Юлия Кантор - Прибалтика: война без правил (1939—1945)
ж) не разрешается праздновать литовские народные праздники»{346}.
Но, разумеется, в отлаженном военно-политическом механизме Третьего рейха не было случайностей и «самодеятельности»: работа в генеральном округе Литва рейхскомиссариата «Остланд» шла по плану. И этот губительный план выполнялся.
3 ноября 1942 г чиновники министерства Розенберга создали план «Регулирования молодежи в Литве в 1942/1943 г.». В нем предусматривалось разрешить учиться в высших школах лишь 12—15% (т. е. около 5 тыс.) 14—15-летних подростков, а остальных 29 тыс. отправить работать в сельском хозяйстве и промышленности. В начале 1943 г. для всех 18-летних учащихся была введена трудовая повинность — они должны были заготавливать топливо. Ученики и учителя обязаны были отработать 8 недель на добыче торфа и рубке леса. Кроме того, все достигшие 14 лет ученики были обязаны выполнять сельскохозяйственные повинности.
В январе 1943 г. оккупанты сильно сократили выделяемые школам средства. Поэтому Советам учителей и родительским комитетам пришлось организовать сбор пожертвований для содержания учителей. Жертвовали деньги и продукты питания. Школам очень не хватало учебников и письменных принадлежностей.
Из-за тяжелых материальных условий и нехватки учителей в 1942—1943 учебном году не могли посещать начальные школы 60 тыс. детей{347}.
Особенно усилилось давление на систему образования Литвы в 1943 г., когда нацистам не удалось создать литовский легион СС.
Весной 1943 г. планировалось уменьшить количество гимназий Литвы, превратив их в средние школы немецкого типа. В 1943—1944 учебном году вместо старых гимназий стали действовать средние школы. Кроме того, были уничтожены педагогические классы, готовившие недостающие кадры учителей, из расписания уроков были полностью вычеркнуты уроки пения и национального воспитания и включены занятия по расовой теории{348}.
Высшие школы притеснялись еще в большей степени, нежели начальные и средние. Оккупанты более терпимо относились только к подготовке специалистов в области сельского хозяйства, техники и медицины. Студенты гуманитарных специальностей им были не нужны и даже опасны. К тому же немцы массово занимали помещения высших учебных заведений и научных учреждений и общежития студентов, грабили их имущество.
В начале оккупации была проведена массовая чистка преподавателей и подсобного персонала. Были уволены с работы все евреи, марксисты, подозреваемые в лояльности к советской власти, а также национально ориентированные. До 10 сентября 1941 г. из Вильнюсского университета были лишены мест 98 научных сотрудников и служащих. Были заменены и руководители высших школ{349}. Немцы старались включить в программу высших школ как можно больше немецкого языка и курсов «национал-социалистических теорий». Студентам-правоведам преподавались Нюрнбергские антисемитские законы, пропагандировались культ фюрера и принципы вождизма. Расовая теория была включена в программы университетов как один из основных предметов.
В июне 1942 г. чиновники Рижского филиала штаба Розенберга инспектировали университеты Литвы. Университетам было запрещено выдавать дипломы, проводить ученые дискуссии, защищать диссертации и присваивать ученые степени и имена. Это могли осуществлять только высшие учебные заведения Германии. Высшие школы Литвы должны были стать специальными школами, которые готовят кадры для учреждений самоуправления — и только. Факультеты права, экономики, истории и филологии в соответствии с приказами оккупационных властей закрылись. Было разрешено продолжать обучение только медикам, техникам, химикам старших курсов. Генеральный комиссар Рентельн подчеркнул, что учебу смогут продолжить студенты тех специальностей, которые нужны во время войны{350}. К 1943 г. в Литве остались только два высших учебных заведения — Каунасская академия сельского хозяйства и Ветеринарная академия{351}.
Говоря о специфике немецкой оккупации в Литве, нельзя не остановиться на таких аспектах политики «германизации» и «растворения» литовского народа, как уничтожение науки, литературы, искусства, исторического наследия и других основ национальной самоидентификации.
Война застала Академию наук Литвы (ЛАН) на этапе становления — она была основана при Советской власти. Научную деятельность начали только институты отдела гуманитарных наук (литовского языка, литовской литературы, этнологии, истории). Накануне войны здесь работало около 100 сотрудников. Главной целью Академии, согласно ее уставу, было «сплотить научные силы литовского народа для решения научных проблем, изучать прошлое Литвы, ее настоящее, народную культуру, природные богатства, согласовывать работу науки и культуры Литвы с деятельностью других учреждений»{352}. В составе Академии работало три отдела: гуманитарных, социально-экономических и естественных наук. В начале войны нацисты мало вмешивались в деятельность академии, однако со временем они все больше старалась подчинить ученых Литвы военным и пропагандистским интересам Германии. Весной 1942 г оккупационная власть более чем наполовину уменьшила количество штатных работников: 1 января 1942 г. в ней работали 133 сотрудника, а 1 июня 1942 г. — 61 сотрудник{353}. По поводу сокращения штатов президиум ЛАН не раз обращался в учреждения власти. 7 января 1943 г. председатель Литовской академии наук В. Юргутис писал генеральному советнику просвещения:
«Весной 1942 г штаты Академии наук Литвы были настолько сокращены, что некоторые институты, как, например, права и хозяйства Литвы, и учреждения, как Исторический музей в Вильнюсе… оставлены совсем без служащих и смотрителей <…> Директора Институтов, которые отвечают за работу учреждений и руководят ими, не оплачиваются. У других сотрудников академии, специалистов в своей области и окончивших высшие учебные заведения, оставлена совсем низкая зарплата. Таким образом сознательно или бессознательно созданы такие условия, которые не только мешают работе, но и не соответствуют Академии наук как самому высокому учреждению науки»{354}.
Не хватало средств не только для зарплат, но и для самых обыкновенных бытовых нужд: на дрова, на канцелярские принадлежности и т. д. Хотя выплата зарплаты руководителям многих институтов и отделений академии была прекращена, все же большинство ученых продолжало работу и заботилось о сохранении ценностей культуры и науки.
До войны ЛАН размещалась в четырех зданиях. Вермахт уже в начале войны для своих нужд занял три здания Академии: библиотеки, Исторического музея и Института литовского языка. 17 марта 1943 г. немецкая полиция захватила и единственное незанятое оккупационными структурами помещение академии. Урон был нанесен не только недвижимому имуществу, но и научным фондам. Отступая, немцы увезли в Германию немало ценных картин и оборудования{355}.
В марте 1943 г. когда были закрыты университеты Литвы, деятельность ЛАН официально не была прервана, однако де-факто ее работа была приостановлена{356}. По распоряжению X. Лозе от 1 сентября 1942 г., при рейхскомиссариате «Остланд» в Риге был создан специальный ученый совет, которому оккупанты поручили составить планы научно-исследовательских работ в странах Балтии и руководить всеми этими работами в научных и учебных учреждениях. 1 мая 1943 г. в Вильнюс приезжал руководитель упомянутого совета профессор. X. Стегман. Он встретился с научными сотрудниками и обсудил заботящие немцев темы. По указанию оккупационной власти все научно-исследовательские работы были разделены на четыре группы: А — важные для войны, В — важные для хозяйства, С — значительные с других точек зрения и D — неактуальные темы. Изучающим темы А и В немцы гарантировали платить всю зарплату по штату и обещали освободить от трудовых повинностей. Ученые обязаны были согласовывать темы исследований. Большинство тем факультета гуманитарных наук Вильнюсского университета причислили к группе С (из 41 темы к этой группе были причислены 24). Из 12 тем языковых учений лишь одна тема была причислена к группе В — создание немецко-литовского словаря{357}.
Посетившие Вильнюс чиновники оперативного штаба Розенберга во время совещания 4 июля 1943 г. подчеркнули, что «исследование большевистской идеологии и ее практического влияния» является одной из важнейших задач. Они остались недовольны опубликованными антибольшевистскими работами, назвав их малонаучными. На этом совещании немцы требовали привлечь к этим исследованиям больше людей, чтобы в течение трех месяцев появились бы первые результаты работы. Чиновники штаба Розенберга обязали также найти в Литве ученых, которые до 1 апреля 1944 г. подготовили бы для печати статьи на следующие темы:
1) отражение взаимоотношений немцев и литовцев в литературе и фольклоре;
