Инга Киркиж - Орша
Валерия смотрела на ревущую Мийку и недоумевала — а чего нельзя-то? Зубы есть, чужое тело есть — бери и кусай. А Мийка усвоила, что в мире водятся кусачие девочки. Теперь, прежде, чем познакомиться с новой девочкой, она обязательно уточняет, кусается та или нет.
Второй ЖО ей подарил велосипед. Вернее, пыточное детское кресло, прикрепленное к раме. Оно сварено из трофейного танкового железа еще во времена молодости Дядиоли и продумано таким образом, чтобы ноги ребенка никак не могли миновать спиц. Когда это случилось с Мийкой впервые, у нее был шок. Она сделала выводы и с того момента категорически отвергала велосипеды. Даже если они были снабжены специальным пластмассовым креслом с ремнями безопасности и защитой для ног. Но свобода передвижения требует смелости, а Мия любит и то, и другое — и свободу, и передвижение. А когда парни собрались купаться на карьер, Мийка попросилась с ними.
— Я буду аккуратно, — сказала она. — Ноги буду ставить вот сюда.
Рома ей поверил и взял с собой. Они благополучно выехали и свернули за угол. На половине пути Мийкина нога соскользнула с крыла и угодила в спицы. Далее она категорически отказалась садится на велосипед. Возвращаться назад было не спортивно — за Ромой и Мийей шла колонна из Вани и рюкзака с огурцами. Рома предложил Мийке сесть на его шею.
— Ура, мы выступаем в цирке! — вопила Мия и закрывала Роме глаза.
— Мия, я ничего не вижу! — сопротивлялся Рома.
— Ну, надо же мне за что-то держаться? — возмущалась Мия.
Своей тяжестью она пригибала Ромин нос к рулю. Под колеса велосипеда попадались кочки и сосновые корни. Деревенские жители выходили за околицу посмотреть на цирк и выглядывали из-за заборов. Все гадали, упадут циркачи или нет. Циркачи не подвели. Они благополучно доехали до карьера, искупались, позагорали и вернулись к обеду, после которого Мийку положили спать. Рома прилег рядом разогнуть усталую спину и вырубился до вечера. Быть цирковой лошадью не просто, да.
* * *Лето кончилось, и впервые меня это радует. Дети пошли в школу. По утрам в Теремке тишина и благодать, только молодая коза с творческими наклонностями с грохотом отдирает жестяной отлив от окна. У нее единственной есть рога — необходимое преимущество в отсидке. Своими рогами она отбивается от сокамерниц и умеет открывать загон. Она добрая, для всех старается: откроет — и все заключенные совершают побег в огород. Загон обрастает дополнительными средствами защиты — наши творческие мальчики упражняют на нем инженерную мысль. Дядяоля прицепила поверху тряпочку, которая сцепляет вместе калитку и забор. Тряпочка крепкая, но коза поняла, что достаточно как следует отжать калитку снизу, и свобода встретит радостно у входа. Ванька прибил короткую толстую палку, которую Малая коза рогами легко отбросила в сторонку. Ромсель прибил длинную палку, которая пока еще держится. Благодаря этой палке малой козе есть чем заняться. Ольга собиралась ее продать и даже подала объявление в газету «Продам козу-первогодку». Не купили. Шиша предлагает козу зарезать. Но мне ее жалко. Ну, подумаешь, москитную сетку съела. Ну, подумаешь, загон ломает. Просто свободы хочет, как и все в этом мире.
* * *Костик побыл у нас совсем не долго и уехал резко. Встал однажды, собрал рюкзак и сказал, что поедет бороться за свое счастье. Видимо, он много добился, потому что Его поборотое счастье приехало к нам приходить в себя. А пока дочь тут, я в Москву на сатсанги. Давно хотела пройти практикумы по смехо-йоге. Поржу. А то последнее время то ли от холода, то ли от общей разрухи хочется не то плакать, не то убиться об стену. Я-то думала, что медведем в нашем Теремке был Мультик, и ошиблась. Медведем в нашем Теремке стал Ольгин Шиш.
Ольгин Шиш очень услужливый. Что ни ковырни — все берется сделать. Месяц назад взялся сделать баню, и Ольга отменила печника. Каждые выходные она висела на калитке, ожидая своего чудо-помощника. Он приходил, да все в не рабочем настроении, а днях признался, что печки класть не умеет. Мы остались без бани. Но это мелочи по сравнению с остальными бытовыми мелочами. Неделю назад Рома решил подбить просевшие полы в кухне, и оказалось, что полы прогнили. Нужна половая доска. Мы думали, что это не проблема: деньги есть, где стройбаза — знаем, поедем и возьмем. Но Шиша сказал, что завтра нам все будет — погодите. И Ольга ждет. Дети проваливаются под пол, а из одной самой длинной доски сделали качели, второй конец которых висит над погребом. А вчера Шиша взялся поменять нам газовую плиту. Он тянул неделю и, ей-богу, лучше бы отдыхал дальше. Он приступил к работе утром и как раз управился к ужину, когда я усадила детей ужинать. Шиш чиркнул спичкой у газового баллона, чтобы проверить утечку, и баллон полыхнул. В экстремальной ситуации время растягивается, как змеиные челюсти. Казалось, я вечность пялилась на столб пламени и растерянные лица Шиша и Ольги, прежде чем заорала: «Дети, вон!!!» Дети с визгом бросились на улицу и почти затоптали стоящую в дверях дочь. Мийка застряла между стульями и вопила от ужаса, я вынесла ее на руках. Дальше всех убежала Женька — в огород, на дальние малинники. Она сидела в кустах и ждала столба пламени, но пламени не было. Потому что некрасовская женщина Ольга мужественно накрыла баллон своей курткой. Избежав смерти, они с Шишем романтично обнимались возле потушенного баллона, я пила корвалол, а дети хором твердили, что наелись и вообще больше не хотят идти домой — лучше на улице постоят. Сейчас ждем газовщиков. Слава богу, основная часть детей в школе, и там их покормят. А мы уж как-нибудь кофе похлебаем, если в подпол не провалимся.
* * *Вчера Рома пошел помогать соседям разгружать дрова и пропал. Разведка донесла, что он бухает на соседской веранде вместе с хозяевами. Я пошла его забирать. Вломилась в дом и рыкнула:
— Рома, домой!
— Это еще кто? — удивилась пьяная соседка.
— Мать моя, — сказал Рома.
Так я вдруг стала матерью. Взяла новоиспеченного сына за руку и повела на выход.
Проходя в ворота, он шарахнулся головой о притолоку и лоб разбил. Как маленький, чесс слово!
* * *Где как, а в нашей провинции самая ценная валюта — это мусор. Мы собираем мусор, строимся из мусора, охраняем мусор цепными собаками и входим в цепочку круговорота мусора в природе. Хочешь порадовать соседа? Отдай ему мусор. А он в ответ отдаст тебе свой, и наступит благоденствие и счастье. У нас даже есть специальные передаточные звенья. Наша соседка Валентина, например, прирожденная несушка.
Я долго не понимала, откуда она столько всего берет? Коробки, битые стекла, тряпки и шмотки, дырявые кастрюли, сковородки без ручек — ведь все это должно где-то умещаться? А живет Валентина в однокомнатной живопырке на за вокзалом. Я чуть не поверила в неэвклидово пространство, но все оказалось проще. Валюша носит мусор с места на место.
Скажем, идет к нашей дальней родне за кабачками. Ей самой кабачки не нужны, она их не ест. Ну, не выкидывать же? Несет нам. А заодно зацепит там дверцу от серванта и мужские кеды. А у нас возьмет груши и сношенные детские вещи. Не беда, что у нее нет ни детей, ни внуков — наш мусор отправится туда, где будет востребован. Потому что у Вали такой талант — она ничего не нужного не приносит. Например, в начале лета она принесла нам битую трехлитровую банку, полную поваренной соли, и ее как раз хватило засолить огурцы. Или притащила мешок растянутых мужских трусов на роту боевых слонов. Мы сперва возмутились, а потом настригли из них ленточек и коврик связали. Отличный вышел коврик! Просто суперский! Но ковриком хвастаться нечего, это мелочь. Самая большая наша ценность — железный мусор. За лето он сползся к воротам и манит завистливые взгляды мимо проходящих. Он нужен школьникам, чтобы выиграть соревнования, маргиналам, чтобы хватило на бутылку, Толику-алкоголику — для соседа. Бабушка собирала эту коллекцию всю жизнь. Одних крышек от кастрюль там штук тридцать. Три газовые плиты, и два (целых два!) холодильника. Родственница Татьяна сказала, что из всего мусора холодильник — самый ценный. Его можно закопать в погребе и запирать железной дверью картошку, чтобы не залезли мыши. Но пока мы собирались осуществить ее идею, холодильники утилизировали дети. Дети играли в тюрьму, запирали там друг друга и очень быстро оторвали дверцы. Холодильники стали просто ценным металлическим мусором.
— Что это они смотрят на наш мусор? — заволновалась как-то Ольга, глядя из окна на группку спитых мужиков за калиткой. — Как бы чего не стырили…
— Пусть тырят, Оль. Нам же лучше — вывозить не надо.
— Сдурела? Знаешь, сколько он стоит? Мы его сдадим и разбогатеем.
Мусор сделает нас богатыми, упитанными и счастливыми. Мусор заставит нас радоваться каждому дню. И ничего, что сейчас он составляет полосу препятствий, через которую фиг пройдешь, не поломав ноги. Мы-то сами уже все тропки в нем знаем, а чужой человек пусть и не лезет. Нечего потому что!
