Юлия Кантор - Прибалтика: война без правил (1939—1945)
Доктор фон Рентельн»{337}.
Созданной в Каунасе высшей немецкой школе было поручено готовить корпус руководителей для управления Литвой. Приезжавшие в Литву из Берлина и Праги профессора читали немцам доклады о «Новой Европе» и о «цивилизационной роли немцев на Востоке».
В 1943 г. после того, как был закрыт Литовский университет, 86 подходящим в политическом и расовом смысле студентам было разрешено продолжить обучение в Германии{338}. В Литве политика германизации в целом была более ориентирована не на онемечивание местных жителей, а на защиту литовских немцев и лиц немецкого происхождения от влияния «неарийцев». Особое внимание уделялось воспитанию фольксдойче в немецком и национал-социалистическом духе, объединению местной немецкой общины и ее превращению в опору нацистов в Литве{339}.
Нацистская культурная политика в Литве была направлена на ограничения и подавление национальной культуры — в еще более жестких формах, нежели в Латвии и Эстонии. Литовцы, как уже упоминалось, в расовой иерархии среди балтийских народов были самыми «неперспективными». Сознавая значение культуры и образования для национального самосознания и народного сопротивления, нацисты сознательно старались ограничить влияние интеллигенции и учреждений просвещения в Литве.
Оккупационные власти создали Управление просвещения, генеральным советником которого 18 августа 1941 г. был назначен П. Германтас-Мешкаускас. Управлению следовало согласовывать вопросы просвещения с Отделом культуры Генерального комиссариата. В комиссариатах областей и городов работали референты по делам культуры, следившие за деятельностью школ. Посредником между Генеральным комиссариатом и Управлением просвещения был немецкий уполномоченный по делам просвещения в Литве{340}.
Поначалу немцы старались не трогать действующую структуру образования. 20 ноября 1942 г. Розенберг даже подписал специальный приказ о временном сохранении структуры школ Литвы, однако еще с осени 1941 г. различные подразделения армии Германии занимали их здания для своих нужд, так сказать, явочным порядком остановив учебный процесс. В некоторых гимназиях 1941—1942 учебный год начался лишь 15 октября. В первый год нацистской оккупации в литовских школах учились по программам 1936 г.
На 1942—1943 учебный год Управление просвещения подготовило новые программы начальных школ и гимназий и изменило структуру школ. Обязательной начальной школой была пятилетняя (I—V классы), а старшая ступень (VI—VII классы) стала более специализированной. В сельских школах больше часов выделялось ведению сельского хозяйства, а в городских школах — торговле. Продолжительность общего образования была установлена в 12 лет (5 лет начальной школы и 7 лет гимназии){341}.
Летом 1942 г. проверявшие работу управления образования чиновники Генерального комиссариата предъявили жесткие требования: 1) школы Литвы приблизить к немецким школам и больше времени в них уделять немецкому языку; 2) уменьшить классы гимназий и ликвидировать в них параллельные классы; 3) создавать больше ремесленных и торговых школ{342}.
В 1943—1944 г. действовали 32 ремесленные, 2 технические, 19 торговых школ. Оккупанты были заинтересованы в подготовке рабочих и ремесленников. В начале 1943 г. в Вильнюсе был создан Институт учителей ремесел.
Особое внимание уделялось изучению в литовских школах немецкого языка. Другие иностранные языки были вычеркнуты из программ. В 1941—1942 г. в утвержденных оккупационной властью расписаниях уроков немецкому языку было выделено больше уроков, нежели литовскому и литовской литературе. На уроках истории старались обходить войны литовского народа с орденами крестоносцев и меченосцами, время кайзеровской оккупации. Летом 1942 и 1943 гг. в разных местах Литвы для учителей начальных школ были организованы курсы усовершенствования немецкого языка. В округах постоянно действовали передвижные школы немецкого языка (районные школы). В них пропагандировали идеологию национал-социализма{343}. Оккупанты старались превратить литовские школы в очаги германизации. В 1941 г. было принято решение начинать обучение немецкому языку со второго класса и уделять ему 6 уроков в неделю, исключить из школьных программ уроки истории Литвы, религии, сократить количество уроков пения — хоровое пение у литовцев и других балтийских народов было связано с глубокими традициями.
С 20 января 1942 г. во всех школах Литвы были введены уроки немецкого языка 5 раз в неделю. По требованию отдела культуры генерального комиссариата в 1943—1944 учебном году в Каунасе немецкий язык был введен со второго класса, а на периферии — с третьего{344}.
Особо перспективных—с точки зрения оккупантов — учителей посылали на семинары языка и истории в рейх. Там их «обрабатывали» методами национал-социалистической пропаганды с тем, чтобы вернувшись, они вели пропагандистскую работу среди коллег и учеников.
Не только, насильно внедряя немецкий язык, нацисты старались заглушить национальное самосознание и онемечить край. Для этой цели годились и другие дисциплины. Преподавание истории Германии должно было вытеснить преподавание истории Литвы. Оккупационная власть запрещала печатать новые учебники истории, разрешая пользоваться только цензурированными нацистскими чиновниками пособиями. 20 мая 1942 г. появился приказ об изъятии из всех школьных учебников (по разным периодам истории) не лояльных немцам статьей.{345}
«Один из вопросов, очень взволновавший литовский народ, это вопрос высшего образования в Литве, — писали «Великому Вождю Адольфу Гитлеру» собравшиеся в Каунасе лидеры литовской общественности. — В высших школах Литвы учится около 5000 молодых людей. Литва никогда так не нуждалась в новых дополнительных кадрах врачей, учителей, правоведов и т. д., как после трудных большевистских оккупационных лет. Но в то же время, когда вся Литва ждет интенсивной работы высших школ, немецкая гражданская власть в Литве не только не разрешает прием новых студентов в высшие школы, но и останавливает деятельность высших семестров (курсов), исключая последние. В Литве никто не понимает этих действий немецкой гражданской власти иначе, как действие по остановке культуры и экономического развития литовского народа. Литовцам трудно подумать, что органы немецкой администрации в Литве добиваются подавления литовского народа, но должны констатировать факт, что культурная и народная жизнь литовцев теперь всячески подавляется:
а) литовцам в Литве в настоящее время нельзя иметь ни одной газеты на литовском языке, потому что приказано в литовских еженедельниках помещать статьи на немецком языке;
б) с начала войны немецкая цензура не разрешила вы пуск ни одной литовской книги в Литве (даже научный словарь литовского языка, отпечатанный перед войной, не мог показаться на книжном рынке);
в) в радиофонах Литвы все более вытесняется литовский язык или его разрешается употреблять только рядом с немецким языком;
г) в радиофонах Литвы не разрешается исполнять национальный гимн Литвы;
д) в одном из самых почитаемых мест Литвы, в каунасском Военном музее, колокола звонили перед Большой Войной властью русского царя запрещенную песню «Литовцами мы родились, литовцами хотим и быть». Музыку для этой пес ни написал известный литовский композитор Стасис Шимкус, а слова песни написаны в конце XIX в. большим другом ли товцев немецким ученым Зауэрвейном. Администрацию Военного музея попросили эту песню больше не исполнять;
е) в самом святом месте для всех литовцев на горе Гедемина в Вильнюсе снят литовский национальный флаг;
ж) не разрешается праздновать литовские народные праздники»{346}.
Но, разумеется, в отлаженном военно-политическом механизме Третьего рейха не было случайностей и «самодеятельности»: работа в генеральном округе Литва рейхскомиссариата «Остланд» шла по плану. И этот губительный план выполнялся.
3 ноября 1942 г чиновники министерства Розенберга создали план «Регулирования молодежи в Литве в 1942/1943 г.». В нем предусматривалось разрешить учиться в высших школах лишь 12—15% (т. е. около 5 тыс.) 14—15-летних подростков, а остальных 29 тыс. отправить работать в сельском хозяйстве и промышленности. В начале 1943 г. для всех 18-летних учащихся была введена трудовая повинность — они должны были заготавливать топливо. Ученики и учителя обязаны были отработать 8 недель на добыче торфа и рубке леса. Кроме того, все достигшие 14 лет ученики были обязаны выполнять сельскохозяйственные повинности.
В январе 1943 г. оккупанты сильно сократили выделяемые школам средства. Поэтому Советам учителей и родительским комитетам пришлось организовать сбор пожертвований для содержания учителей. Жертвовали деньги и продукты питания. Школам очень не хватало учебников и письменных принадлежностей.
