Сражение у атолла Мидуэй - Митсуо Футида
Рассуждения Нагумо были логичны. Численно его соединение, по-видимому, значительно превосходило соединение противника. Поэтому ему казалось, что противника легко удастся уничтожить, собрав все ударные силы в один мощный кулак. Этот замысел был, разумеется, верным, но Нагумо допустил один серьезный просчет — он не учел фактора времени. Победа в бою не всегда достается сильнейшему. Часто побеждает тот, кто смелее и решительнее встречает непредвиденные обстоятельства и умело использует малейшую благоприятную возможность.
Наконец, в 08.30 Нагумо решил сначала принять самолеты, вернувшиеся после налета на о. Мидуэй. Это означало, что он остановился на втором, более осторожном варианте действий. На «Акаги» усталые матросы снова стали опускать торпедоносцы на ангарную палубу. Опять был отдан приказ подвесить к самолетам торпеды, которые только что были заменены бомбами.
Командир палубного дивизиона Масуда, которого, казалось, никогда не покидали беззаботность и хорошее настроение, приветствовал этот приказ веселым восклицанием:
— Опять все сначала! Это начинает напоминать состязания на быстроту перевооружения самолетов.
В то время как на полетную палубу один за другим садились самолеты первой волны, внизу, на ангарной палубе, матросы, одетые в короткие штаны и рубашки с закатанными по локоть рукавами, торопливо снимали тяжелые бомбы, складывая их тут же на палубе, так как опускать их в артиллерийский погреб не было времени. Когда позже
бомбы противника попали в «Акаги», они не раз вспомнили и пожалели о таком размещении смертоносного груза.
В 08.55, когда прием самолетов подходил к концу, адмирал Нагумо передал всем кораблям новый приказ: «После приема самолетов соединение временно отойдет к северу. Наша главная цель — войти в соприкосновение с оперативным соединением противника и уничтожить его».
Одновременно адмирал Нагумо донес по радио адмиралу Ямамото и вице-адмиралу Кондо, командующему Соединением вторжения на о. Мидуэй, о создавшемся положении: «В 08.00 обнаружено соединение противника в составе одного авианосца, пяти крейсеров и пяти эскадренных миноносцев. Пеленг 10°, дистанция 240 миль от о. Мидуэй. Направлюсь навстречу ему»[29].
К 09.18 прием самолетов был закончен. Развив скорость в 30 узлов, соединение Нагумо направилось курсом 30°, стремясь уменьшить опасность нападения со стороны авиации противника, базирующейся на о. Мидуэй, и занять наиболее выгодную позицию по отношению к американскому соединению.
Находясь на командном пункте авиации, я выступал и роли взволнованного и беспомощного зрителя. Вокруг меня развертывалась лихорадочная деятельность. Успешное отражение бесчисленных атак береговой авиации заста- пило меня разделить общую радость. Потом кто-то сказал мне, что обнаружено оперативное соединение противника, по лишь после операции я узнал подробности о той борьбе мнений, которая разгорелась на ходовом мостике «Акаги» и закончилась решением адмирала Нагумо не предпринимать никаких действий, пока все соединение не будет готово к решительному удару.
Ничего не зная об этих спорах, я радовался тому, что самолеты второй волны не успели вылететь к о. Мидуэй, и одновременно сожалел о слишком поспешном решении подготовить бомбардировщики-торпедоносцы для атаки по наземным целям. Ну что ж, думал я, группа пикирующих бомбардировщиков с «Хирю» и «Сорю» может атаковать противника, и с минуты на минуту ожидал приказа об их вылете. Однако надежда на это исчезла, когда я заметил, что прием самолетов первой волны уже начался, а пикирующие бомбардировщики все еще не поднимались. Я был крайне удивлен и обескуражен, когда узнал, что в 08.55 адмирал Нагумо отдал приказ не атаковать противника до тех пор, пока мы, отходя к северу, не перестроим своих сил.
Вспоминая об этом критическом моменте, который в конечном счете решил исход сражения, я хорошо представляю себе, какой трудный выбор стоял перед командующим нашего соединения. Но и теперь мне трудно оправдать принятое им решение. Разве Нагумо не мог поступиться всеми другими соображениями и немедленно бросить пикирующие бомбардировщики в атаку на корабли противника? Разве нельзя было послать в атаку торпедоносцы, несмотря на то, что они имели бомбы? Наконец, он мог поднять бомбардировщики в воздух, где они оставались бы в непосредственной близости от соединения до тех пор, пока истребители приняли бы на авианосцы, заправили горючим и вновь подняли в воздух для обеспечения прикрытия. Самолеты, вернувшиеся после атаки о. Мидуэй, могли на некоторое время задержаться с посадкой и произвести ее после вы- лета бомбардировщиков второй волны. Поврежденные самолеты в крайнем случае могли совершить аварийную посадку в море, где их экипажи подобрали бы эскадренные миноносцы.
«Умнеешь после случившегося» — говорит пословица.
И все-таки нет сомнений, что правильнее было бы немедленно бросить в атаку пикирующие бомбардировщики, даже без истребительного прикрытия. При сложившихся обстоятельствах другого решения не могло быть. В таком критическом положении следовало даже пойти на риск и атаковать вражеское соединение бомбардировщиками «97» без истребительного сопровождения. Возможно, их постигла бы участь американских самолетов, недавно атаковавших наше соединение, но вполне возможно, что именно они уберегли бы нас от катастрофы.
6. АТАКА АВИАНОСНОЙ АВИАЦИИ ПРОТИВНИКА
В то время как соединение Нагумо отходило на север, на авианосцах лихорадочно шла подготовка к атаке кораблей противника. В состав ударной группы должны были войти 36 пикирующих бомбардировщиков (по 18 типа «90» с «Хирю» и «Сорю») и 54 торпедоносца (по 18 типа «97» с «Акаги» и «Кага» и но 9 с «Хирю» и «Сорю»). Но и на этот раз не удалось обеспечить ударную группу необходимым количеством истребителей прикрытия, так как налеты авиации противника вскоре возобновились, и большую часть истребителей пришлось использовать для защиты самого соединения. В итоге для сопровождения бомбардировщиков у нас оказалось всего лишь 12 истребителей (по три с каждого авианосца). К 10.30 все приготовления к вылету ударной авиационной группы в составе 102 самолетов должны были закончиться.
После того как стало известно, что в состав оперативного соединения противника входит авианосец, мы с минуты на минуту ожидали атаки авианосной авиации. Но она не появлялась, и это крайне озадачивало нас. Как стало известно после войны, американцы, давно ожидавшие появления наших сил, регулярно получали сообщения летающих лодок о всех наших действиях и теперь выжидали лишь удобного момента для нанесения решающего удара.