Михаил Маслов - Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
1 февраля 1941 г. адмирал Ричардсон был досрочно смещен со своего поста, главнокомандующим ВМС США и вновь созданного Тихоокеанского флота был назначен лично знакомый президенту X. Киммель. В феврале 1941 г. во время секретного совещания в Белом доме Рузвельт приказал Киммелю направить шесть тяжелых крейсеров с большим радиусом действия в японские воды. Президент пояснил: «Я просто хочу, чтобы они продолжали неожиданно появляться то тут, то там и держать японцев в напряжении. Я не против потерять один или два крейсера, но не давайте шанса потерять пять-шесть»[370]. В письме своему непосредственному начальнику адмиралу Старку 18 февраля Киммель указывал: «Это плохой совет, и он выльется в войну, если мы предпримем этот ход». Старк ответил, что полностью солидарен с Киммелем, но «решение может пройти мимо меня»[371]. То есть адмирал Старк — второй человек в морском министерстве — не мог повлиять на принятие этого решения. Весной—летом 1941 г. крейсера оказались в японских водах.
Но осенью 1940 г. Рузвельт еще не стремился ввергнуть свою страну в пучину войны. План провокации и меры по его реализации, которые начали проводиться в США, еще не говорили об однозначном решении президента. Он просто готовил ловушку, но еще не стремился ее поставить, он желал иметь ее в нужном месте, чтобы она сработала в нужное время. До той поры Рузвельт занимал выжидательную позицию. В мире оставалось еще слишком много неизвестных, чтобы демократически избранный президент, действующий в рамках законодательного поля, мог себе позволить резкие шаги. В мире оставалось еще два ключевых игрока, которые окончательно не определили свои позиции, — Россия и Япония. Вашингтонский стратег мог себе позволить окончательно определиться, лишь когда будет известен финальный расклад, в противном случае он рисковал превратиться из стратега в авантюриста. Пока его стратегия в Азии заключалась в стремлении поглубже увлечь Японию в трясину китайской войны. Он понимал, что полностью отдавать Китай нельзя, в случае его захвата Япония станет недостижима для Америки, мировой баланс сил вновь пошатнется, и США останутся одиноким островом, а в океанах, его окружающих, будут беспрестанно мелькать тени хищных вражеских кораблей. И никому не будет дано знать, когда эти корабли причалят к покрытому утренним туманом берегу и из их глубоких трюмов посыплются на американскую землю несметные орды иноземных захватчиков.
Для того же, чтобы Япония все глубже увязала в Китае, ее не стоило лишать надежды на победу. Но и Китай было необходимо поддерживать до такой степени, чтобы он застрял костью в горле японской армии. И Рузвельт планомерно выполнял данную задачу. О кредитах мы говорили выше, однако помощь США этим не ограничивалась. В октябре 1940 г. Чан Кайши просил американского президента поставить 500 самолетов в течение ближайших трех месяцев. Но лидер гоминьдана хотел не только самолеты, но и американских летчиков. На «сладенькое» хитрый китаец приберег наживку, не заглотить которую американцы не могли. Он говорил о том, что создание в Китае, всего в 1000 км от важнейших японских военно-морских баз и стратегических центров, фактически американского воздушного флота окажется важным стратегическим фактором. Действительно, чего только стоит возможность нанести удар в сердце Империи в случае начала американо-японского конфликта.
Идея получения военно-воздушных баз на китайской территории нашла полное одобрение в Вашингтоне. Первоначально мысль о том, чтобы передать китайцам несколько бомбардировщиков, также была воспринята благоприятно. Однако планы планами, а для Китая нашлась всего сотня истребителей (и то первоначально предназначавшихся для Англии). Правда, в апреле 1941 г. Рузвельт санкционировал создание группы «летающих тигров» — американских пилотов-добровольцев, сражавшихся с японскими летчиками в небе Китая. Затем вновь последовали кредиты и признание Китая страной получателем помощи по ленд-лизу, и даже начались переговоры между военными — обсуждалась совместная стратегия, уточнялись и составлялись списки материалов, в которых нуждалась китайская армия. Но из всего этого не следовало, что на Китай обрушился поток американской помощи, в действительности ее было крайне мало. Такая своеобразная искусственная почка: и вылечить не может, и помереть не дает. Несколько десятков американских летчиков и сотня-другая самолетов не могли совершить коренного перелома в японо-китайском конфликте, они лишь поддерживали баланс сил — сложившуюся патовую ситуацию. Кроме того, американская помощь всегда была крайне прагматична: самолеты устаревшие, а подчас и просто б/у. Зачем было их списывать на металлолом (требовалось освободить место в эскадрильях для поступавшей современной техники), когда можно продать китайцам?
В начале 1941 г. Япония вновь устремила свой взгляд на Индонезию. 21 января 1941 г. Мацуока во время речи на парламентской сессии заявил, что Голландская Восточная Индия находится в сфере сопроцветания великой Восточной Азии, тем самым давая понять, что Япония по-прежнему, несмотря на провал переговоров осенью 1940 г., намерена захватить Индонезию. Японская дипломатия начала оказывать давление на индонезийское правительство, игнорируя голландское правительство в изгнании, находившееся в то время в Лондоне. В ход пошли угрозы применения силы. Голландский посланник в США Лоудон заявил, что Индонезия окажет вооруженное сопротивление любому агрессору. И получил заверения в поддержке от американских властей.
Японский посланник в Индонезии Ёсидзава, натолкнувшись на решительное сопротивление, отказался от первоначально выдвигавшихся политических требований и был вынужден сконцентрироваться на экономических вопросах. В Белом доме, используя службу радиоперехвата, знали о действительных намерениях японской стороны. Рузвельт предпринял ряд мер, чтобы завести переговоры в тупик. Самое главное, он заверил голландского министра иностранных дел Э. Ван Клеффенса о безусловной поддержке, вплоть до военного вмешательства, и настаивал на том, чтобы Индонезия не шла на уступки в переговорах с Японией.
Поддержка США и Великобритании позволила индонезийским властям провалить переговоры. 11 марта были установлены квоты на экспорт сырья в Японию в довоенных размерах. Еще 8 марта в США прибыл японский посол адмирал К. Номура, который в первой же беседе сообщил, что его правительство намерено перейти к военной экспансии, в случае если США продолжат политику наложения экономических санкций на Японию[372]. Однако данная угроза не подействовала, Рузвельт продолжал настаивать на том, чтобы Индонезия отказала японским требованиям.
После встречи 18 марта в Овальном кабинете Рузвельта и Клеффенса последний заявил: «Мы отвергаем каждую попытку Японии добиться результатов и сохраним подобное отношение»[373]. По прибытии в столицу Индонезии Батавию Клеффенс продолжил действовать в означенном духе, он настоял на том, чтобы квоты на вывоз нефти в Японию были уменьшены. Он обязал Японию перевозить нефть на собственных судах, что также было серьезным ударом по японской экономике. «Нью-Йорк тайме» писала по этому поводу: «Япония заперта»[374].
4 апреля в Маниле открылась конференция военных представителей Англии, США и Голландии, страны стремились найти способы обороны своих владений в Тихом океане. В подобных условиях позиция голландской стороны была непреклонна. 17 июня было опубликовано коммюнике, в котором говорилось о прекращении переговоров между Японией и Индонезией. Японская попытка добиться доминирования в колонии мирным путем полностью провалилась прежде всего благодаря позиции Соединенных Штатов.
План гамбита начал реализовываться — вперед пошли пешки экономических санкций...
Е2-Е4
В конце 1940 — начале 1941 г. как перед гражданским кабинетом Японии, так и перед военными стаял вопрос о выборе направления дальнейшей экспансии. Становилось ясно, что в условиях санкций, вероятность которых теперь была крайне велика, Страна восходящего солнца была обречена на голодную смерть. В Токио видели только один выход из сложившегося положения — прокормить страну и военную машину за счет новых захватов. Альтернативный вариант: выход из состава «оси» и уступки Вашингтону практически не рассматривался. Потенциально Япония могла направить свою агрессию на север — против СССР и на юг — против США и Великобритании. Но в Токио не было ясности по вопросу поведения союзников, прежде всего Германии. С целью выяснить дальнейшие планы Берлина и, соответственно, скоординировать собственную политику, в Германию был направлен министр иностранных дел Мацуока.
Во время встречи Риббентропа и Мацуоки 23 февраля 1941 г. первый заявил, что Германия намерена закончить войну как можно скорее. Как ни странно, оба государства, кровно заинтересованные в союзе, не верили друг другу. То ли Гитлер дал Риббентропу четкие указания, то ли последний вообще не знал о плане «Барбаросса», что маловероятно, но шеф министерства иностранных дел нацистской Германии даже не сделал намека о планах нападения на СССР своему японскому коллеге. Наоборот, он всеми силами убеждал японца нанести удар по Сингапуру. Логика была железная: Германия ведет битву с Англией в Атлантике, а Япония наносит решающий удар в Тихом океане. У Лондона просто не хватит сил сопротивляться такой коалиции, транспортные артерии и морские перевозки Британской империи будут перерезаны. Черчиллю останется небольшой выбор — капитулировать или погибнуть от истощения.
