Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны - Юрий Викторович Рубцов
Резюмируем свою позицию: по своей природе штрафные формирования были обычными воинскими частями с одной специфической чертой – они одновременно представляли собой и форму применения уголовно-правового института отсрочки исполнения приговора до окончания военных действий, и институт дисциплинарной ответственности.
Почему же в нормативных актах высшего военного командования и органов юстиции, в приказах и распоряжениях, отдаваемых командирами и председателями военных трибуналов, по существу искажалась реальная картина, допускались неверные толкования целого ряда нормативных понятий – «преступление», «отбывание наказания» и им подобных?
На наш взгляд, это вызывалось не только самой обстановкой войны с ее динамикой, но и сложившимся еще с довоенных времен отношением к человеку с точки зрения законности тех лет, а также значительно расширившимися возможностями для массовых отступлений от требований законов и воинских уставов и, соответственно, повышенной необходимостью самым решительным образом их пресекать. Существовавшая в мирное время четкая грань между дисциплинарным проступком и уголовно наказуемым преступлением, между дисциплинарной и уголовной ответственностью стала плохо различимой, и это прямо и непосредственно отразилось в практике организации, комплектования и применения штрафных частей.
В этой связи нам близка точка зрения С.Г. Лысенкова, выявившего тенденцию к сближению в годы войны признаков уголовной и дисциплинарной ответственности военнослужащих, к смешению признаков обоих видов ответственности[361]. Происходила подмена понятий разных видов юридической ответственности, что нашло отражение в постановлениях, приказах и директивах, в том числе исходивших от высшего военно-политического руководства страны. Штрафные части были как раз воплощением такого подхода.
Указанному смешению признаков уголовной и дисциплинарной ответственности военнослужащих, подмене понятий разных видов юридической ответственности способствовал, по мнению автора, и двойственный характер комплектования штрафных частей, который определялся разными основаниями для направления военнослужащих в эти части – приказами командиров (начальников) и приговорами военных трибуналов.
Первая категория переменников исполняла дисциплинарное взыскание, наложенное соответствующим приказом по полку, дивизии и выше. Несмотря на то, что приказами НКО СССР, о которых подробно говорилось выше, значительный круг лиц командно-начальствующего состава был наделен правом самостоятельно вершить правосудие, тем не менее приказы, которыми в штрафные части направлялись военнослужащие, лежали именно в русле дисциплинарной, а не уголовно-процессуальной практики. Служба в штрафной части по приказу не влекла судимость, это действие не являлось уголовно-процессуальным.
Вторая категория – осужденные военнослужащие – тоже не отбывали наказание, поскольку приговор военного трибунала, бывший первопричиной их нахождения в ОШБ/ОШР, предусматривал отсрочку его исполнения до окончания боевых действий. Они лишь получали возможность в соответствии с приказом НКО № 227 путем участия в боях «на наиболее трудных участках фронта» – подчеркнем особо – заслужить право на отмену отбывания наказания после окончания боевых действий, то есть тогда, когда завершится действие приговора в отношении них в части, касающейся прим. 2 к статье 28 УК РСФСР.
Кроме того, проявленные в боях отличия (мужество, героизм, воинское мастерство, самопожертвование) были основанием, как это будет подробно сказано в главе 6, для освобождения от наказания и снятия судимости. Как показывает правоприменительная практика, военные трибуналы широко шли на такую меру, когда получали обоснованные ходатайства от командиров штрафных частей.
Так что и при оговорке о двойственном характере природы штрафных частей, автор считает необоснованным рассматривать их как место отбывания наказания. На наш взгляд, в желании или стремлении видеть их таковыми проявлялась инерция мышления командиров (начальников), а подчас и военных юристов, которые, не исключено, подсознательно ставили знак равенства между штрафными частями и существовавшими в РККА до 12 августа 1941 г. дисциплинарными батальонами.
Исходя из всего сказанного выше, нельзя не признать полезным предложение А.Ю. Егоровой пересмотреть используемый в научной литературе понятийный ряд, относящийся к институту штрафных формирований. Целесообразно внести некоторые уточнения в предложенные ею дефиниции, чтобы они более адекватно отражали действительное предназначение ОШБ/ОШР.
Штрафная часть в РККА в годы Великой Отечественной войны – особое воинское формирование в составе действующей армии, предназначенное для привлечения военнослужащих и лиц, к ним приравненных, которые совершили дисциплинарные проступки, а также воинские и общеуголовные преступления, к защите Отечества с оружием в руках в наиболее тяжелых и опасных условиях военных действий.
Штрафной батальон – особое воинское формирование в составе действующей армии, предназначенное для привлечения лиц командно-начальствующего и политического (офицерского) состава, совершивших дисциплинарные проступки и воинские и общеуголовные преступления, к защите Отечества с оружием в руках в наиболее тяжелых и опасных условиях военных действий.
Штрафная рота – особое воинское формирование в составе действующей армии, предназначенное для привлечения лиц рядового и сержантского состава, совершивших дисциплинарные проступки и воинские и общеуголовные преступления, к защите Отечества с оружием в руках в наиболее тяжелых и опасных условиях военных действий.
Военнослужащий постоянного состава штрафной части – должностное лицо, проходящее военную службу в штрафной части на общих для командно-начальствующего и политического состава РККА основаниях, в силу специфики исполняемых обязанностей обладающее рядом льгот и привилегий.
Военнослужащий переменного состава штрафной части (он же – штрафник, переменник) – совершившее уголовное преступление или дисциплинарный проступок лицо, направленное в штрафную часть на основании приговора военного трибунала или приказа командира (начальника) для защиты Отечества с оружием в руках в наиболее тяжелых и опасных условиях военных действий.
Использование именно этих терминов в историко-правовой литературе позволит более адекватно отразить реальную обстановку, в которой действовали штрафные части, и подлинные, а не подразумевающиеся особенности правового статуса как самих частей, так и воевавших в их составе лиц постоянного и переменного состава.
Отказываясь видеть в штрафных частях военно-пенитенциарные учреждения, автор, разумеется, далек от намерения сглаживать трудности и противоречия в их повседневной служебной и боевой деятельности. Трудно не согласиться с С.Г. Лысенковым в его утверждении, что «штрафные подразделения являлись составным элементом карательной системы государства, предназначенным для пресечения попыток невыполнения приказов вышестоящего командования», а признаки, отличавшие правовое положение штрафников, от положения военнослужащих обычных частей, «носили в большей степени репрессивный, нежели воспитательный характер».
В то же время утверждение ученого, что «под формальным применением дисциплинарной ответственности в виде направления в штрафные подразделения фактически подразумевалась уголовная ответственность военнослужащих»[362], на наш взгляд, не носит универсальный характер, а отражает лишь одну из сторон правоприменительной практики в отношении лиц переменного состава.
Так или иначе,
