в глубину леса, – один из заключенных не выдержал и неуверенными шагами выбрался из стремительного потока.
– Нет, нет! – Александр задыхался от боли в ногах, еле выговаривая слова сквозь сцепленные зубы. – Они найдут нас в лесу. Собаки почуют. Вода, нужна вода!
В ответ зашептали остальные, дергаясь от ледяных ожогов:
– Не выдержать!
– Это верная смерть!
Один за другим заключенные выбрались на противоположный берег, в холодном потоке остался один Канунников. Он дрожал, не в силах сдерживать судороги во всем теле.
– Нет-нет! Так собаки найдут вас! – Зубы ломило от боли, казалось, что они сейчас раскрошатся от безостановочного клацанья.
Ему никто не ответил – темные фигуры скользнули в кусты и бесшумно исчезли в черном лесу. Кроны деревьев выступили на фоне неба в лучах фонарей, овчарки, почуяв беглецов совсем близко, злобно лаяли, хрипели, рвались с поводков.
Александр набрал в легкие воздуха и нырнул под воду. Он ухватился за огромный валун, прижался к нему всем телом, чтобы не всплыть на поверхность. От страшного ледяного кипятка перед глазами замельтешили белые пятна, тело изогнулось в судорогах из-за кошмарной боли, заломило в затылке, грудь сдавило железными обручами. Ему казалось, что кожа горит огнем и этой пытке нет конца.
По поверхности воды скользнули белесые лучи фонарей.
Голова пылала ледяным огнем, кожу будто снимали заживо колючие потоки, все тело ныло и ломило, его словно проворачивали в огромной мясорубке. В голове пронеслось: «Сталь – сплав железа и углерода, где углерод находится в диапазоне от 0,02 до 2,14 процента, при содержании углерода свыше этого показателя сплав называется чугуном. А я будто в кипящем чугуне плаваю».
Мысли сбились, запрыгали острыми молоточками, отдаваясь звоном в ушах. Перед глазами потемнело, Канунников из последних сил оттолкнулся от каменистого дна и вынырнул. С хрипом втянул воздух, еще и еще, не видя ничего вокруг, кроме черной пелены, на ощупь выбрался к залежи валежника и рухнул без сил на влажную траву.
От холода его знобило все сильнее. Несколько неуверенных попыток проползти вперед, и лейтенант снова сворачивался в калачик, содрогаясь в болезненных судорогах. Метр,
