Заморский тайник - Александр Александрович Тамоников
– Входите, – сказал бородач и сделал два шага назад, пропуская гостей. – Ступайте за мной.
Рассмотреть, что собой представляет заимка, было сложно. Парням удалось увидеть лишь несколько приземистых бревенчатых зданий – одно длинное и широкое и два других – поменьше и поуже, да еще небольшое квадратное здание с деревянным куполом и деревянным крестом поверх купола. Один из пришельцев хмыкнул и кивнул в сторону здания с крестом, но другой сделал знак рукой, означавший, что сейчас лучше воздержаться и от звуков, и от жестов.
Бородач привел гостей к какому-то совсем небольшому строению и знаком руки велел им остановиться. Дверь строения распахнулась, и из нее вышел другой бородач – очень похожий на первого, что, в общем, было вполне понятно: все бородатые люди так или иначе похожи друг на друга. Тем более если они примерно одинакового роста и на них одинаковая одежда. А так оно и было, по крайней мере, в отношении одежды. Широкие штаны одного и того же цвета и покроя, на ногах – сапоги с короткими голенищами, и еще длинные, почти до самых колен, рубахи – тоже одинакового покроя и цвета.
– Входите, – сказал тот бородач, который вышел из помещения. – Здесь переночуете. По скиту не ходите, в разговоры ни с кем не вступайте. – Бородач помедлил и добавил: – Хоть вы и туристы, но здесь вам не экскурсия. Здесь – Божье место. Чистое место, святое. Если вам понадобится по нужде, то туда. – Бородач ткнул пальцем куда-то в сторону. – Если умыться и попить, то вот вам вода. – Бородач указал на три ведра с водой. – Еще раз попрошу – ведите себя в соответствии с нашими правилами. Иначе откажем вам в ночлеге. Это вам понятно?
– Понятно, – сказал один из пришельцев. – Не беспокойтесь, все будет так, как вы сказали. Мы люди понятливые и тихие.
– Скоро вам принесут ужин, – сказал бородач, и оба старовера тотчас же ушли.
– Строго здесь у них! – сказал один из парней. – Свято место, во как! Так что придется блюсти все их правила. А то ведь и вправду выгонят. Это будет очень некстати…
Второй парень ничего не ответил, лишь усмехнулся двусмысленной усмешкой.
Вскоре принесли ужин – жареную рыбу и нечто вроде салата из нескольких трав. И еще две деревянные двузубые вилки, а также две пустые глиняные кружки.
– Благодарим, – вежливо поклонился один из парней.
– Слава Богу, – ответил бородач, принесший ужин, и тотчас же ушел.
– Видал, какие деликатесы! – ухмыльнулся другой парень. – Интересно, что это за растительность? Как бы они нас не отравили этими деликатесами…
– Не говори ерунды, – нахмурился первый парень. – С чего бы им нас травить?
– Ну а что? – пожал плечами другой парень. – А почему бы им нас и не отравить? Скажем, за то, что нарушили их покой. Вломились в их святое место… Отравят, прикопают где-нибудь подальше в тайге, и знать никто не будет! Кругом ведь никого, кроме этих бородачей… Видал, какие у них подозрительные внешности? Ну, так это мы видели только двоих. А остальные?
Первый парень ничего на это не сказал. Он взял вилку, попробовал салат и удивленно хмыкнул.
– Между прочим, очень даже вкусно, – сказал он. – Необычный вкус, удивительный… Такого деликатеса в городах не найдешь. Даже в самых лучших ресторанах. Между прочим, и рыба тоже вполне… Не чета той, что в кабацких забегаловках… Ешь, не опасайся. И этих бородачей тоже не опасайся. Незачем их бояться. Всяк в этом мире живет так, как хочет. Точней сказать, так, как сумеет приспособиться. Мы – в городах, они – здесь… Только и того, что у нас к этим бородачам возникло кое-какое дельце – оттого мы и вторглись в их святые обители. Ну да это пустяки. Обстряпаем мы это дельце, и никакой никому беды. Для бородачей ничего не изменится, зато для нас – может, и изменится. Это здесь, наверно, деньги никому не нужны и никакого в них нет проку, а в городах ой как они нужны! В городах без денег еще хуже, чем ночью в тайге… В общем, вкушай дарованную нам пищу, и будем ждать ночи.
* * *Вскоре наступила ночь. Тихо было на староверческой заимке – так тихо, что и не верилось, будто здесь живут люди. И, наверно, здесь жило немало людей… Но все равно – ни звука, ни огонька. А вот окрестная тайга жила своей – ночной – жизнью. По листьям и стволам равномерно шлепал дождь, порывами налетал ветер, откуда-то издалека доносились непонятные, таинственные звуки, им вторили другие звуки, которые раздавались совсем рядом с заимкой.
– Кажется, пора, – сказал первый парень.
– А если они только того и ждут, когда мы выберемся из этого сарая? – усомнился второй парень. – Сидят сейчас в темноте и нас караулят… Прирежут или застрелят! Ну а что? От них можно ожидать чего угодно! Не доверяю я им…
– А если то, а если это! – рассердился первый парень. – Ты вообще зачем забрался в эту глушь?
– Ну так понятно зачем… За тем же, за чем и ты. За иконой…
– Вот и пошли за иконой! А то разнылся и разохался! Прирежут, застрелят… Тебя все равно когда-нибудь или прирежут, или застрелят – за такие-то дела. И меня с тобой заодно.
– Типун тебе на язык!
– Ты еще перекрестись, – насмешливо посоветовал первый парень. – Благо место – самое подходящее.
Говорили они шепотом, то и дело озираясь и прислушиваясь. Ведь, если рассуждать теоретически, и в самом деле их могли подслушивать.
– Ладно, пойдем, – сказал первый парень. – Вроде все тихо… Ты хорошо запомнил, как называется та икона?
– Кажется, «Печальный ангел»…
– «Плачущий ангел», а не печальный! Плачущий!
– А какая разница?
– Может, и никакой. А может, и есть разница. Не такие уж мы с тобой знатоки в этом деле, чтобы различать все тонкости. Наше дело – телячье, и наш номер – шестнадцатый. Добыли икону, передали ее в нужные руки, получили денежки, и гуляй себе до следующего раза!
– Так-то оно так, но его, этого ангела, еще нужно отличить от прочих херувимов и серафимов… А вдруг их там – по десятку на каждой стене!
– Ну, тебе же в подробностях описывали, как он выглядит, тот ангел. Даже заставили тебя трижды это повторить. Неужто забыл?
– Не забыл, но… А вдруг иконы с этим ангелом там и вовсе нет – в храме?
– А где же ей еще быть? Иконе полагается быть в храме. На то она и икона. К тому же древняя, говорят, даже чудодейственная. Что у нее ни попросишь, то она и исполняет. Ты не хочешь что-нибудь у нее попросить? Вот украдем – и попроси… А вдруг исполнит?
– Как же, исполнит… Суеверия все это.
– А может, и не суеверия – откуда нам знать? Ладно, пошли…
На территории скита было темно – ни огонька, ни проблеска. Не было слышно и никаких звуков – кроме тех, которые доносились из тайги. Храм смутным силуэтом виднелся невдалеке. Ни в нем самом, ни вблизи также не виделось никаких проблесков и не слышалось никаких звуков. Двери храма были не заперты – староверы не запирают своих храмов. От кого их запирать – кругом все свои. Об этом парней уведомили заранее – те, кто послал их украсть икону.
Точно – храм оказался не заперт. Первый парень нащупал на двери ручку, потянул ее, и дверь бесшумно отворилась. Оба вора, неслышно ступая, вошли внутрь и замерли. Им нужно было время, чтобы глаза привыкли к темноте. У парней были с собой фонарики, но включать их по понятным причинам можно было лишь изредка и на самое короткое время – чтобы разглядеть на стене ту самую икону, за которой они пришли.
Постепенно их глаза привыкли к темноте. Вдоль стен в храме смутно чернели какие-то предметы – кажется, это была мебель или, может, какие-то ритуальные предметы. Но они воров нисколько не интересовали – их интересовали иконы. Верней сказать, одна-единственная икона, которая называлась «Плачущий ангел». Старая это была икона, редкая, и по этой причине стоившая немалых денег. Все так же беззвучно ступая, воры подошли к стенам храма, надеясь разглядеть на них иконы и среди них – нужный им образ. Но оказалось, что все стены были пусты – на них не нащупывалось ничего похожего на икону. Иконы обнаружились лишь на одной стене – той, что была напротив входа. И их там было совсем немного – пять или шесть.
Первый парень включил фонарь. Луч света пробежал по стене. Точно – икон было всего шесть, и разглядеть среди них «Плачущего ангела» было совсем не трудно.
– Вот она! – прошептал первый парень. – Снимай ее, да побыстрее! И аккуратнее. А я подсвечу.
Икону удалось снять
