Владимир Королёв - Босфорская война
В-третьих, у Й. фон Хаммера в связи с тем, что он посчитал Ураза-байрам за Курбан-байрам, события сдвинуты по времени примерно на три месяца. Если, согласно хаммеровскому тексту, сражение произошло около начала ноября, то, отняв от этой даты три месяца, мы снова получаем приблизительно 27 июля (6 августа).
Посмотрим теперь, где случилось сражение, и начнем с информации группы источников, связанной с деятельностью «царевича» Яхьи.
«Капитан» Иван утверждал, что казаки встретились с турецким флотом, «направляясь (по контексту — из Синопа. — В.К.) на осаду Константинополя», т.е. где-то между Синопом и входом в Босфор. В письме Л. Фаброни 1646 г. сказано несколько неопределенно, но в том же смысле: Яхья из Синопа «отправился на Константинополь, где сразился с флотом» турок.
У Р. Леваковича находим больше подробностей. Претендент с авангардом флотилии направился к месту, отстоящему на 25 миль от Босфора, и там стал ждать остальную часть флотилии. Когда Яхья, «казачий генерал» и авангард «шли вдоль берега, поджидая свой флот», со стороны Мидье показались корабли османской эскадры («вот со стороны порта Мидии ясно выделяются турецкие галеры»). Указание на появление неприятельских кораблей со стороны Мидье, а не со стороны Босфора, несколько странно, но, очевидно, возникло потому, что перед тем было сказано о турецком флоте, стоявшем в Мидье.
Впрочем, контекст В. Катуальди, следовавшего за Р. Леваковичем, можно понять и так, что дело происходило совсем рядом с Мидье (галеры «вышли из мидийского порта. Снявшись с якоря… пошли… прямо на ладьи отряда Яхьи»), однако этого не должно было быть, поскольку Мидье расположено уже за Босфором, а сражение трактуется в качестве причины, помешавшей казакам зайти в пролив. Остается предположить недостаточное знакомство автора с географией района. Неизвестно, какие именно мили имел в виду Р. Левакович, но если морские, то 25 миль от Босфора — это 46,3 км, и дело, стало быть, происходило восточнее Шиле.
Информация «прояхьяевских» источников выглядит недостоверной, так как резко противоречит английскому и турецким источникам, единогласно утверждающим, что сражение состоялось у берегов Румелии, т.е. уже после того, как казачья флотилия прошла мимо босфорского устья. Получается, что казаки не захотели не только штурмовать Стамбул, но даже и зайти в пролив.
Почему они этого не сделали, что произошло между ними и Яхьей, неизвестно. Здесь могут быть высказаны лишь предположения. Возможно, сыграло роль ослабление казачьих сил в результате ссоры с донцами. На казаков могло повлиять отсутствие поддержки Яхьи со стороны малоазийского христианского населения. «Недовольные правительством (османские подданные. — В.К.), — говорится у В. Миньо, —…с радостью внемлют (разглашениям о праве «царевича» на престол. — В.К.); ни один, однако же, подкреплять Якаию (Яхью. — В.К.) не отваживается…»[374] Нельзя исключить и появление среди местных христиан негативного отношения к самозванцу, вызванного разгромом не чужого для Яхьи Трабзона. Возможно, среди казачьего командования усугубились разногласия по поводу атаки турецкой столицы. Но факт остается фактом: флотилия миновала Босфор и пошла на север. У авторов, рассказывавших о претенденте и расписывавших его «огромное» влияние на казаков, получился своеобразный конфуз. Вследствие этого возникает вопрос: не в попытке ли скрыть «казачий провал» Яхьи и отсюда — его стамбульских планов появилось утверждение, что сражение состоялось не доходя до Босфора и что отказ зайти в пролив явился следствием этого сражения?
Т. Роу и Ф. де Сези не называют точно место, где случился морской бой, однако в английских известиях от 30 июля сказано, что это произошло во время движения эскадры капудан-паши от северочерноморских берегов к Босфору. Турецкие же источники прямо говорят о месте сражения. Мустафа Найма сообщает, что Реджеб-паша от устья Днепра «поплыл вдоль берегов к югу» и встретился с казачьей флотилией «на высоте местечка, называемого Карахарман». По Й. фон Хаммеру, который пользовался и другими османскими известиями помимо Наймы, турецкий флот шел из Очакова вдоль европейского берега и наткнулся на казаков у того же самого населенного пункта.
Карахарман, изображавшийся на картах иногда и как Кара-керман (Кара-Керман), — это нынешнее местечко Караорман в румынской Добрудже, в 30 км к северу от Констанцы[375]. В XVII в. Карахарман и его округа составляли нахие (административно-территориальную единицу) Бабадагской казы Силистрийского эйялета. По словам Эвлии Челеби, посетившего эту местность в 1652 г., когда-то там стоял генуэзский замок, захваченный и сравненный с землей Баезидом I. В 1620-х гг. для защиты «этих окрестностей от атак своевольных казаков» капудан-паше Реджеб-паше пришлось построить новый замок. Он был «прекрасным», каменным, четырехугольным, возвышался на зеленой равнине, на берегу моря[376].
На каком расстоянии от Карахармана происходило сражение? Мустафа Найма, мы помним, отмечал, что флот капудан-паши шел вдоль берегов, «не теряя земли из виду». Совсем близко к берегу, до двух-пяти миль, идти не имело смысла, поскольку в заливах румелийского побережья наблюдаются круговороты, направленные по часовой стрелке, и корабли могли попадать во встречное течение. Й. фон Хаммер на основании турецких источников указывает, что в момент встречи с казаками галеры шли на расстоянии семи-восьми миль от Карахармана. Отсюда, как видим, не вытекает утверждение Н.И. Костомарова, что названные корабли «отступили на семь или восемь миль» от Карахармана.
А.Л. Бертье-Делагард, пользовавшийся французским изданием труда Й. фон Хаммера, где показаны не мили, а лье, считает, что «галерам не было никакого повода идти далеко от берега, верстах в 30—40, как выходит, если считать здесь меру в французских лье или морских милях», и что указание Наймы верно, так как флот «занимался поисками Козаков». По мнению А.Л. Бертье-Делагарда, у Й. фон Хаммера фигурируют турецкие мили, «и тогда это будет около 10 верст (5,8 морской мили, или 10,7 км. — В.К.) от берега». Заметим, что капудан-паша не столько искал казаков, сколько стремился к Босфору, и что А.Л. Бертье-Делагард ошибся в пересчете: семь-восемь морских миль составляют не 30—40, а 13—14,8 км[377].
Историки по-разному определяют состав эскадры Реджеб-паши, участвовавшей в Карахарманском сражении. По Д.И. Эварницкому, в ней насчитывалось 43 галеры, по В.М. Пудавову — 50, по «Всеобщей истории о мореходстве» — 55. Как будет видно из дальнейшего изложения, у ряда авторов фигурирует 21 галера. Посмотрим, какую информацию на этот счет предоставляют источники.
Итальянский документ XVII в. утверждает, что с казачьими чайками встретились 70 галер. Эту же цифру видим и у Р. Леваковича. В письме Л. Фаброни 1646 г. читаем, что Яхья «сразился с флотом из 72 галер». Эти источники «круга Яхьи», несомненно, допускают сильное преувеличение, так как эскадра оказывается больше, чем весь тогдашний турецкий флот на Черном море. В. Катуальди, в данном случае отступая от «основополагающего» для него Р. Леваковича, не верит его информации и пишет, что из 60 галер мидийского порта в сражении принимали участие 20. Эту же цифру встречаем и у Н.И. Смирнова. Она близка к той, что называет Мустафа Найма.
Хронист сообщает, что к началу сражения «из сорока трех галер, которые составляли ту экспедицию, только двадцать одна находилась в сборе около корабля адмирала, поскольку другие из-за отсутствия ветра и изнурения гребцов оставались далеко позади». Всего, следовательно, согласно хронике Наймы, в сражение вступили 22 галеры. Й. фон Хаммер утверждает, что у капудан-паши была 21 галера, а также называет другие причины отставания прочих кораблей. «Из сорока трех галер флота, — пишет тюрколог, — с капудан-пашой была только двадцать одна, другие, с течью или плохими парусами, отстали, девять из этой двадцати одной галеры были янычарскими судами». К сожалению, мы не знаем, кто здесь, в отношении 21 или 22 галер, неточен — Найма или, может быть, его переводчик, или Й. фон Хаммер. Вслед за последним состав передового отряда из 21 галеры и всей эскадры из 43 галер показывают П.А. Кулиш и М.С. Грушевский. То же затем делает и Ю.П. Тушин, но в другом месте тем не менее говорит, что казаки сразились «со всем турецким флотом»[378].
Нам остается полагать, что в сражении при Карахармане участвовали 21—22 галеры, и это было по тогдашним временам очень мощное соединение с лучшими кораблями, экипажами и адмиралами из тех, что находились под начальством главнокомандующего военно-морским флотом Османской империи. Достаточно сказать, что при Реджеб-паше были второй и, возможно, третий адмиралы флота (терсане кетхудасы и терсане агасы) с их персональными галерами.
В английских посольских известиях из Стамбула от 30 июля казачья флотилия, с которой встретилась эскадра капудан-паши, определялась в 350 «фрегатов». Но здесь же, однако, говорилось, что на одну галеру пришлось по три-четыре лодки казаков, и, следовательно, если галер было 21 или 22, то вся флотилия должна была состоять из 63—88 судов. Даже если имелись в виду 43 галеры, то получается 129—172 судна, а не 350. По возвращении турецкого флота с Черного моря Т. Роу, очевидно, получил информацию о рассказах участников сражения, в частности о том, что на одну галеру нападало почти по 20 чаек (как сказано и у Мустафы Наймы). В сообщении посла Э. Конвею от 24 сентября уже говорилось, что казаки имели свыше 400 «фрегатов», — получается по 18—19 чаек на каждую из 21—22 галер.
