Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

и Англия) оккупации левого берега Рейна, которой добивались французы. «Не германского нападения мы боимся в ближайшие годы, — объяснял свою позицию Клемансо, — мы боимся систематического невыполнения договора. Никогда еще договор не содержал такого количества условий, следовательно, никогда еще договор не заключал в себе столько возможностей остаться невыполненным. Против такой опасности мы хотим материальных гарантий в виде оккупации, и мы намерены сохранить ее в течение всего времени, необходимого для того, чтобы мы убедились в добросовестности Германии» 122. Можно сказать, что в вопросе «залоговой» оккупации французы взяли своих союзников измором. Англичанам удалось сократить лишь сроки нахождения союзных войск на левом берегу Рейна и вокруг мостов через него. Срок союзной оккупации Рейнланда определялся в пятнадцать лет (статья 428), но при выполнении Германией своих обязательств союзные войска выводились с занимаемой территории в три этапа (статья 429), первый из которых мог наступить уже через пять лет. Правда, договор предусматривал и реоккупацию уже освобожденных территорий в случае приостановки выполнения Германией условий договора (статья 430). Германия, таким образом, на какое-то время теряла над территорией Рейнланда контроль, с последующим запретом милитаризации этих земель. Движение прирейнских немцев за независимость, лишившись поддержки Клемансо, потихоньку исчерпало себя. Последним трагическим аккордом этого движения стали события февраля 1924 года, когда прибывшие с правого берега Рейна молодчики облили бензином и подожгли магистратуру города Пирмазенс, где укрылась небольшая группа сторонников независимости Рейнланда, а всех выбегавших из здания людей националисты забивали палками и ножами 123.

Во многом схожая с Рейнландом ситуация складывалась на конференции вокруг еще одной западной земли Германии — Саара. Территория Саара располагалась западнее Рейнланда, между ним и Эльзасом. Саар, таким образом, становился своего рода эксклавом, отделенным от Германии оккупированным (или независимым, как предполагалось французами) Рейнландом. В хозяйственном отношении экономика Саара составляла в Германской империи единое целое с Рейнландом и Эльзасом. Саарские угольные шахты (17 миллионов тонн в год, или 8% довоенной добычи в Германии) снабжали своей продукцией металлургию и энергетику Эльза-са-Лотарингии. К тому же многие рабочие приезжали на шахты с территорий, отошедших к Франции. На все это делали упор французские представители на мирной конференции, когда требовали передачи Саара Франции. Но вначале они, по заведенной уже традиции, попытались доказать, что исторически земли Саара принадлежали французам и были насильственно изъяты после поражения Наполеона в 1815 году. «Только грубая сила могла отделить эту область от Франции», — утверждалось в записке, подготовленной для конференции Тардье124. Несколько недель в марте французы настойчиво требовали вернуться к границам 1814 года, что вызывало неприятие других участников Совета четырех. Дело доходило до серьезных «распрей» между французами и американцами, «в иные часы перераставшие в подлинный конфликт» 125.

Вильсон действительно не знал, что делать с новыми французскими требованиями. В отличие от стремления вернуть Эльзас и Лотарингию, французы никогда раньше официально не ставили вопрос об обладании Сааром. Позиция Франции в этом вопросе на конференции окончательно подрывала «Четырнадцать пунктов» Вильсона, от которых и так уже мало что осталось. В какой-то момент в начале апреля президент даже уведомил французов, что если в ближайшие десять дней не удастся решить проблему Саара, он покинет Францию вместе с американской делегацией и возвратится в Вашингтон 126. Хауз объяснял Тардье, что Вильсон «совсем не собирался передавать под французский суверенитет полностью немецкое население (Саара). По нашему убеждению, — говорил полковник, — это не только несовместимо с “Четырнадцатью пунктами”, но и принесет в будущем проблемы самой Франции» 127. В ответ, однако, он услышал об угрозе отставки Фоша и, в который раз, об «исторических правах Франции». Упрямства французов не выдержал даже Орландо, в иных случаях бывший сам не против того, чтобы козырнуть историческими правами Италии. При таком подходе как у французов, съязвил итальянский премьер во время очередной перепалки на Совете четырех между Вильсоном и Клемансо по поводу Саара, Италия могла бы претендовать на земли античной Римской империи, что поставило бы британского премьера в затруднительное положение 128.

В конечном итоге французы отказались в своей аргументации от «исторических» обоснований и сконцентрировались на экономических доводах. Они сообразили, что граница 1814 года оставляет в их руках территорию в два раза меньше тогдашнего Саара, и многие шахты (по крайней мере, одна треть из них) остаются в Германии 129. Но их экономические аргументы также не смогли поколебать позицию Вильсона. Американский президент готов был рассматривать уголь Саара в качестве компенсации за разрушение Германией французских шахт в Лансе и включить его в зачет репараций, но вести речь о передаче большой территории с немецким населением в состав Франции он категорически отказывался. Чтобы найти решение этому вопросу, в апреле была создана специальная согласительная комиссия экспертов, куда вошли по одному представителю от Франции, Англии и США. Эксперты признали, что для гарантии бесперебойных репарационных поставок во Францию саарского угля регион должен находиться под особым административным управлением. Это было гораздо меньше того, чего хотели французы, но больше того, с чем готов был согласиться Вильсон. Ллойд Джордж, желая сдвинуть дело с мертвой точки, предложил перевести Саар на пятнадцать лет (пока уголь будет направляться во Францию в счет репараций) под управление арбитражной комиссии Лиги Наций. Вильсону по-прежнему не нравились любые попытки Франции административно привязать к себе часть немецкой территории, но он вынужден был согласиться с мнением Ллойд Джорджа. «По-моему, это очень хороший план, господин Президент», — обратился Ллойд Джордж к Вильсону, когда все, наконец, было согласовано. «Что ж, — ответил Вильсон, — почему бы вам не использовать его в Ирландии?» 130 Будущее Саара должен был решить плебисцит, который намечалось провести через пятнадцать лет, а пока и эта территория временно изымалась из-под суверенитета Германии и отдавалась под управление создаваемой Лиги Наций.

Надо сказать, что германская территория могла и увеличиться весной 1919 года. В Вене и Берлине активно обсуждался вопрос о присоединении (аншлюсе) Австрии к Германии. Такое решение вполне соответствовало праву наций на самоопределение. По языку и культуре австрийцы мало чем отличались от южных немцев-католиков, и одно время французы даже вынашивали идею создания самостоятельного государства южных немцев, куда вошли бы Австрия и Бавария 131. Однако планы радикального расчленения Германии не были поддержаны ни англичанами, ни американцами, и Клемансо пришлось их оставить. Но он тем более не хотел усиления германского государства за счет австрийцев. Когда в январе идеи аншлюса стали известны в Париже, Клемансо встретился с Хаузом и объяснил полковнику, что Франция