Сражение у атолла Мидуэй - Митсуо Футида
Вице-адмирал Нагумо, находившийся на «Акаги», так же мало знал о местонахождении сил противника и его намерениях, как и штаб Объединенного флота. Из-за того, что приемная радиостанция «Акаги» была очень несовершенной, а также из-за необходимости соблюдать радиомолчание, Нагумо не имел значительной части тех сведений, которыми располагал адмирал Ямамото и из которых следовало, что противник уже знает или сильно подозревает о нашем приближении к о. Мидуэй и готовится предпринять ответные действия. Сложилось именно такое положение, которого боялся начальник штаба соединения Нагумо контр-адмирал Кусака. Еще перед выходом из Японии он неоднократно требовал, чтобы все важные сведения, полученные радио- разведкой, передавались с «Ямато» на «Акаги», но адмирал Ямамото и его штаб, очевидно, все еще надеялись, что элемент внезапности не утрачен, и считали целесообразным соблюдать радиомолчание.
Итак, день 2 июня близился к концу. Японские силы неуклонно приближались к своим объектам. Заметных признаков того, что какая-то часть наших сил обнаружена, все еще не было, и каждый, от главнокомандующего Объединенным флотом до простого матроса, надеялся, что такое драгоценное преимущество, как внезапность, все еще в наших руках.
5. СОБЫТИЯ 3 ИЮНЯ
На рассвете 3 июня туман, в полосу которого соединение Нагумо вступило в полдень прошлого дня, уже напоминал тяжелое покрывало. Идя походным порядком, принятым для плавания в условиях тумана, соседние корабли часто не видели друг друга уже на расстоянии 500 метров. Были включены мощные прожекторы, но и они едва пробивали мглу.
Движение на зигзаге сквозь эту густую пелену, когда лишь изредка, на одно мгновение видишь рядом идущий корабль, было делом трудным и требовало огромного напряжения сил. Но выбора не было, так как мы входили в воды, которые контролировались подводными лодками противника. Туман скрывал нас от разведывательных самолетов противника. Однако это преимущество сводилось на нет опасностями, с которыми сопряжено плавание в таких трудных условиях. Больше того, туман не мешал подводным лодкам противника, оборудованным радиолокационными установками, и в то же время не позволял нам выслать самолеты для противолодочной разведки. Обстановка была крайне сложной и таила в себе много неожиданностей. Поэтому все корабли были приведены в полную боевую готовность, а число вахтенных на противолодочных наблюдательных постах увеличено вдвое.
Адмирал Нагумо и офицеры его штаба находились на правой стороне мостика «Акаги». Они молча вглядывались в плотную завесу, которая окутывала корабль со всех сторон, и лицо каждого выражало напряжение и тревогу. На другой стороне мостика командир корабля Аоки и его штурман Миура, мобилизовав весь свой опыт и умение, старались удержать корабль на заданном курсе и сохранить его место в строю. Время от времени они вглядывались через иллюминаторы в туман в надежде разглядеть хоть что-нибудь.
Ровно в 10.30 соединение должно было лечь на новый курс. Однако прежде чем изменить курс в таком густом тумане, следовало передать подтверждение об этом на все корабли. Ограниченная видимость делала невозможным использование сигнальных флагов и даже прожекторов. Ничего не оставалось делать, как прибегнуть к помощи радио, использование которого могло обнаружить наше присутствие и местонахождение, чего больше всего опасались адмирал Нагумо и офицеры его штаба.
Создавшееся положение со всей ясностью выявило тот факт, что возложенные на соединение Нагумо две тактические задачи по существу несовместимы. Первая — атаковать о. Мидуэй 5 июня в ходе подготовки к высадке десанта — требовала строгого выполнения намеченного плана. Вторая — войти в соприкосновение с флотом противника и уничтожить его, — наоборот, предполагала полную свободу действий и обусловливала необходимость сохранять местонахождение в секрете во время поиска противника.
Необходимо было решить, какой же задаче следует отдать предпочтение. Штаб Нагумо неоднократно обсуждал этот вопрос, но теперь пришло время сделать окончательный выбор. И это тогда, когда о флоте противника не имелось ровно никаких сведений. В такой критической обстановке капитан 1 ранга Ониси, старший офицер штаба, высказался первым. Он заявил:
«Главная цель операции — уничтожение флота противника. Прикрытие и поддержка высадки десанта — вторая по важности задача. Однако в плане операции особо предусматривается нападение с воздуха на о. Мидуэй 5 июня силами авиации нашего соединения. ,Это значит, что удар должен быть произведен точно в намеченное время при условии, что ко времени начала атаки не будет обнаружено оперативного авианосного соединения противника.
Если мы, как это предусмотрено планом, не сумеем нейтрализовать авиацию, базирующуюся на о. Мидуэй, то двумя днями позже наши десантные силы натолкнутся на сильнейшее сопротивление и весь график вторжения на остров будет сорван».
С обычной прямотой адмирал Нагумо задал вопрос, который был у всех на языке: «А где находится флот противника?»
В ответ Ониси продолжал: «Мы ничего не знаем о местонахождении американских сил, так как нам не удалось провести разведку Пирл-Харбора. Но если противник находится сейчас в Пирл-Харборе, у нас будет достаточно времени для подготовки к встрече с ним, даже если он выступит сразу же после удара по о. Мидуэй. Ведь ему нужно покрыть более 1100 миль.
Больше того, если противник уже знает о нашем продвижении к острову и выступил, чтобы встретить нас, он не мог за это время уйти далеко от своей базы и, естественно, не может оказаться поблизости. Поэтому, я думаю, первое, что мы должны сделать, — это провести задуманный рейд на о. Мидуэй».
В ответ начальник штаба Кусака повернулся к начальнику разведывательного отдела и спросил, нельзя ли на основании перехваченных радиограмм сделать какие-либо выводы о передвижении сил противника. Получив отрицательный ответ, Кусака осведомился, не получено ли об этом каких-либо сведений с флагмана Объединенного флота «Ямато». Снова получив отрицательный ответ, он обратился к адмиралу Нагумо: Поскольку мы должны любой ценой придерживаться графика, не разрешите ли вы воспользоваться нашей маломощной внутриэскадренной радиосвязью для передачи приказа об изменении курса?
Командующий согласился с этим, как с единственно возможным выходом из создавшегося положения. Приказание было передано на средних волнах в надежде, что работа передатчика на пониженной мощности не будет обнаружена американцами. Этим далеко не безопасным способом в прошлом из-за беспечности противника удавалось пользоваться без каких-либо последствий. Однако на этот раз радиограмму при совершенно отчетливом приеме получили даже на «Ямато», который шел на удалении 600 миль. Так как оперативное соединение противника находилось в то время недалеко от нас, о чем мы даже не подозревали, вполне вероятно, что
