Юрий Стукалин - Индейцы Дикого Запада в бою. «Хороший день, чтобы умереть!»
Бывшие враги пауни и сиу на шоу Баффало Билла Коди
Если сходились два больших, но равных по силе лагеря или отряда и обе стороны имели время подготовиться, сражения, как правило, не были кровопролитными. Если же нападение было неожиданным или противник значительно превосходил по численности или в вооружении, бой превращался в резню. Однако если слабейшая сторона оказывала отчаянное сопротивление или у нападавших погибали известные воины, то противники расходились и более друг друга не тревожили, оплакивая павших соплеменников. При равных условиях кто-нибудь из воинов обычно скакал на коне взад-вперед вдоль линии противника, вызывая на себя огонь и показывая свою доблесть. Он решал сразу две задачи. Во-первых, сокращал запас боеприпасов противника. Во-вторых, ружья от долгой стрельбы перегревались, выстрелы становились менее меткими, оружие порой заклинивало. Если такого воина убивали, о нем слагали песни и долго вспоминали его смелое деяние. Если под воином, в одиночку поскакавшим к вражеской линии, подстреливали лошадь, он старался бегством вернуться к своим, не пытаясь далее продолжать атаку. Так было заведено у всех племен, и автору не удалось найти ни одного свидетельства, когда бы воин поступил иначе. Бегство от врага в этой ситуации не считалось позорным. Единственное, что он обязательно должен был сделать, это снять с убитой лошади уздечку. Важна была не уздечка — важно было показать свою храбрость и хладнокровие. Известны случаи, когда воины снимали уздечку и медленным шагом, не пригибаясь, под градом вражеских пуль спокойно уходили в сторону своих рядов. Этот поступок был очень смелым, но нередко приводил к гибели храбреца. К убитому мчались враги, чтобы посчитать «ку» и скальпировать, а сородичи старались защитить тело. Самые серьезные схватки разворачивались именно вокруг тел убитых и раненых.
Нападение на караван. Худ. Ч. Расселл
У команчей и многих других равнинников основной тактикой был внезапный яростный натиск, сопровождаемый леденящим кровь сверхъестественным боевым кличем. Они избегали открытого боя, когда им противостояли равные или превосходящие силы противника, предпочитая внезапно атаковать небольшие отряды. Если враг не был захвачен врасплох и не бежал, а, напротив, твердо стоял на месте, клиновидная масса команчей быстро изменяла свой боевой порядок. Как и все индейцы Равнин, они кружили вокруг врага, охватывая его кольцом в один или более рядов воинов. Кольцо сжималось все туже и туже. Воин, достигший ближайшей к неприятелю точки, соскальзывал с седла и, укрывшись за конской шеей, посылал во врага свои стрелы. Если коня убивали, воин почти всегда падал на землю на ноги и продолжал стрелять, прикрываясь щитом. Такая тактика не только мешала врагам целиться, но и давала команчам возможность перезаряжать ружья вне круга — в безопасности от вражеского огня. Они могли вынудить противников преждевременно разрядить свои ружья, и в этот момент стремительно атаковали их. В этом случае лук ничуть не уступал мушкету. Мушкет бил дальше, но медленнее перезаряжался, особенно на скаку. Лишь револьверы позволили белым обрести превосходство в боях подобного рода. Участник карательной экспедиции против команчей так описывал атаку квахади-команчей на части 4‑го кавалерийского полка, произошедшую 10 октября 1871 г. у устья каньона Бланко: «Их тактику под огнем трудно описать… Их стремительный натиск в V‑образном строю, последующее развертывание веером перед фронтом, когда оба их крыла сливались в единую волнистую линию кружащихся, как в водовороте, всадников, все быстрее несущихся по кругу направо и налево и столь же мгновенно собирающихся в единую массу, не сбиваясь при этом в беспорядочное стадо; их непостижимые маневры, когда они вновь рассыпались, время от времени выстраиваясь веером или же распадаясь на два крыла, — все более и более вводило в замешательство наших ветеранов Гражданской войны, которые никогда не сталкивались с подобными тактическими маневрами и со столь гибкой и подвижной линией стрелков. Команды были едва слышны, и, чтобы перекрыть визг, приходилось орать во всю глотку».
Схватка индейцев с кавалеристами. Худ. Ч. Шрейвогель
Если нападение производилось на пересеченной местности, среди деревьев, скал и расщелин, тактика бывала иной. Часто лошадей оставляли в безопасном месте и добирались до врага по двое на одном коне. Когда скачка по кругу достигала критической точки, лучшие воины соскальзывали с коней, стараясь остаться незамеченными врагом, чье внимание было отвлечено. Всадники продолжали отвлекать врагов, а спешившиеся воины скрытно подбирались к их позициям, готовясь нанести смертельный удар. Лейтенант Джордж Петтис так описал конную атаку кайовов: «Многие враги действовали как передовые пешие бойцы, спешившись и укрываясь в высокой траве, задавая нам жару своей меткой стрельбой, тогда как основная их часть — конных, разодетых в военные одежды краснокожих, постоянно атаковала вдоль нашей линии, мчась в двухстах ярдах справа налево и наоборот, вопя, как демоны, и стреляя в нас из-под шей своих скакунов».
По-иному индейцы действовали в долинах рек, поросших кустарниками и чахлыми деревцами, где низкие, но крутые берега извилистого потока давали укрытие. В таких местах невозможно было обнаружить краснокожего до тех пор, пока не звенела спускаемая тетива или не раздавался свист стрелы. Они также зачастую шли на всевозможные хитрости, чтобы нанести противнику урон, не подставляя себя под пули. Петтис сообщал: «Индейцы (кайовы и команчи. — Авт.) подожгли высокую сухую траву, вынудив нас отойти к подножию холмов. Скача позади стены огня, распространявшегося в нашу сторону, они периодически, скрытые дымом, оказывались всего в нескольких ярдах от нашей колонны, обстреливали нас из ружей, после чего благополучно мчались прочь, оказываясь на безопасном расстоянии прежде, чем солдаты могли их обнаружить».
Жестокая битва. Худ. Ч. Расселл
Если один из воинов в бою попадал в опасное положение (был ранен, сбит с коня или окружен врагами), соплеменники старались выручить его, рискуя собственной жизнью. Шайен Пятнистый Хвост так наставлял своего сына перед боем: «Проявляй сострадание ко всем. Если увидишь, что кто-то попал в положение, из которого не может спастись, помоги, если сможешь. Если сам попадешь в такую ситуацию, оставайся хладнокровным, пытайся стрелять и защитить себя. Только так человек становится великим. Если ты должен погибнуть, враги скажут, что сражались с очень смелым человеком и что им было тяжело убить тебя».
Как правило, данная ситуация возникала, когда под воином убивали лошадь и он оказывался в гуще врагов. Известно много случаев, когда кто-нибудь бросался вперед, пытаясь вывезти с поля боя находившегося на грани гибели товарища. Осенью 1876 г. отряд солдат и индейских скаутов атаковал поселение враждебных племен в каньоне гор Бигхорн. Лошадь скаута по имени Три Медведя понесла и, будучи очень быстрой, вырвалась вперед. Несчастный краснокожий очутился в самом центре селения, где со всех сторон свистели пули. Враги отчаянно сопротивлялись, пытаясь защитить свои семьи, и Трех Медведей вскоре ожидала верная смерть, если бы не скаут по имени Перо на Голове. Увидев, в какое незавидное положение попал его друг, он помчался за ним, отчаянно настегивая своего скакуна и свешиваясь то с одного, то с другого его бока. Вскоре Перо на Голове оказался в центре селения, посадил друга за собой на спину коня и ускакал прочь под градом вражеских пуль и стрел. Самое любопытное, что Перо на Голове никогда не хвалился этим поступком, считая, что не совершил ничего особенного. Но Три Медведя был настолько восхищен его действиями, что не упускал возможности отблагодарить и рассказать другим о его храбрости.
Бой между крупными силами мог продолжаться весь день. За это время уставали не только люди, но и лошади. Зачастую бывало, что во время боевых действий лошадь вставала и отказывалась двигаться, несмотря на все усилия всадника. Если бой длился долго и не приносил никаких результатов, краснокожие могли обратиться к противнику с предложением устроить передышку. Один из белых первопроходцев вспоминал, как во время сражения индейцы подали одеялом сигнал перемирия, а затем предложили устроить небольшой перерыв. «Мы были совсем не прочь, — вспоминал он, — надеясь, что краснокожие через некоторое время просто уберутся, оставив нас в покое. Я приказал своим парням согласиться с их условиями и вскоре увидел темные тени, оттаскивающие тела убитых и раненых, лежавших перед домом. Я крикнул им, чтобы они дали знать, когда будут готовы, а то нам очень не терпится хорошенько поразмяться и мы хотим, чтобы они поспешили. В ответ они обещали подать знак».
