Дан Берг - Страна Эрцель
На сцену взошел управляющий театром и потребовал тишины. Добившись ее, он объявил, что в зале, гордящимся лучшей в мире акустикой, — тут, как по команде, раздались, а потом также дружно стихли ликующие аплодисменты — в этом зале сегодня имеет быть оперный спектакль — сочинение композитора Рондера. Управление театра приготовило сюрприз: сам господин Рондер выступит перед публикой.
Воцарилась тишина. Потом откуда–то из глубины возникла прекрасная музыка. Взлетели чудные голоса и заполнили собой пространство. Слушатели старались придавать своим лицам выражение, адекватное событиям развертывающейся на сцене драмы. «Как жаль, что в нашей стране нет входа в этот дивный храм. Тяжелые камни истории завалили вход» — подумал Бернар. Райлика глядела на сцену и отмечала про себя: «А ведь мой Нимрод похож на белокурого богатыря со щитом и копьем!» Перевела быстрый взгляд с оригинала на копию: «Похож–то похож, но мой ли?»
Быстро пролетело время четырехчасового спектакля. Музыка смолкла, занавес упал, публика трепетно ждет. И вот, свершилось. Из–за тяжелого плюшевого полотнища вышел господин Рондер. Крупная фигура, слегка лысоват, подбородок чуть скошен. Простотой одежды сходствует с обитателями галереи, а не лож. Смущенно улыбнулся, раскланялся. Глаза — сама доброта. Впервые видевшие его удивлялись, как человек такого непритязательного и благодушного вида создает столь потрясающе мощные и непререкаемо великие творения. Знавшие его прежде говорили, что у человека с открытой душой и лицо открытое.
«Дамы и господа! Соотечественники! Сегодня вы слышали мое последнее сочинение, — начал говорить Рондер негромким мягким голосом, — И моя душа ликует, ибо я вижу, что тронул сердце истого шназа! Гордый шназский дух наших древних преданий я воплотил в звуках музыки и пения. Подлинное искусство произрастет на земле национальной истории. Судьба даровала нам, шназам, великую историю, и мы даруем миру великую музыку.
Почтенные дамы и господа! Хочу остеречь вас от ложного обаяния фальшивой музыки, что ныне пробивает себе дорогу. Эрцы, народ без родины и земли, за три тысячелетия так и не породивший национального своего искусства, создают подделки и портят вкусы. Композиторы из эрцев способны лишь к подражанию, и притом только в части формы, но не содержания, ибо в их душах отсутствует собственное художественное содержание, а к чужому приобщиться невозможно.
Мы не должны более стыдиться естественной антипатии к внешнему виду эрцев и к языку сего неспособного народа, но должны стыдиться нашей наивности, подвинувшей нас принять ложную идею равноправия. Я говорю Эрцам: «У вас есть спасение — оно в отказе от самих себя!»
Дамы и господа! Дорогие мои шназы! Сегодня вы слышали нечто свое и подлинное. Дай нам бог умение, чтобы распознать, и мужество, чтобы отбросить, — чужое и фальшивое.
Благодарю за внимание.»
***Потрясение и разочарование. Луиза и Райлика не поняли произнесенной на шназском языке речи, но бледные лица Бернара и Нимрода вселили в женщин страх. Нимрод, срезая углы, передал смысл рондеровых слов. Бернар огласил свою беспощадную версию.
В гостиницу возвращались за полночь.
— Мои предки и твой отец, уроженцы страны Ашназ, на путях просвещения искали спасения эрцам. Шназы предлагают нам другой план спасения — отказаться от самих себя, — сказал Бернар, обращаясь к Нимроду.
— Рондер говорил от своего имени, — возразил Нимрод.
— А громкие аплодисменты от партера до галереи?
— Я смущен и подавлен, как и вы, господин Фальк.
— Командирство твоего отца… Мир праху его.
— Шназам трудно простить нам исключительность, они посягают на нее и подозревают, что цели наши — вселенские. Нужны время и вера.
— Ты говоришь, как проживший жизнь старик, хотя старик–то я! Веры во мне довольно, а время смеется нам в лицо. На полтора века мое время опережает твое, но мы решаем одну задачу!
— Страна Эрцель — страна эрцев. Уповаю на то, что вы ближе к цели.
— У нас то же упование. Оно и привело нас сюда, за Свитком спасения.
Бернар задумался. Воцарилось молчание, которое он же и нарушил.
— О, в мою старую голову пришла блестящая мысль! А почему бы тебе, дорогой мой Нимрод, не нанести нам ответный визит? Ты все увидишь своими глазами. Да и мои жена и дочь очень полюбили тебя.
— Благодарю вас, господин Фальк.
— Луиза, Райлика! — крикнул Бернар ушедшим вперед женщинам, — Я пригласил к нам Нимрода!
— Отлично придумано, папа!
— Мы с Райликой давно уж решили, что пригласим Нимрода. Я рада, что ты догнал нас, — сказала Луиза.
Нимрод провел бессонную ночь. Впереди — крутой поворот судьбы. «Мои отношения с Райликой абсолютно не определены. Тут требуются вера и время. Кажется, давеча я это говорил. А докторат? Для завершения необходим год. Опять — вера и время».
Утром Нимрод сообщил Фалькам, что счастлив принять их приглашение, и приблизительно через год, завершив труд, прибудет в страну Эрцель. Это заявление сильно повредило возлагавшейся на Нимрода надежде, но не убило ее.
Нимрод подготовил обстоятельный доклад и предстал с ним пред господином Вайсом. Вечером глава общины в сопровождении своего молодого помощника навестил Фальков в гостинице.
— Дорогие мои гости! — начал господин Вайс, — Господин Ламм осведомил меня об обстоятельствах вашего пребывания в Уухене. Мне также известно, что господин Ламм через год будет принят вами в стране Эрцель. Я полагаю, что в отношении Свитка правильным будет следующее решение. Отправляясь в вашу страну и в ваш век, Нимрод возьмет Свиток с собой. Полностью доверяясь господину Ламму, я возлагаю на него ответственность за решение судьбы Свитка спасения — оставить его в стране Эрцель или вернуть в страну Ашназ. Теперь — я весь внимание.
— Нашим первоначальным желанием было забрать Свиток самим. Мудрость отсрочки усматриваю в том, что она милосердно потакает нетерпеливому характеру эрцев. На год короче станет ожидание неизбежного спасения после получения Свитка, — ответил Бернар.
— Как вам понравился Уухен? — перевел разговор на другое господин Вайс, поняв иронию и не имея намерения менять решение.
— Уухен великолепен, но…
— Можете не продолжать, господин Фальк, я все знаю. Цель ораторства — зажигать толпу, а не искать истину. Прискорбный инцидент.
— Господа Вайс и Ламм! Мы с Райликой приготовили прощальный ужин в кулинарных традициях страны Эрцель. Милости просим, откушайте с нами! — выпалила Луиза припасенную фразу.
— О, благодарим! Останемся на ужин, Нимрод?
— Разумеется, господин Вайс.
Окончился ужин, изощренностью блюд весьма впечатливший шназских эрцев. Состоялась церемония прощания. Несколько фраз, которыми обменялись Райлика и Нимрод наедине, прозвучали хотя и сердечно, но отчасти напряженно и натянуто.
Утро следующего дня Фальки встретили в своей квартире в Авиве.
Глава 5
Диана и Алекс
Начинать тяжело. Начинать во второй раз тяжелей вдвойне. Опыт первого раза мешает. Благословен, кто умеет пренебрегать собственным опытом. Возможно, и стереотипы виноваты. Голова взрослого не tabula rasa. Как славно, если есть доброхот, помогающий новичкам одолеть робость, что мешает стереть с доски старые знаки!
Гилад — находка для Дианы и Алекса. Ему известен образ мысли пришельцев из Хорфландии — первым делом дай им работу. Гилад помог. Затем определил их на лучший курс для изучения эрцита. Ведь они люди интеллигентные, им никак нельзя без языка.
— За нас правительственные министерства радеют. Почему мы принимаем благодеяния Гилада и зачем мы ему нужны? — спросил Алекс Диану.
— Ты прав, радеют. Пока не поняла, зачем нужны.
— Он алчет наших душ.
— Пусть так. Пока дурного от него не видели.
— Это верно, но…
Алекс не знал, как закончить фразу.
Гилад был ненавязчив и открыт. «Цель нашего общества помощи новоприбывшим — внедрить в сердца хорфландских эрцев, живших в отрыве от народа, его дух и веру. Не эмигранты, а патриоты нужны стране. В практических делах мы помогаем бескорыстно, но с корыстью воспитать приверженцев идеи великой страны Эрцель» — как–то сказал Гилад своим подопечным. Диана простодушно заметила, что она не эрца, а хорфландка. В первый момент Гилад опешил, внимательно посмотрел на нее. Факт этот усвоил и переварил быстро. Впоследствии продолжил свою миссию с новым азартом.
Поначалу Гилад естественным образом избрал Алекса главным объектом своего миссионерства. Сенсационное сообщение Дианы разожгло его энтузиазм и заставило перераспределить усилия в пользу равенства. Он приезжал по вечерам, сажал подшефных в машину, возил по всей стране, показывал места воинского геройства и иных нетленных заслуг народа эрцев. Часто бывали они за серой линией. Тут Гилад паче всего воодушевлялся. «Здесь, а не в Авиве, будущее страны и народа!» — внушал. «Не мира просить у геров, а вытеснять чужаков с древней нашей земли следует!» — наставлял и остерегал новых граждан от неверных воззрений.