Смерш. Главный козырь Сталина - Александр Александрович Зданович
В плане практической реализации высказанных предложений считаю целесообразным создать объединённую рабочую группу из представителей военно-исторических центров Министерства обороны, историков спецслужб и архивов ФСБ России и ЦАМО. Опыт работы над 6-м томом фундаментального двенадцатитомника «Великая Отечественная война» однозначно свидетельствует о правильности такого практического решения.
Статья 8. «Акулы» и Дроны под ударами советской контрразведки
За последние 20 лет по настойчивым просьбам историков отечественных спецслужб и по инициативе самой Федеральной службы безопасности России архивисты ведомства рассекретили достаточно много документов периода Великой Отечественной войны. Процесс рассекречивания коснулся в большей степени неких обобщённых материалов, информации и сообщений в вышестоящие инстанции. На основании закона от 1991 г. снимались все ограничительные грифы с материалов, связанных с имевшими место политическими репрессиями. Исследователям стали доступны многие архивные уголовные дела. Всё это не может не радовать.
Казалось бы, источниковая база для работы историков создана и постепенно, пусть и не слишком быстро, пополняется. Однако, на мой взгляд, наметился (если сказать мягко) некий перекос: конкретной информации о разведывательно-подрывной деятельности наших военных противников, включая преступную активность изменников родине, стало значительно больше, а об операциях советской разведки и контрразведки мы узнали мало что нового.
Указанное выше можно проиллюстрировать эпизодами противоборства советских органов государственной безопасности с военно-морской разведкой Германии в период битвы за Кавказ и наступательных операций войск Красной армии, Черноморского флота и Азовской флотилии по освобождению Крыма в период с начала 1943 г. и по 1944 г.
В 2005 г. в одном из журналов была опубликована статья И.Иван-никова «Тайная война немецких спецслужб на море», в которой рассматривалась деятельность «Нахрихтен беобахтер» (НБО) на южном фланге советско-германского фронта[745]. Затем, в 2008 г. в журнале «Родина», посвящённом 90-летию советской военной контрразведки, А.Сафонов представил свою статью об изменнике родине Б.Ильинском[746]. Три года спустя в Симферополе издали (сняв гриф секретности, изменив название и дополнив несколькими приложениями) «Сборник справочных материалов об органах германской разведки, действовавших против СССР в период Великой Отечественной войны»[747]. Этот сборник был подготовлен в Министерстве государственной безопасности СССР в 1952 г. и предназначался для оперативного состава, занимающегося розыском нацистских преступников, предателей и агентуры немецких спецслужб. В отдельном разделе содержалась информация об органах военно-морской разведки, включая установочные данные на официальных сотрудников, шпионов, диверсантов и лица из обслуживающего персонала.
В период с 2003 по 2015 г. увидели свет четыре тома (три из них в двух книгах) сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Как член редакционной коллегии я предпринял меры к публикации в них материалов не столько о немецкой военно-морской разведке, сколько о противодействии ей со стороны органов «Смерш». Однако таковых, к сожалению, на то время было рассекречено немного.
Не останавливаясь на отдельных статьях на рассматриваемую тему, опубликованных в последние годы, нельзя пройти мимо книги Б.Никольского «Схватка за Кавказ и Крым. Борьба разведок 1942–1944 гг.» [748]
Подробную рецензию на неё историкам ещё предстоит написать, а здесь замечу главные, на мой взгляд, перекосы, во многом обесценивающие труд автора. Во-первых, Б.Никольский слишком увлёкся описанием судьбы и преступных деяний изменника родины — бывшего капитан-лейтенанта Б.Ильинского. Во-вторых, превозносится профессионализм, а отсюда и деятельность штатных сотрудников и агентуры органа германской военно-морской разведки — НБО. В-третьих, невооружённым взглядом видна чересполосица, фрагментарность в описании акций советской военной контрразведки и разведки ВМФ.
При всём этом автор книги не скрывает своего негативного отношения к отечественным органам госбезопасности и их деятельности в годы Великой Отечественной войны. На многих страницах даются уничижительные оценки аппаратам «Смерш» и разведке Черноморского флота. О какой объективности «исследования» можно говорить? Нет в книге ни одной ссылки на архивные фонды ФСБ России и её местных управлений. Исключением является цитирование выдержек, иногда довольно пространных, из протоколов допросов предателя Б.Ильинского и белоэмигранта А.Браунера. Да и эти материалы были ранее опубликованы историками-архивистами и журналистами. Автор не удосужился ознакомиться с монографией «Вместе с флотом», где приводятся конкретные факты, касающиеся контрразведывательной работы органов «Смерш» Наркомата Военно-морского флота[749]. Я уже не говорю о сборниках документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», где опубликованы и материалы, имеющие прямое отношение к разведывательно-подрывной работе «Нахрихтен беобахтер» (НБО) на Северном Кавказе, в прибрежных городах Азовского и Чёрного морей[750].
Ряд авторов, писавших об НБО, относят начало деятельности немецкой военно-морской разведки на оккупированной советской территории к началу 1942 г. На основе имеющейся в моём распоряжении информации можно уверенно говорить, что НБО приступила к работе уже в ноябре 1941 г. По крайней мере, среди хранящихся в архиве ФСБ России немецких радиограмм, дешифрованных 5-м управлением НКВД СССР, есть и телеграмма НБО от 22 ноября[751]. В ней речь шла о добытых сведениях относительно безопасных курсов для вражеских боевых кораблей и транспортных судов, в обход поставленных Черноморским флотом минных полей.
Понятно, что в тяжелейших условиях начального первого этапа войны советская контрразведка не имела реальной возможности, да и не была, по большому счёту, способна проводить активные мероприятия по парализации шпионско-подрывных мероприятий спецслужб противника. Не имелось точной информации относительно структуры и мест дислокации их аппаратов, использования ими советских военнопленных, а также эмигрантских белогвардейских организаций для проведения операций в нашем тылу.
Однако положение постепенно исправлялось. Уже в середине июня 1942 г. НКВД Крымской АССР докладывало в Москву следующее: «Активную разведывательную работу проводила морская разведка, состоящая в основном из русских белогвардейцев-эмигрантов, которые вербовали также агентуру для заброски на Кубань, Кавказ, даже перевербовывали нашу агентуру, забрасываемую из Таманского полуострова в Керчь»[752]. Далее перечислялись эмигранты, прибывшие в Крым из Болгарии в составе немецких разведорганов. Эту информацию дала при опросе чекистами жительница Керчи М.Постникова.
В указанной докладной записке приведён факт, важный с точки зрения организации противодействия немецким спецслужбам, в частности военно-морской разведке. Ещё в начале декабря 1941 г. крымские чекисты перебросили с Кубани на Керченский полуостров разведгруппу из пяти человек. Один из них, В.Белозерец, будучи арестован морской разведкой противника,
