Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

по отношению к мирному населению противника. В свою очередь, Союзники априори были уверены в виновности немцев в этих вопросах и пытались, особенно перед открытием мирной конференции, организовать международный суд над кайзером. Если бы такой процесс состоялся, он мог бы расставить все точки над «i», но также имел все шансы превратиться в предвзятое судилище, на котором странам Антанты не составило бы труда доказать все, чего они пожелали бы. В любом случае иметь юридическую базу было чрезвычайно важно для Союзников, потому что тогда они получили бы моральное право продиктовать самые жесткие условия мира не только проигравшей, но еще и виновной стороне. Инициаторами предполагавшегося суда были французы, которые выдвинули эту идею даже раньше, чем вопрос о контрибуции. «Клемансо считает, — сообщил в Лондон еще до подписания перемирия лорд Керзон, — что в качестве акта международного правосудия и возмездия суд над кайзером был бы одним из наиболее внушительных событий в истории и что эта мысль стоит того, чтобы ею заняться» 139. Ллойд Джордж не возражал. Англичанам тоже хотелось «выпустить пар» из населения и списать на конкретное лицо все ужасы войны. Что касается Вильсона, то он отрицательно относился к идее суда над кайзером 140. Сразу же возник вопрос: кто и как будет судить? Британский премьер полагал, что «следовало бы пригласить Германию принять участие в этом трибунале» 141. Многие немцы готовы были согласиться, но боялись предвзятости подобного процесса. «Мы считаем, — говорил влиятельный берлинский издатель Теодор Вольф, — что Антанта не может быть одновременно судьей и заинтересованной стороной, и требуем создания международного трибунала, совершенно свободного от пристрастности» 142. Однако такой процесс грозил затянуться на годы и принес бы в таком случае ничтожные политические дивиденды Союзникам. А завершить трибунал к подписанию мирного договора они никак не успели бы.

В создавшейся ситуации всех «выручила» Голландия, предоставившая политическое убежище экс-кайзеру. Она отказалась выдать его, чем наделала много шума и заслужила громкие упреки от стран Антанты. На деле же в Париже и Лондоне облегченно вздохнули, хотя на словах и грозились лишить Голландию членства в будущей Лиге Наций. После голландского отказа Антанта решила без каких-либо публичных разбирательств объявить Германию (а не одного кайзера) виновницей развязывания войны и всевозможных преступлений в ходе нее. Англичанам и французам понравилась точка зрения Ллойд Джорджа, посчитавшего, что «мы сами являемся теперь творцами международного права и можем сказать лишь, что международное право должно быть основано на справедливости»  143. В результате в текст мирного договора была включена 231-я статья, где говорилось, что «Германия принимает ответственность за себя и своих союзников за причинение всех потерь и разрушений, которые понесли Союзные и Объединившиеся Державы и их народы в результате войны, навязанной им агрессией Германии и ее союзников». Персонально Вильгельму II мирный договор (статья 227) тоже обещал суд, который в неопределенном будущем должны были провести представители США, Великобритании, Франции, Италии и Японии, но никаких серьезных шагов в этом направлении Союзники больше не предпринимали. Немцы подписали мирный договор, но статью о своей виновности не признавали с самого начала, а без рассмотрения всех вопросов и решения трибунала Союзникам трудно было аргументированно ссылаться на эту статью. Прошло всего несколько лет после окончания мировой войны, и в 1924 году канцлер Вильгельм Маркс уведомил британского премьера-лейбориста Рамсея Макдональда о том, что на основании вновь опубликованных в разных странах документов Германия сама собирается обратиться в международный суд для пересмотра статьи о своей виновности в развязывании войны. В суд немцы так и не обратились, но и без него виновными себя не считали.

Конечно, в Берлине внимательно следили за всем, что происходило в Париже, но каким-то образом влиять на ход событий Германия все равно не могла, да и не очень стремилась. Правда, несколько раз немецких представителей вызывали в оккупированный американцами Трир, но лишь для того, чтобы продлить действие соглашения о перемирии. Первый раз это произошло 13 декабря 1918 года. Фош вручил германской делегации, прибывшей в том же составе, что и в Компьен, текст продления перемирия (до 17 января следующего года), в который было внесено одно добавление. Союзники получали право занять при необходимости десятикилометровую зону на правом берегу Рейна от голландской границы до Кёльна. Эрцбергер не стал возражать. Он лишь заметил, что его правительство даже в условиях революционных беспорядков выполнило все принятые в Компьене обязательства, но Союзники так и не наладили обещанное снабжение Германии продовольствием 144.

В следующий раз германская делегация прибыла в Трир 15 января. На этот раз переговоры велись исключительно о поставках продовольствия. Вместе с Фошем и Эрцбергером с обеих сторон прибыли многочисленные эксперты, которые должны были найти решение проблемы поставок. Текст Компьенского перемирия продлевал блокаду Германии, но содержал обещание Союзников самим организовать поставки «в необходимых размерах». Ничего подобного сделано не было, и теперь выяснялось, что американские военные склады в Европе завалены продовольствием, приготовленным для весенней кампании 1919 года. Девать его американцам было некуда, но они требовали за продукты питания денег и заниматься благотворительностью не собирались. Для администрации Вильсона это был политический вопрос. Закупочные цены в Америке во время войны находились на очень низком уровне, и демократы, после октябрьского поражения на выборах, не хотели окончательно лишиться поддержки фермеров, субсидировав не их, а немцев. К тому же было вообще неясно, согласится ли враждебный президенту Конгресс выделить такие субсидии. Перед американцами стояла дилемма — сгноить складские запасы свинины и зерна или найти для них рынок сбыта. Германия была бы идеальным выходом, и немцы готовы были платить за еду, но денег у них было немного, а французы требовали, чтобы эти деньги шли, в первую очередь, им в счет репараций. Да и англичане желали получить свою долю. Получался замкнутый круг. Американцы советовали немцам потратить часть валютных резервов на закупку у них продовольствия. Французы категорически возражали и советовали немцам перевести свой золотой запас и монетный двор подальше от революции во Франкфурт, который был в зоне быстрой досягаемости войсками Союзников. Существовал, правда, вариант, по которому Германия могла получить продовольствие в обмен на торговый и рыболовецкий флоты 145, но он не вызвал энтузиазма у немецких частных судовладельцев. Так или иначе, но немцы снова подписали продление сроков перемирия, однако обещанного еще в Компьене продовольствия они так и не увидели.

Между тем для Франции и Англии все более важный характер приобретал вопрос репараций. В отличие от Соединенных Штатов, изрядно заработавших