Надежда - Талан Светлана
Я легла на диван и сделала вид, что сплю. Перед глазами стояла жуткая картина: истекающий кровью Вася лежит в прихожей своей квартиры.
«Вот и выполнил свои угрозы Наумов, – подумала я. – Этот подлец решил начать с Васи. Или просто побоялся гнева отца Юры?»
– О, да Павлина дома! – услышала я голос Степана Ивановича, вышедшего из спальни.
– Как, разве она не ушла к Юре? – спросила мама.
– Тише, она спит, – понизив голос, сказал сосед.
– Пусть отдохнет. – Мама вздохнула. – Она очень устает. Если Юра позвонит, скажу, что Павлинка спит. Пусть сам решает, будить ее или нет.
– Надо укрыть ее чем-то, а то замерзнет, – почти шепотом сказал Степан Иванович.
– Я сама укрою, – отозвалась мама.
Она пошуршала в шкафу, достала плед и заботливо им меня укрыла, подоткнув со всех сторон. Я слышала, как они со Степаном Ивановичем на цыпочках прошли в кухню и мама поставила на плиту чайник.
Только теперь, немного согревшись, я начала успокаиваться. Проанализировав еще раз все свои действия, я решила, что поступила правильно, унеся нож, главную улику против Юры. На ноже вполне могли остаться отпечатки пальцев настоящего преступника, и тогда я уничтожила доказательство невиновности Юры. Впрочем, Наумов наверняка все хорошо продумал.
В любой момент мог позвонить Юра, и я решила сказать ему, что заснула, поэтому и не пришла. Вскоре он позвонил, и я сонным голосом спросила:
– Юрочка, который час?
– Извини, Павлинка, но мы сегодня не сможем встретиться, – сказал он изменившимся до неузнаваемости голосом.
– Что-то случилось?!
– Все нормально. Просто много работы. Завтра я тебе все объясню. Лисенок, люблю тебя.
– И я тебя.
Едва я успела произнести эти слова, как связь прервалась.
Уже после полуночи мама проводила соседа до двери. Они о чем-то пошушукались в прихожей, и мама закрыла за Степаном Ивановичем дверь и пошла в спальню. А я сделала вид, что крепко сплю.
«Сон сбылся. Ужасный сон сбылся, – подумала я. – Спасут ли Васю?»
В эту ночь я совсем не спала. Я думала о том, что предчувствие меня не обмануло, и теперь не только над Васей, но и над Юрой нависла опасность.
«Господи, сделай так, чтобы с ним ничего плохого не случилось! – обратилась я мысленно к Всевышнему. – Я не могу без него. Я просто не переживу, если с ним что-то случится. Прошу тебя, Боженька, спаси и сохрани его!»
…Я боялась, что усну и не услышу Юриного звонка, но ночью он не позвонил. Утром, в шесть часов, в то время, когда он обычно просыпается, я позвонила сама, но с ним не было связи. Мне надо было идти в институт, однако, когда я поднялась с постели, у меня закружилась голова и я чуть не рухнула на пол. Почти сразу же начался озноб, и я опять залезла под пушистый и теплый плед. Чтобы согреться, я сжалась в комочек, но мне становилось все холоднее и холоднее. Когда мама проснулась, она подошла ко мне и приложила ладонь к моему лбу. Ладонь была мягкой и прохладной.
– Да у тебя жар! – сказала мама и пошла за термометром.
– Дай мне что-нибудь от температуры, – попросила я, не открывая глаз. – И уже через полчаса я буду в форме и сделаю тебе уколы.
– Доченька, что случилось? Ты можешь мне сказать? – спросила мама, подавая мне стакан с растворенным в воде лекарством.
– Я всего лишь простыла. Это пустяки, ты же знаешь, и это скоро пройдет.
– Я не о том. Я вижу, что на тебе лица нет.
– Несчастье, – прошептала я, чувствуя, что усталость берет свое и я проваливаюсь в глубокий сон. – Оно случилось.
– Что случилось?
– Несчастье, – то ли прошептала, то ли произнесла про себя я перед тем, как полностью отключиться.
Арест
Я пыталась дозвониться Юре, но с ним не было связи. Тогда я стала собираться, чтобы съездить к нему домой.
– Куда ты с такой температурой? – сказала мама, забирая у меня из рук свитер. – Свалишься где-нибудь по дороге! Я тебя никуда не пущу.
– Мама, я чувствую, что произошло что-то ужасное. Я должна быть с ним, – настаивала я.
– Ну давай я сама схожу к Юре и узнаю, что случилось.
– Как ты пойдешь после капельницы? Тебе надо полежать. Вот кто может свалиться по дороге, то это ты. Опять начнется головокружение, и упадешь где-нибудь. А нам только этого не хватало.
– Тогда позвони его матери, Ксении Ивановне, – посоветовала мама.
– Во-первых, я почему-то не узнала до сих пор номер ее мобильника. А во-вторых, возможно, у Юры неприятности и он не захотел сообщать об этом своей маме. А тут я возьму и все ей выложу. Как это будет выглядеть?
– Да, ты права. Материнские чувства надо щадить, – задумчиво произнесла она. – Но откуда ты взяла, что у Юры неприятности? У него такая работа, что он может уехать в командировку в любой момент.
– У него отключен телефон, – сказала я, все больше тревожась.
– Ну и что? Возможно, он на задании и ему пришлось его отключить, – предположила мама. – Или просто украли телефон. Ты же знаешь, как карманники работают. Вот он, телефон, есть – и вот его уже нет.
– Я чувствую, что с ним что-то случилось, – сказала я, подумав о том, что маме не стоит знать, что произошло вчера.
– Отлежись денек. А завтра Юра твой объявится. Неужели ты думаешь, что он… он изменил тебе?
– Нет. – Я отрицательно помотала головой, и перед глазами сразу же замелькали темные мушки. – Я так не думаю. В нем я уверена, как в самой себе, но съездить к нему надо. Ты не переживай, я быстро – не пешком ведь идти, на машине ехать.
– Хорошо, – сдалась наконец-то, как мне показалось, мама, но тут же твердо добавила: – Только я поеду с тобой.
– Ладно, – вздохнула я. – Едем вместе. Одеваемся!
В окнах Юриной квартиры света не было. «Значит, его нет дома. Где же он тогда? Неужели его все-таки подозревают в убийстве?» – подумала я.
Я поднялась на третий этаж и позвонила в дверь. В ответ – только глухая тишина. Я с опаской бросила взгляд на дверь Васиной квартиры и непроизвольно вздрогнула. Опять перед глазами возникла ужасная картина.
Тут же резко открылась дверь квартиры Инессы Владимировны, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. В дверном проеме появилась соседка с мусорным ведром в руках и округлившимися от страха глазами.
– Павлина, вы знаете, что вчера здесь было?! – Соседка прижала руку ко лбу.
– Что? Что здесь было?
– Представляете, Васю нашли с ножевым ранением! Сколько было крови! Ужас! Это просто ужас! – Соседка театрально закатила глаза под лоб.
– Да вы что?! И как он? Жив?
– Не знаю, ничего не знаю. Когда его забирала скорая, он был еще жив. А как он, я не знаю.
– Надо же! Какое несчастье! Кто же мог такое сделать?
Соседка замялась и поджала губы, отчего они сделались совсем тонкими и вытянулись в горизонтальную линию.
– А вы ничего не знаете? – Она заглянула мне в глаза.
– Нет. А что еще произошло?
– Та-ак. Значит, вы не в курсе?
– Да нет же! Можете вы толком мне объяснить? – все больше нервничая, спросила я.
– Сюда милиции понаехало видимо-невидимо. Ну а как же! Ведь их работника прирезали. Всех тут опрашивали, кто что видел. Меня тоже. Я думала, вы в курсе.
– Ну и что было потом? – спросила я, пропустив мимо ушей ее последнюю фразу.
– Я рассказала обо всем, что видела. Как выскочила в подъезд, когда услышала шум, как увидела Васю. О Господи, какое несчастье! Я до сих пор спать не могу! – сокрушалась Инесса Владимировна.
– Дальше, дальше, – поторопила я соседку.
– Скорую вызвал Юра. Он, кстати, первым увидел раненого Васю. А вы видели Юру?
– Сегодня я Юру не видела, – уже выходя из себя, сказала я. – Что же было дальше?
– Дальше? Всех опросили. Я рассказала, что в это время видела в подъезде одну дурочку. Может, и грех так про человека говорить… В общем, здесь была одна женщина. И представляете, – соседка понизила голос почти до шепота, – она появилась так неожиданно, как из-под земли выросла, и была одета так старомодно, очень странно. Она – свидетель Иеговы, я в этом уверена. Недавно они ко мне приходили, еле от них избавилась! Среди них была эта странная женщина в очках. Можете себе представить такое: верующий человек и, возможно, убийца! Мир перевернулся!
