Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны - Юрий Викторович Рубцов
Но не только на южном фланге фронта ощущалась потребность в заградительных формированиях. В первой декаде августа начал комплектоваться личным составом отдельный армейский заградительный отряд, введенный в состав действовавшей на северо-западном направлении 2-й Ударной армии. Она после выхода из окружения в районе Мясного Бора восстанавливала свою боеспособность во втором эшелоне Волховского фронта.
В штате ОАЗО, тогда еще имевшем временный характер, состояли: командование (командир, военный комиссар), штаб (адъютант старший, адъютант, старший писарь), партийно-политический аппарат (ответственный секретарь партбюро, секретарь бюро ВЛКСМ), хозяйственная часть (помощник начальника по материально-техническому обеспечению, начальник финансовой части). Из боевых и вспомогательных подразделений – три стрелковые роты, пулеметный взвод, взвод связи, хозяйственный взвод, санитарно-медицинский пункт[597].
Полностью завершить укомплектование не удалось в связи с началом Синявинской операции 19 августа 1942 г., в которой 2-я Ударная армия наряду с другими соединениями Волховского фронта решала задачу срыва захвата вермахтом Ленинграда. С самого начала развернулись тяжелые бои. В приказах по ОАЗО появляются пункты о выбытии бойцов и командиров из списков личного состава в связи с гибелью в бою или ранением. Ежедневные потери в отряде сохранялись до 1 октября, т. е. до момента выхода частей армии из окружения, в которое она, как и зимой 1942 г., попала в ходе боев.
К концу года отряд перешел на постоянный, утвержденный НКО штат № 04/391, который предусматривал 200 человек личного состава. На 25 декабря 1942 г. списочный состав включал 12 человек начальствующего, 44 – младшего начальствующего и 141 – рядового состава. На вооружении и оснащении отряда находились: четыре станковых пулемета, по одному зенитному и ручному пулемету, 178 ППД и ППШ, три автомашины, 17 лошадей[598]. Сведений о наличии винтовок, минометов, ПТР, хотя они в перечне вооружения присутствуют, арматурная ведомость не содержит.
Командиром ОАЗО был утвержден распорядок дня, действовавший в то время, когда непосредственное участие в боевых действиях обстановкой не вызывалось. В нем, кроме времени, отводимом на 7-часовой сон, поддержание необходимого санитарно-гигиенического состояния и прием пищи, были предусмотрены 6-часовая тактическая подготовка (на 25 декабря 1942 г. запланирована тема «Действия бойца-автоматчика в обороне»), 2-часовые занятия по Уставу внутренней службы (тема «Обязанности военнослужащих и взаимоотношения между ними»), почти часовая строевая подготовка (тема «Преодоление препятствий и местности, находящейся под огнем противника»), чистка оружия и изучения материальной части, политинформация с утра и политмассовая работа в вечернее время и даже 25-минутное «личное время красноармейца»[599].
ОАЗО 54-й армии Ленинградского фронта, ведущий отсчет своей деятельности с августа 1942 г., также формировался по временному штату, и его численность более, чем вдвое превысила установленные приказом № 227 параметры, составив 482 человека, из них командного состава – 32, сержантов – 105, рядовых – 345[600].
ОАЗО 8-й армии Волховского фронта к моменту завершения своего формирования насчитывал списочного состава еще больше – 540 человек. С утверждением Наркоматом обороны постоянного штата заградительного отряда № 04/391 началось приведение фактической численности ОАЗО к установленной по штату. Приказанием штаба армии весь личный состав 3-й роты был передан в 80-ю стрелковую дивизию. Затем были отчислены новые большие контингенты военнослужащих в 190 и 60 человек. В результате к 31 октября численность отряда была доведена до 203 командиров и бойцов[601].
Аналогичные процессы шли в ОАЗО 52-й армии того же Волховского фронта. Здесь на 11 августа 1942 г. насчитывалось в строю 40 человек командно-начальствующего состава, 96 – младшего командного и 592 – рядового. К 9 ноября численность была доведена до 208 человек, то есть фактически до штатной. С 13 ноября назначения производились уже по новому, постоянному штату[602].
Назначение в командно-начальствующий и политический состав получали в своем большинстве опытные фронтовики, имевшие немалый боевой опыт. Так, командиром ОАЗО 2-й Ударной армии был назначен майор С.Д. Шкарин, 1900 г.р., член ВКП(б) с 1925 г., участник войны с 1941 г., воевавший большей частью здесь же, на Волховском фронте. Удостоился ордена Красной Звезды, медали «За отвагу». На должность заместителя командира по политической части после ранения и излечения в госпитале прибыл батальонный комиссар А.Н. Бобылев, 1907 г.р., член ВКП(б) с 1929 г., воевал на Юго-Западном и Волховском фронтах. Заместитель по строевой части – капитан Г.И. Каталов, 1921 г.р., кандидат в члены ВКП(б), воевал с первого дня войны на Западном, а затем Волховском фронтах. Имел орден Красной Звезды. Предыдущая должность – командир стрелкового батальона. Командир взвода автоматчиков – старший лейтенант В.В. Косых, 1912 г.р., в РККА с 1936 г., беспартийный[603].
«Основными кадрами для укомплектования отряда были самые лучшие люди действующих частей армии, участвовавшие не раз в боях, в своем большинстве имеющие ранения», – указано и в историческом формуляре ОАЗО 54-й армии[604]. Укомплектование штатов шло за счет личного состава 115-й, 177-й, 198-й, 281-й, 285-й, 311-й стрелковых дивизий и 6-й бригады морской пехоты. Почти все командиры были членами и кандидатами в члены партии, многие лица сержантского и рядового состава – комсомольцами. Несколько человек имели боевые награды.
Уроки из просчетов, допущенных при комплектовании заградотрядов на первых порах, были извлечены командованием и других общевойсковых армий. Как, например, доносил в августе 1944 г. в Главное политическое управление РККА начальник ПУ 3-го Прибалтийского фронта генерал-майор А.А. Лобачев, «личный состав заградотрядов подобран из лучших, проверенных бойцов и сержантов, участников многих боев, награжденных орденами и медалями Советского Союза. В 21-м заградотряде 67-й армии из 199 чел. 75 процентов участников боев, многие из них награждены»[605].
Такой подход к комплектованию заградительных частей был полностью оправдан. Сошлемся на мнение генерала армии П.Н. Лащенко, бывшего во второй половине 1942 г. заместителем начальника штаба 60-й армии Воронежского фронта: «…Фронт получал пополнение, естественно, необстрелянное, как говорят, пороху не нюхавшее, и заградительные отряды, состоявшие исключительно из солдат уже обстрелянных, наиболее стойких и мужественных, были как бы надежным и сильным плечом старшего. Бывало нередко и так, что заградотряды оказывались с глазу на глаз с теми же немецкими танками, цепями немецких автоматчиков и в боях несли большие потери. Это факт неопровержимый. Надо понять, что на передовой все делали одно дело – сражались с врагом»[606].
Повседневная деятельность заградительных отрядов диктовалась конкретно складывавшейся боевой обстановкой. По мере реализации приказа НКО № 227 основной объем задач приняли на себя заградотряды, введенные в соответствии с
