Японское искусство войны. Постижение стратегии - Томас Клири
Различать вещи с первого взгляда и не фиксировать на них сознание – значит “быть недвижимым”. Ведь если сознание привязывается к вещам, появляются различающие мысли, которые двигаются различными путями. Если положить конец различающим мыслям, то даже если цепляющееся за вещи сознание движется, сам остаешься недвижимым.
Предположим, на тебя один за одним нападают десять человек. Если после отражения первого удара сознание не задерживается на полученном впечатлении, но переходит с одного на другого, оставляя каждого сразу после того, как ты справился с ним, сможешь справиться с десятью противниками. Хотя сознание работает десять раз – по одному на каждого противника, если оно ни на ком не задерживается и переключается поочередно на каждого, сможешь взять верх.
Опять-таки, если сознание сосредоточено только на одном из противников, сможешь отразить его удар, но когда нападет второй, ничего не сможешь противопоставить ему.
Другой буддийский образ – тысячерукий Бодхисаттва. Если сознание его будет сосредоточено на одной руке, держащей один инструмент, то остальные девятьсот девяносто девять будут бездействовать. Только потому, что сознание не зафиксировано, все руки делают свое дело.
Почему у Бодхисаттвы тысяча рук на одном теле? Для того, чтобы показать людям: когда недвижимая мудрость открыта, то даже если у тебя тысяча рук, ни одна не будет лишней.
Если смотришь на один-единственный лист дерева, остальных листьев не видишь. Если же просто смотришь на дерево и не фиксируешь зрение на одном листе, то сможешь увидеть все листья, какие только есть на дереве. Если сознание сосредоточено на одном листе, остальных не видишь; если не концентрируешь внимание на одном, видишь сотни и тысячи листьев. Тот, кто постиг это, является тысячеруким и тысячеглазым Бодхисаттвой».
Автор неизвестен. Портрет воина
Знаменитую историю, связанную с практическим воплощением этих принципов, рассказывают о дзэнском наставнике конца XVII столетия, известном как Сёдзю Родзин, «Почтенный Старик, обладающий правильным пониманием». Сёдзю не слишком известен, однако влияние, оказанное им на дзэн-буддизм конца феодальной эпохи, было достаточно велико.
Если верить биографам, Сёдзю Родзин был внебрачным сыном одного самурая. В возрасте тринадцати лет, после встречи с дзэнским наставником, он обрел первоначальный опыт понимания. Через несколько лет, после одного случая, когда он на какое-то время потерял сознание, он пережил то, что в дзэн называется «смертью и последующим возрождением». Потом он странствовал в поисках учителя, который бы подтвердил его понимание.
В конце концов судьба свела его с дзэнским наставником Бунаном, у которого он учился в течение восемнадцати лет, вплоть до кончины наставника. Однако, даже обретя столь глубокий опыт, Сёдзю, как он сам говорил о себе, еще не достиг целостности в «правильном понимании». Это произошло, лишь когда наставнику уже исполнилось пятьдесят пять. Поскольку Сёдзю придавал столь высокое значение правильному пониманию, ясному видению незамутненного сознания, он даже свою хижину называл «Хижиной правильного понимания» и под этим же именем вошел в народный фольклор.
Очень и очень немногие адепты дзэн находили путь к вратам хижины Сёдзю, который уже прослыл одним из величайших учителей Японии и был прямым наследником древней линии наставников. Однако самураи нередко обращались к нему за советом. Однажды в присутствии наставников несколько воинов практиковали сосредоточение, занимаясь фехтованием. Когда они сделали небольшой перерыв, один из воинов сказал наставнику: «Что касается принципов, то тут ваше понимание, безусловно, превосходит наше; однако если говорить о реальности, то здесь мы превосходим вас».
Не желая упускать возможности подтвердить на практике правоту и истинность своего учения, почтенный дзэнский наставник вызвал самурая на поединок.
Самурай, похвалявшийся своим мастерством, вручил наставнику деревянный меч, но Сёдзю отказался, заявив, что буддийский монах не может брать в руки оружие, даже деревянное. И показал всем свой веер с металлическими ребрами, который, по его словам, мог послужить для защиты. «Попробуйте-ка попасть в меня», – повторял наставник, побуждая самураев напасть.
Утагава Куниёси. Орибэ Яхэй Канамару, согнувшись, держит в руках копье и шлем. XIX в.
Отклонить вызов воины не могли. Взяв тренировочные мечи, они разом со всех сторон напали на Сёдзю. Но удивление их только росло, а силы убывали, когда они увидели, как наставник демонстрирует редкое искусство защиты от длинного меча с помощью кинжала. Своим веером Сёдзю искусно парировал все их удары; казалось, веер просто притягивался к мечам точно так же, как железо стремится к магниту.
Растратив силы, самураи вынуждены были признать, что при желании наставник запросто может воплотить принципы своего учения на практике. Один из воинов спросил, как ему это удается. «Очень просто, – ответил дзэнский наставник. – Когда ваше восприятие не замутнено, вы не пропустите ни одного удара даже из десяти тысяч».
Мастер Ягю говорил о двух уровнях в практике излечения сознания от болезней, которое позволило бы обрести ту степень чистоты, что помогла бы действовать четко и взвешенно при любой ситуации. Вот как описывает он в своей книге первый уровень:
«На первом уровне мыслишь, но при этом не имеешь мыслей, фиксируешь сознание, но при этом не привязываешься: это означает, что думаешь о том, как избавиться от болезни. Если сознание думает о том, как избавиться от болезни, это значит, что оно занято мыслью.
Болезнь означает навязчивые мысли. Мысль о том, как избавиться от болезни – это тоже мысль. Тем самым используешь мысль, чтобы избавиться от мыслей. Когда же действительно избавляешься от мыслей, это называется “не иметь мыслей”. Вот почему говорится о мысли “неимения мыслей”.
Когда появляется мысль об избавлении от болезни, которая остается в мысли, сама мысль об устранении и те мысли, которые надлежит устранить, превращаются в ничто. Это подразумевают, когда говорят, что “клин клином вышибают”.
Когда болезнь исчезла, исчезает и мысль об избавлении от болезней, поэтому и говорят о “мысли не-мысли”.
Думать об избавлении от болезней – значит быть привязанным к болезням, но если используешь саму эту привязанность, чтобы избавиться от них, исчезнет и сама привязанность, поэтому и говорят о “привязанности не-привязанностей”».
Как говорил китайский наставник Байчжан, пока в дзэн-буддизме сохраняются осознанные практики и понимание, учение не завершено. Учение может быть постигнуто полностью только после того, как совершен выход за пределы практики и навыков. Ваньсун, поздний китайский наставник, выразил это в пословице: «Легко продвигаться с каждым новым шагом; трудно освободиться от каждого состояния сознания». В духе дзэнского учения японский мастер
