Залив Голуэй - Келли Мэри Пэт
Господи, о чем он говорит? Три десятка рыбацких хижин на берегу — это наш дом. Но мистер Линч лишь махнул рукой:
— Я ответил ему, что не могу сделать этого. Все земли здесь заложены. Долги, долги, долги.
Тут Майкл встал. Он был таким высоким и широкоплечим, что на его фоне мистер Линч казался гномом.
— Сэр, — решительно сказал он.
Мистер Линч отступил на шаг.
— У меня есть лошадь, — продолжал Майкл.
— Я не на рынке, чтобы покупать себе лошадь, — отрезал мистер Линч.
— А я и не собираюсь ее продавать. Я планирую выиграть на ней Голуэйские скачки.
Мистер Линч засмеялся:
— Эти скачки для джентльменов, мой мальчик.
— Но, насколько я понимаю, если какой-то джентльмен выставляет на скачку свою лошадь, он может посадить на нее любого наездника, — сказал Майкл.
— Это правда. Пайки раньше использовали своих арендаторов в качестве жокеев, хотя в этом году, как мне известно, поскачет старший сын. Они наши родственники, но отошли от ирландской веры. Было бы очень неплохо утереть им нос. А лошадь-то хоть стоящая?
— Она очень хорошая, — сказал Майкл.
— А должна быть изумительная, — ответил мистер Линч.
«Господи, прошу тебя, пусть он согласится».
— Если я спонсирую тебя и выставлю эту лошадь на скачки как свою, мы поделим выигрыш пополам. Это будет справедливо.
— Согласен, сэр.
— Но если ты проиграешь, я заберу лошадь себе.
— Но сэр…
— Таково мое предложение, молодой человек. Принимай его или откажись. Я рискую, соглашаясь на это вслепую.
— Но я могу показать вам свою лошадь, сэр.
— Не нужно, в этом нет необходимости. И хотя я никогда не был человеком азартным…
— Ты действительно никогда не был таким, — вмешалась мисс Линч. Это были ее первые слова с момента появления в комнате ее отца. — И я не думаю, что…
— Ты слишком строга, Генриетта, — оборвал он ее. — Почему бы мне немного не поразвлечься?
«Ничем при этом не рискуя, — подумала я. — Какой там вступительный взнос — несколько фунтов? Если Чемпионка выиграет, ты вернешь его, а в придачу будет половина главного приза. В случае проигрыша ты получишь за эти деньги хорошую лошадь». Неудивительно, что Линчи так богаты.
— Но если я все-таки выиграю, вы отдадите мне в аренду небольшой участок земли? — спросил Майкл.
— Если ты выиграешь и сможешь заплатить авансом… Как знать?
*
— Ты заключил плохую сделку, Майкл, — сказала я ему, когда мы шли оттуда. Майра с мамой ушли вперед и разговаривали между собой. — У мистера Линча большое преимущество перед тобой.
— Да, это правда.
— И ты рискуешь Чемпионкой ради меня.
— Ради нас.
— Ты в этом уверен?
— Ну не могу же я просить такую образованную женщину, как ты, выйти замуж за человека, у которого за душой ни денег, ни земли.
— Это не имеет значения, Майкл. Мы с тобой могли бы странствовать вместе.
— Такая жизнь не для тебя, Онора.
— Но если ты потеряешь Чемпионку, у нас вообще ничего не будет. А так мы могли бы продать ее, и тогда…
Майкл прижал палец к моим губам:
— Тссс, Онора. По пути из Галлаха я мысленно участвовал в тысяче таких скачек, причем всегда побеждал. И с Чемпионкой мы сможем воплотить эти мечты в реальность. Мы выиграем. — Он нагнулся ко мне и посмотрел на меня своими синими глазами.
Ничего не анализируй. Ни о чем не думай.
— Ты выиграешь, Майкл. Конечно выиграешь.
— А на эти деньги мы возьмем в аренду самую аккуратную ферму во всем графстве Голуэй, — продолжил он. — Что бы там ни говорил Линч, а пустая земля тут все равно где-то есть.
— А ферма наша будет возле залива?
— Конечно. Я сделаю большое окно в этом доме, и у тебя, Онора, всегда будет перед глазами залив Голуэй.
— Окно? Как замечательно!
Майкл взял меня за руку.
— А еще там будут книги, — сказал он.
— Книги, — повторила я за ним.
Мама и Майра ушли далеко вперед.
— Ирландцы уже заждались побед, — сказала я.
И вспомнила слова, которые нормандские завоеватели вырезали на средневековых стенах Голуэй Сити: «Да упаси нас Господь от гнева потомков О’Флаэрти». Неистовые вожди ирландских кланов могут вернуться в любую минуту. И победить.
Мы шли все быстрее, держась за руки и размахивая ими.
— Мы победим, — сказал Майкл.
— Победим.
Глава 6
В дверь постучали во время ужина: вся семья собралась за столом и слушала Майкла. Он рассказывал, что на душе у него полегчало, ведь он наконец-то нашел хорошее пастбище для Чемпионки. Прошла неделя с тех пор, как мистер Линч согласился спонсировать лошадь, а она за это время отощала, что беспокоило Майкла. Травы в округе было мало, и фермеры требовали за нее деньги.
— Тогда мы ушли высоко в холмы, — сказал Деннис.
— Это неподалеку от Тонниброкки, по дороге на Баллимони, — пояснил Джозеф.
Мои братья стали помощниками Майкла: отец обходился на лодке без них, поскольку рыба ловилась так плохо, что адмирал Кладдаха не выводил свою флотилию в море. Отец говорил, что новые английские траулеры убивают залив Голуэй, уничтожают места нереста, поднимая ил со дна. Он рассказывал, что ирландские рыбаки с незапамятных времен вылавливали здесь только взрослую рыбу, оставляя мелкую расти и множиться. «Именно поэтому в наших сетях такие крупные ячейки, но теперь…»
Стук в дверь означал беду. Друзья и хорошие новости приходили в дом без спроса. А в дверь стучали только кулаками — агенты лендлорда и полицейские.
Отец открыл. На пороге стоял незнакомец, босой и в куртке из грубой ворсистой ткани. Это был лысеющий мужчина лет тридцати с клочком темных волос на голове и бегающими голубыми глазами, которые сейчас заглядывали в комнату.
Он был заметно голоден. Нищие часто ходят по домам в голодные месяцы. Целые семьи, пройдя двадцать или даже тридцать миль, чтобы не унижаться сбором подаяния в родных местах, проводили здесь июль, переходя от одной двери к другой, а потом возвращались домой уже к сбору урожая.
Мама всегда подавала таким людям и относилась к ним с уважением. Любая семья может опуститься на дно очень быстро, говорила она: решение о выселении, судебные исполнители, перерывающие твой дом вверх дном, — и вот ты уже выброшен на улицу. Такое случалось постоянно, и именно этим отец пугал меня: нет земли, жизнь в землянке, вырытой в склоне холма, и ребенок на подходе.
Но этот человек не был попрошайкой.
— Меня зовут Оуэн Маллой, я пришел по следам воров, — заявил он, указывая пальцем на Майкла, Денниса и Джозефа.
— Воров? Погодите-ка минутку… — начал Майкл, поднимаясь со своего места.
— А как еще назвать человека, который выгоняет свою лошадь на чужое пастбище?
— Пастбище? Это было заброшенное поле! — возразил Майкл.
— Признаю, пастбище действительно заброшено. И толку с него никакого. Раньше для меня это было важно, поскольку у меня было три коровы и лошадь, но сейчас домашних животных вообще не осталось.
— Очень печальная и очень знакомая история, — сказал мой отец. — Примите мои соболезнования, мистер Маллой.
Маллой кивнул. Вся его злость улетучилась. Он явно относился к типу людей отходчивых, которые быстро загораются, начинают брызгать слюной, но потом так же быстро остывают.
Майкл извинился за допущенную им ошибку, а мама пригласила его разделить с нами трапезу. Посмущавшись немного для приличия, Оуэн Маллой принялся за картошку, но отказался есть мидии, которые мама добавила в нее. Они показались ему слишком скользкими.
— Человека, с которым мы покупали коров в доле, выгнали с земли даже после того, как он продал наш скот, чтобы заплатить ренту, — сказал Оуэн Маллой.
— Bíonn siúlach scéalach, — сочувственным тоном сказала бабушка.
— У каждого путника есть своя история, — перевел Оуэн Маллой. — Что ж, это сказано правильно, хотя прошел я всего две мили и история моя очень короткая, потому что то, что со мной произошло, не стоит того, чтобы об этом рассказывать. У соседа, с которым мы в доле владели коровами, было три дочери. Старшая захотела выйти замуж за славного парня, сына одного фермера из-под Минклафа. И они пошли к лендлорду за разрешением на свадьбу.
