Лесная гвардия - Сергей Иванович Зверев
Они прошли через густые заросли, спустились вниз по крутому склону к высохшему руслу речушки, которое превратилось в неглубокое болото. Здесь Александр не сводил глаз с миниатюрных ботиночек своей спутницы, шагая след в след по тем же кочкам, что и она. Лохматые серые бугорки проседали под высоким парнем, а стоило ему переступить на другую опору, пружинисто выскакивали вверх из густой жижи. Пройдя топь, они выбрались к черному пепелищу, где густо торчали сухие обугленные стволы. Глухим голосом женщина вдруг тихо заговорила:
– Здесь мы от фашистов пытались оторваться, лес подожгли, да вышло только хуже. – Она замолчала, не сводя тяжелого взгляда с черных пеньков. С трудом продолжила: – Нас сначала много было, четыре семьи с ребятишками, кто успел из окружения выйти. По лесам вдоль железной дороги шли. Ни одежды, ни еды. Думали, сможем к своим выйти или Красная армия Гитлера из Польши погонит. Когда совсем оголодали, в деревню на разведку сунулись. Напоролись на целую роту СС. Они, как зайцев, нас по лесу гоняли, пока Петя не догадался поджог на этой полянке устроить. Огонь нас отрезал, болотом ушли. Только в дыму я свою Свету потеряла: услышала, как она меня звать начала, когда ее фашисты схватили. – Женщина вдруг повернулась к Канунникову и твердо взглянула ему в глаза. – Они ее не убили, моя дочь в концлагере, я точно знаю. Я за трое суток всю территорию вокруг пожарища обошла, могилу искала или яму с телами. Взрослых эсэсовцы повесили рядом со станцией, до сих пор там виселицы стоят, чтобы из вагонов прибывающие заключенные видели. Для устрашения. А детей забрали в лагерь. Вы, когда были в плену, не слышали о детях, что они собираются с ними делать? Для чего сохранили им жизнь?
Ему было тяжело смотреть на отчаявшуюся мать. С трудом подобрав слова, Александр честно ответил:
– Простите. Я не знаю, нас содержали отдельно. Для советских кадровых офицеров был отдельный блок. Ни разу не слышал детских голосов.
Елизавета лишь вскинула голову, показывая, что не откажется никогда от своей надежды спасти дочь. Глаза у нее были сухие, вся боль осталась запертой глубоко внутри. Она зашагала дальше, впереди уже слышалось журчание неглубокой реки. Рядом с берегом женщина приказала:
– Я буду наблюдать, а вы нарвите тонких молодых веток. Чем длиннее, тем лучше. Сплетем сети-косынки, ими рыбу можно ловить.
Канунников согласно кивнул и принялся срезать ножом обвисшие ветви ив, что густо росли вдоль серебристой водяной ленты. В такт движениям тесака прыгали и его мысли: «Прав ведь Сорока, что дальше? Оружия нет, кругом фашистов несметное количество. Сколько еще вот так будем скрываться, молчать, прятаться? Нужно бороться с врагом, а не таиться трусливо на болотах. Уничтожать, бить, гнать прочь! Иначе эта зараза дальше поползет по всему миру. Местные живут, знают об ужасах концентрационного лагеря и молчат. Вот к чему приводит общая трусость! Люди умирают в муках от пыток, а никто ничего не пытается изменить. Если бы все жители города восстали против фашистов, то освободили бы узников, разнесли бы это место по кирпичикам! На молекулы!»
Канунников так увлекся своими мыслями о нападении на концлагерь, что, когда затарахтели автоматные очереди, вздрогнул от неожиданности и чуть не выронил охапку прутьев. Елизавета уже махала ему сверху с высокого каменного уступа, выпиравшего небольшой площадкой прямо над водой:
– Быстрее! Немцы! Поднимайтесь, ну же!
Он стал карабкаться наверх, но мешали собранные прутья в руках, ноги в лаковых ботинках скользили по гладким бокам камней.
Женщина юркой змейкой соскользнула вниз из своего укрытия, подхватила драгоценную ношу в подол юбки, завязала узлом. Потом дернула со всей силы за воротник Сашиного пиджака, так что затрещали нитки:
– Быстрее! Уже рядом! Быстрее! От железной дороги идут!
Они торопливо взбирались все выше и выше, а внизу за деревьями разносились крики на немецком и длинные автоматные очереди. На площадке три огромных валуна соединились в монолитную стену, образовав каменную палатку. Женщина легла на живот и протиснулась в щель между камнями. С огромным трудом, обдираясь об острые грани, Александр пролез следом. Острые края разодрали до крови затылок, но сейчас тесное укрытие – единственный шанс спастись.
Елизавета, мокрая и дрожащая от напряжения, прошептала:
– Стреляют рядом с железной дорогой, кто-то сбежал из вагона во время пересылки.
– Надо помочь им спрятаться! – Саша кинулся к просвету между двумя огромными глыбами, что закрывали площадку-засаду. И тут же воскликнул, не удержавшись: – Вот они!
Между деревьями по лесной засеке бежали со всех ног два человека – статная девушка с растрепанной косой, а позади нее – крупный высокий мужчина. Беглецы, ни секунды не сомневаясь, влетели в ледяной ручей. Почувствовав боль от холодной воды, девушка зажала себе рот ладонью и все-таки продолжила быстро скользить по камням на дне.
– Прямо и налево! Через пожарище налево, в болото! Ждите нас там! – Лиза едва успела выкрикнуть указания, как беглецы оказались на противоположном берегу. Они покрутили головами, не понимая, откуда раздались слова на русском, и тут же припустили подальше от своих преследователей в указанном направлении.
Елизавета юркнула вниз, в каменную щель, на противоположную сторону холма из глыб, что нависали мрачным выступом над прозрачной лентой ручья. Александр дернулся было за ней, но его остановил еле слышный твердый приказ:
– Будь в укрытии, ты слишком заметный.
Ему ничего не оставалось, как наблюдать в узкую расщелину между камнями за тем, что происходило у реки. Внизу между камнями вдруг звонко три раза прокуковала кукушка и через пару секунд повторила свой крик. «Условный знак об опасности, – догадался Канунников. – Чтобы все скрылись. Сейчас немцы начнут прочесывать лес в поисках беглецов».
Уже блестели на солнце германские штальхельмы, солдаты в серо-зеленой форме суетились между деревьями. Они подходили все ближе и ближе, Александр уже мог рассмотреть орла на пряжках ремней. Перед ручьем цепочка рядовых с автоматами замерла, не решаясь замочить ноги в холодном потоке. Вдруг с другой стороны выступа зашумели камни и с громким плеском рассыпались по краю. Еще и еще удар, небольшие куски породы с грохотом катились по склону и падали в воду.
Привлеченные шумом немцы ринулись вдоль берега, пытаясь высмотреть следы беглецов. Внутри у Александра горячей волной закипела паника: «Они сейчас поднимутся сюда! Найдут нас. Зачем Елизавета так сделала? Она отвлекла внимание на себя, чтобы спасти беглецов. Но мы погибнем, нас найдут и расстреляют».
Усилием воли он остановил панику. Понял, что сам он в
