Надежда - Талан Светлана
«Ничего страшного, – сказала тогда мама. – Деньги – дело наживное. Главное, что операция прошла удачно и ты теперь не испытываешь никаких неудобств». С этим я была согласна, но к весне маме стало не лучше, а хуже. Если бы не Степан Иванович, не знаю, как бы я все успевала. Он практически жил у нас и в мое отсутствие всегда был рядом с мамой. Он был для нас добрым волшебником. Степан Иванович читал маме книги, рассказывал истории из жизни и из книг, кормил ее, когда она не могла встать с постели, и укладывал спать, как ребенка, когда мама принимала успокоительное и ее клонило в сон.
Он покупал ей цветы и небольшие подарки, которые очень радовали маму, и ее глаза светились счастьем. Степан Иванович говорил, что придет весна и они поедут на дачу высаживать рассаду на грядки. Они тут же начинали планировать, сколько чего и где посадят. Степан Иванович приносил газеты и журналы по огородничеству, и они читали их, определяясь с сортами огурцов и помидоров. Он как будто вливал в маму новые силы, давал надежду, заставлял забыть о болезни, не зацикливаться на ней. И мама оживала, в глазах ее загорались огоньки. Она полностью полагалась на Степана Ивановича и верила каждому его слову.
Я заметила, что в последнее время у мамы под глазами часто появлялись синеватые мешки, которые подолгу не сходили, лицо у нее осунулось и стало более бледным. Конечно, причиной могло быть то, что она мало бывала на свежем воздухе. Впрочем, Степан Иванович ежедневно, два раза в день, одевал ее и выводил, как он говорил, «на прогулку по свежему воздуху». Правда, «гуляли» они в лоджии, но все равно это было лучше, чем целый день находиться в квартире. И еще меня беспокоили отеки на ее ногах. Я отнесла мамину мочу на анализ, опасаясь, что у нее что-то с почками, но с ними все было в порядке. И тогда я стала настаивать на том, что надо еще раз проконсультироваться у Лидинича.
– Павлинка, я же была у него, и не один раз, – воспротивилась мама. – Зачем мне к нему идти? Это будет напрасная трата денег, которых у нас не так уж много. Кстати, оплату за учебу на следующий год не повысили?
– Нет, – соврала я. – Не повысили.
– Хоть это радует.
– Завтра мы с Юрой отвезем тебя на обследование, – твердо сказала я.
– Но зачем?!
– У тебя сильно отекли ноги, а с почками все нормально.
– Вот видишь, с почками все нормально, думаю, и с остальным органами тоже.
– Но надо найти причину отеков. К тому же у тебя отекают не только ноги, но и лицо.
– Большая проблема! – всплеснула она руками. – Лишнюю чашку чая выпила, вот и отеки! Купи мне что-нибудь мочегонное, и отеков не будет.
– Те таблетки от гипертонии, которые ты принимаешь, действуют и как мочегонное, но отечность остается. Пусть тебя посмотрит Лидинич и какой-нибудь кардиолог.
– Я была прошлый раз у кардиолога.
– Мама, ну не будь же ты ребенком! – взмолилась я. – Прошлый раз отеков не было, а сейчас они есть! К тому же я сама хочу поговорить с врачами о состоянии твоего здоровья.
– Хорошо, – после небольшой паузы сказала она. – Только при одном условии.
– Говори, какое твое условие, шантажистка.
– Давай поедем вдвоем, без Юры. Понимаешь, он все-таки мужчина, и мне не хочется, чтобы он видел меня в таком… жалком виде.
Я не успела ничего ответить, как запел мой мобильник. Звонила тетя Даша, бывшая наша соседка.
– Здравствуйте, тетя Даша! – обрадовалась я. – Мы? Потихоньку… Да, я учусь, немножко подрабатываю… Мама болеет, но держится. Лечимся, а как же!.. А как вы?.. Да… А Валюшка как?.. Да вы что?.. Ну, она молодец!.. Я? Не переживайте, на свадьбу приглашу… Когда? Позвоню, скажу. Что нового в селе?.. Этого и следовало ожидать… Хорошо, передам обязательно. До свидания.
– Как они там? – спросила мама.
– Нормально. Валя вторым уже беременна. Тебе привет от них всех.
– Спасибо. Приятно, что меня помнят. Она еще что-то сказала. Что?
Я задумалась, стоит ли маме говорить о том, что еще я узнала от тети Даши. Наверняка именно из-за этого она и позвонила. Немного поколебавшись, я сказала:
– Его посадили.
У меня не повернулся язык назвать его хотя бы отчимом.
– За что? – к моему удивлению, совершенно безразличным тоном спросила мама.
– За попытку изнасилования маленькой девочки, его падчерицы.
– Значит, он все-таки получил свое, – спокойно сказала мама, и на ее лице не дрогнул ни один мускул.
Профессор Карл Иосифович был на голову ниже меня, с круглой лысоватой головой, в очках. Он был похож на Эйнштейна.
Его фигура напоминала небольшой шкафчик, но это не мешало ему быть очень подвижным, несмотря на свой возраст. Он назначил маме обследование, и мы с ней обошли кучу кабинетов, где с помощью различных приборов определяли, как функционируют мамины органы. В конце ей сделали томографию мозга, и после этого мы вернулись к профессору с кипой бумажек.
– Так-так-так, – говорил он, изучая результаты обследования. – Так-так-так.
Мама нетерпеливо заерзала на диване, и я взяла ее за руку. Рука была мягкой, прохладной, но потной. Раньше мама практически не потела, даже в сильную жару, но в последнее время с нее пот лился градом при каждом усилии.
Профессор закончил изучать бумаги и посмотрел из-под очков на маму, потом на меня.
– Вам, дорогуша, нужна операция, – сказал он и постучал карандашом по столу.
– Мне? Зачем? – испугалась мама.
– У вас обнаружили гематому мозга.
– И что… нельзя ее пролечить? – На глазах у мамы заблестели слезы.
– Ее надо просто удалить. Вот и все.
– Это… это платная операция?
– К сожалению, да.
– И сколько это стоит? – спросила мама, и с ее ресниц на мою руку упала слеза.
Профессор назвал сумму. Она была действительно большой.
– Я не хочу операцию! – сказала мама.
– Я поставлю вас на очередь, – не обращая на слова мамы ни малейшего внимания, сказал профессор, открывая свой блокнот и перелистывая его страницы. – Это будет… Это будет двадцатого мая. А до этого времени я хотел бы, чтобы вы пролечились у нас в отделении.
– Нет! – категорически заявила мама. – Я буду лечиться дома!
– Тогда вам придется ездить ко мне на консультацию каждую неделю.
– Я согласна, – сказала она.
– Мама, подожди меня в коридоре, – попросила я ее. – Мне надо поговорить с Карлом Иосифовичем.
Мама вышла, и я спросила профессора:
– Скажите, такие операции обычно проходят успешно?
– Девушка, милая девушка, – он покачал головой, – вы же сами без пяти минут доктор. Вы должны понимать, что такое операция, тем более на мозге. У нас при удалении аппендикса могут занести инфекцию, а могут сердце новое пересадить, и оно будет работать бесперебойно долгие годы. Конечно же, операция и делается для того, чтобы пациент стал здоровым. Но… Человек предполагает, а Бог располагает. Будем надеяться, что все пройдет отлично, так ведь?
– Конечно, – улыбнулась я. – Спасибо вам.
– Доброго здоровья! – кивнул он мне на прощанье.
Я везла домой притихшую и задумчивую маму и размышляла о том, что после оплаты операции у нас останутся деньги на что-то одно: или на оплату за год проживания в квартире, или на мою учебу. «Квартиру оплатит Юра, – успокоила я себя. – А учебу мы потянем».
– А у нас денег хватит на учебу и жилье? – словно прочитав мои мысли, спросила мама.
– Конечно хватит, – солгала я не моргнув глазом. – К тому же мы с Юрой скоро поженимся, и нам будет легче жить, намного легче.
– Вы только не откладывайте из-за меня свадьбу, – попросила она.
– Ни в коем случае! Ты у нас на свадьбе уже вовсю будешь отплясывать, вот увидишь!
– Ты так думаешь? – с надеждой в голосе спросила мама.
– Я в этом уверена! – твердо сказала я, подумав о том, что свадьбу придется перенести, а сейчас надо попробовать найти хорошо оплачиваемую подработку.
Конечно, Юра давал мне деньги, но он не имел ни малейшего представления о стоимости лекарств. Как и мама. Лекарства я покупала сама и, прежде чем отдать их маме, тщательно отдирала ценники.
