Владимир Сорокин - Голубое Сало

– Рейхсминистр прервал отпуск и только что прибыл в Берлин, – доложил эсэсовец.

Борман вытер жирные губы, встал:

– Прошу прощения, господа. Неотложные дела.

– Мартин! Неужели и вы нас покинете? – воскликнула Ева.

– Дорогая Ева, срочный звонок из Берлина. Но это не надолго, – с легким полупоклоном Борман заторопился к выходу

– Невыносимо жить с вождями, – вздохнула Ева, лениво жуя миногу.

– Когда они такие деловые? – улыбнулся фон Риббентроп.

– И такие темпераментные, – с улыбкой посмотрела Эмми Геринг на Еву.

– Всё, рейхсфюрер, – охранник отжал последнюю порцию голубого фарша.

– Отлично, – Гиммлер посмотрел на три стакана с голубой жидкостью, достал из кармана металлическую коробку, протянул охраннику – И побыстрей.

Охранник открыл коробку. В ней лежали три больших шприца. Каждый из охранников взял по одному, опустил иглу в свой стакан и стал набирать жидкость.

– Приступим, господа, – Гиммлер протянул Сталину и Хрущеву резиновые жгуты.

– А… какова доза? – Сталин расстегнул опаловую запонку, стал закатывать рукав.

– Чем больше, тем лучше, Иосиф, – Гиммлер с трудом сдвинул рукав со своей ручищи.

– Вы уверены? – Хрущев перетянул свое предплечье жгутом.

– Граф, если я что-то говорю, значит я в этом уверен.

– А эти… молодцы, они… попадут в вену? – спросил Сталин, недоверчиво глядя на трех охранников со шприцами.

– Иосиф, они попадут во что угодно, – Гиммлер первым положил свою перетянутую руку на ящик, сжал огромный кулак. – Господи, неужели я перестану быть толстым?

– А я горбатым, – нервно усмехнулся Хрущев.

– Это… совсем не важно… – Сталин подготовил свою руку – Вообще… я представлял, что все произойдет в более приличной обстановке… Генрих! Мы даже не попрощаемся с миром?!

– Нет времени, Иосиф. Электрический демофоб хитер и коварен.

– Свинство! Свинство! – выкрикнул Сталин.

– Мой друг, от рая нас отделяют секунды.

– Тогда я – первый! – Сталин положил свою руку рядом с рукой рейхсфюрера.

– Иосиф… – Хрущев нервно засмеялся. – Я не верю… это… какой-то бред…

– Заткнись, дурак! – прикрикнул на него побледневший Сталин. – Колите быстрее!

Охранник Мартин взял его запястье.

Внезапно решетки на трех вентиляционных каналах отвалились, из темноты высунулись автоматные дула и изрыгнули шквальный огонь.

– Шприцы! – пронзительно закричал Гиммлер, тяжело валясь на пол.

Охрана заметалась вокруг вождей. Но пули быстро и точно устраняли ненужный человеческий материал. Вскоре вокруг забившихся между ящиками вождей лежали окровавленные трупы.

Огонь прекратился.

Из вентиляционных каналов стали выпрыгивать подопечные Скорцени.

Сталин поднял голову Два шприца лежали на ящике, один, разбитый, валялся на полу. Неподалеку умирал простреленный в лицо Сисул.

Сталин подполз к нему.

– Хозяин… – прошептал Сисул, переводя глаза на Сталина.

Сталин положил ему руку на смертельно вспотевший лоб.

– Хозяин… – выдохнул Сисул и задрожал в агонии. Сталин тронул пальцем его трепещущие губы.

– Господин Сталин, вы свободны! – раздался голос Скорцени.

– От чего, болван? – Сталин поискал глазами Хрущева. Граф с перетянутой жгутом рукой выглянул из-за простреленного ящика с рисом.

Ручейки рисовых зерен мягко струились из дыр. Хрущев равнодушно глянул на трупы своих ниндзя и Аджубы. Гиммлер заворочался на полу, приподнялся:

– Кретины, вы разбили шприц!

– Это не проблема, – Скорцени дважды выстрелил ему в голову

Зарычав, Гиммлер метнулся к нему. Юркий Скорцени отпрыгнул, полутонная туша вломилась в стену из ящиков. Автоматчики нажали на гашетки, шпигуя свинцом эту гору мяса. Но рейхсфюрер не хотел умирать, – яростно круша ящики с лапшой, он выбирался из них, чтобы кинуться на убийц. Скорцени подбежал, вложил ему дуло в ухо и выстрелил. Гиммлер перестал барахтаться, повернулся и недоверчиво посмотрел на Скорцени. Тот выстрелил еще, еще и еще раз.

– Зассанец, – пролепетал рейхсфюрер кровавыми губами и рухнул на Скорцени.

На этот раз Отто не увернулся – туша накрыла его, раздался хруст костей и хриплый задавленный крик.

– Собирайте, собирайте немедленно! – закричал Сталин, суетясь возле разбитого шприца.

– Иосиф, нам хватит, – поднялся с пола Хрущев. Скорцени продолжал вопить. Один из офицеров выстрелил ему в невысокий лоб, навел автомат на Сталина:

– Вы должны подняться наверх, господин Сталин.

– Я это сделаю и без вашего автомата, – Сталин держал в руках по шприцу и, не отрываясь, смотрел на них. – Mon cher, ты уверен, что нам хватит?

– Нет никакой разницы между дозами. Один кубик или миллион – все равно. Гиммлер перестраховщик. Как всякий немец.

Сталин наступил ногой на разбитый шприц:

– Почему мы не додумались с тобой, что голубое сало – это препарат ? Почему об этом знали немцы?

– Иосиф, не мучай меня… – размотал жгут на руке Хрущев.

– Ради чего мы везли это сюда? Новое оружие! Новое оружие! Чтобы поделиться с электрическим? Он сейчас скажет спасибо русским дуракам!

– Не мучай меня!! – закричал граф, наливаясь кровью.

Наверху в Небесном зале продолжался ужин За огромным окном уже светало.

Оркестр играл, слуги подали десерт. Собак убрали. Геринг и фон Риббентроп пытались развлекать гостей. Доктор Морелль мешал им, нагоняя легкую оторопь своими неуместными монологами. Надежда тоже сидела за столом. Весты не было.

Вдруг вошел Гитлер, хлопнул в ладоши;

– Finita! Оркестр смолк.

– Всё! – Гитлер подошел к столу, обвел глазами сидящих и расхохотался. – Вот и всё! Баран! Баран! Баран!

Геринг и фон Риббентроп стали медленно приподниматься со стульев.

– Баран! Баран! Баран! – кричал Гитлер.

– Где? – искренне спросил Морелль.

– Мой фюрер… – затрепетал фон Риббентроп.

– Всё! – Гитлер опустился на колени, глянул в сверкающий потолок, осенил себя крестом. – Великий Боже, это свершилось!

В зал в сопровождении бойцов погибшего Скорцени вошли Сталин и Хрущев. Старший офицер подошел к коленопреклоненному Гитлеру, протянул два шприца с голубой жидкостью.

– Свершилось, – прошептал Гитлер, беря шприцы в руки и прижимая их к лицу

Вошла Веста в новом наряде – вечернем платье молочного бархата, с коротким жакетом из белой кожи на плечах. Волосы ее были заплетены в косу

Увидя отца под дулами автоматов, она остановилась.

– Свершилось… – шептал Гитлер среди всеобщей тишины.

– Папа… что это? – Веста подошла к отцу

– Все в порядке, – мрачно произнес Сталин, не глядя на нее.

Раздался сдавленный стон и охрана втолкнула в зал Бормана. Он был в нательной рубашке, в наручниках, с заклеенным ртом. Завидя коленопреклоненного фюрера, он бухнулся на колени и, мыча, пополз к нему. Но Гитлер легко встал и, неотрывно глядя на шприцы, медленно двинулся по залу:

– Голубая кровь… а не новое оружие.

– Адольф, ты совершаешь ошибку, – сказал Сталин.

– Свинья, – прошипел Геринг, с ненавистью глядя на ползущего и мычащего Бормана.

– Колбасники! – презрительно скривил губы Хрущев.

– Только кровь… только новая кровь спасет мир… – шептал Гитлер.

Неожиданно Надежда выхватила из своей сумочки гранату-лимонку, неловко выдернула чеку и кинула в Гитлера. Веста завизжала. Охранники нажали на гашетки автоматов, пули впились в тело Надежды.

Лимонка стукнула Гитлера в спину, отскочила и завертелась на полу. Он недовольно обернулся на треск автоматов, увидел оседающую Надежду.

– Граната!! – крикнул Геринг.

Гитлер повел головой, ища взглядом на полу. Как только его голубые глаза остановились на черном ребристом корпусе лимонки, раздался взрыв. Чугунные осколки прошили тело Адольфа, взрывной волной его отбросило на пол. Один из шприцев разнесло осколком, другой остался в руке фюрера.

Сталин оттолкнул охранника и кинулся к Гитлеру Дула эсэсовских автоматов повернулись в его сторону. С разбега Сталин бросился на полированный мрамор пола, заскользил по нему к бьющемуся в агонии фюреру. Затрещали автоматы. Но пули прошли над телом Сталина, кроша синюю яшму стен. Врезавшись в Гитлера, Сталин выхватил из его руки шприц.

– Не смей! – цеплялся за шприц Гитлер. Сталин воткнул шприц себе в глаз.

– Только не в мозг! – захрипел окровавленный фюрер, борясь со Сталиным.

Сталин схватил его за руки, размахнулся головой и, упершись рукояткой поршня в лоб Гитлера, надавил. Игла прошла сквозь глазное яблоко, проколола кость глазной впадины. Голубое сало хлынуло в мозг Сталина.

– Ты же не знаешь… – пускал кровавые пузыри Гитлер. – Мясник кремлевский… ты ничего не знаешь… Мозг Сталина стал расти. Череп вождя треснул.

– Это… я! – успел проговорить Сталин.

Мозг разорвал его череп, раздулся бело-розовым шаром, коснулся стены и стола. Стол поехал на мечущихся гостей, давя их, стена треснула. Мозг поднялся до потолка Небесного зала. Потолок затрещал. Охрана и остатки гостей бросились бежать из зала. Стена рухнула. Вслед за ней обрушился потолок. Дрожь прошла по дворцу Мозг рос, круша здание. Готические арки крошились, мрамор и кирпичи сыпались вниз, поднимая тучу пыли. Медная чешуя крыши взбугрилась, лопнула. Мозг поднимался над домом восходящее солнце блестело на тугих извилинах. Грохот сотряс дворец, и он рухнул в клубах пыли. Мозг подмял пыльные руины, расширяясь, коснулся векового хвойного леса. Затрещали, падая, деревья, заклубился потревоженный снег. Мозг раздавил дом Бормана, столкнул в пропасть виллу Геринга, растер о скалу отель «Zum Turken». Вскоре все плато Оберзальцберга было занято мозгом Сталина. Розово-лиловые края его свесились вниз. Гул прошел по Альпам. Снежные лавины сорвались с гор. Обезумевшие овцы и люди полетели в пропасти. Птицы метались. Горные озера выплеснулись из берегов. Мозг рос. Гора, держащая его, треснула и обрушилась. Мозг рухнул вниз. Землетрясение пронеслось по Альпам от Линца до Бодензее. Облако пыли поднималось над дрожащими вершинами. Мозг рос. Извилины шевелились, поднимаясь к лазурному горному небу густая тень скользила по земле, накрывая города и деревни. Вскоре она коснулась Мюнхена, а через полчаса сонный город уже хрустел под мозжечком Сталина. Лобные доли поехали на юг, сдвигая Альпы, сбрасывая их в Адриатику. Сероватый мозжечок упорно полз на север, накрывая дремлющую Германию. Правое полушарие двигалось на запад, утюжа французские поля, левое сотрясало восточную Европу. Блестящий лиловый купол поднимался над миром. К полудню он коснулся облаков. К трем часам правое полушарие столкнуло в Атлантику обезумевший Лиссабон и рухнуло следом, подняв километровую волну Левое полушарие, раздавив Москву и Санкт-Петербург, уперлось в Уральские горы и поволокло их по тундре Западной Сибири, счищая землю с вечной мерзлоты. Мозжечок, расправившись со Скандинавией, ухнул в Ледовитый океан, тревожа тысячелетние льды. К вечеру Последнего Дня Земли мозг Сталина накрыл полмира. Другая половина скрылась под водой. Еще через сутки Земля, перегруженная мозгом Сталина, сошла со своей орбиты и притянула к себе Луну. Но через 3598 суток мозг уже в 112 раз превышал диаметр Солнца и, раздробив его на 876 076 жидких частей, всосал в себя. Планеты бывшей Солнечной системы стали спутниками мозга. А потом упали на него. Мозг Иосифа Сталина постепенно заполнял Вселенную, поглощая звезды и планеты. Через 126407500 лет мозг превратился в черную дыру и стал сжиматься. Еще через 34564007330 лет он сжался до естественного размера мозга Иосифа Сталина. Но масса мозга вождя в 345000 раз превышала массу Солнца. Тогда Сталин вспомнил про грушу. И открыл глаза.