Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.
Между съездами
Вспоминающему желательно опередить приход старческой нирваны, а то, чего доброго, без его свидетельских показаний иное нынешнее вранье ляжет в основу грядущих теоретических обобщений и даже диссертаций. О науке тоже надо позаботиться...
Покупаю за 2400 рублей четыре неподъемных тома нового "Кинословаря". На обложке - уточнение: "Новейшая история отечественного кино. 1986-2000". Издана красота в Санкт-Петербурге. Три тома красные, один - синий, как бы особый. По-особенному и называется: "Кино и контекст. 1986 - 1988". Здесь кинематографические дела перемешаны со всем остальным, что тогда происходило.
Прежде всего, я, конечно, заглянул туда, где про журнал "Советский экран", - все-таки без малого девять лет был его главным редактором. И именно в 1986-м, в конце, подал заявление об уходе.
В тот год, напомню, весной, прошел V съезд кинематографистов. СССР еще существовал, но никто не догадывался, что он доживает. О тех событиях со временем еще расскажу подробно и как участник, и как в определенном смысле их "жертва". Пока же - лишь о человеческом аспекте. Точнее, о бесчеловечном. Ведь многое и до сих пор в голове не укладывается. Ну, посудите сами, что такое страшное должен был натворить между IV и V съездами председатель Союза Лев Кулиджанов, если на IV он при тайном голосовании, проруководив к тому моменту уже 16 лет, не получил ни одного голоса против, а на V съезд его вообще не избрали?! Причем голосовали практически те же самые люди. Не избрали и еще двух классиков: Сергея Бондарчука и Станислава Ростоцкого. Теперь их нет, они ушли недавно. Ушли под слезные стенания, в том числе и тех, кто их тогда предал. Зачем отравили им последние годы? Статья в "Коммерсанте" о похоронах Кулиджанова называлась "Самый человечный председатель". Он, понятно, ее уже не увидел.
Съезд действительно ломал старую тоталитарную систему в "важнейшем из искусств". Но ломал через колено, по-большевистски нахраписто. И - скажем прямо - не бескорыстно. Не отрешиться от впечатления, что считающие себя обделенными жизненной удачей, используя момент, с вилами наперевес двинули на состоявшихся и ярких: вы погуляли, теперь нам дайте! Действительно необходимые преобразования в тот момент мало кого занимали. Даже такой незлобивый, мухи не обидевший знаменитый сценарист Анатолий Гребнев вынужден был тогда же признать: "Иногда впечатление, что играется та же старая пьеса, но с другими актерами, второй состав... С той лишь разницей, что раньше получали одни, теперь получат другие".
Под стать оказались лидеры: Элем Климов и Андрей Смирнов. Может быть, потому, что оба вышли из сверхблагополучных высокопоставленных партийно-советских семей, они подсознательно (или сознательно) впали в реформаторский перенапряг, доказывая себе и другим, что они-то вне подозрений, что яблоко вообще падает не с яблони, а с груши.
Жуткое количество фильмов я видал. И до сих пор из самых любимых остается "Белорусский вокзал" Андрея Смирнова. У Элема Климова как режиссера, мне кажется, умозрительность всегда побеждала художническое озарение, но и он, бесспорно, отнюдь не мальчик в своем деле. Почему, можно спросить теперь, при самой благоприятной для них конъюнктуре они так и не поставили после V съезда ни одного фильма? Значит, верно: разрушая - разрушаешься?
И вот среди самых горьких и бессмысленных утрат - гибель журнала "Советский экран".
Однако создателям четырехтомника и в голову не приходит посмотреть на причины его исчезновения с сущностной стороны. Взявшись быть историками, они так и остались в плену недавних истерик. При этом почему-то именно в случае с "Советским экраном" и журналом "Искусство кино" создатели энциклопедии отошли от взятого ими же принципа представлять "контекст" с 1986-го года. В первом случае рассказ повели с 1925-го, во втором - с 1931-го!
Итак, читаем: "Даль Орлов был обречен на отстранение от должности руководителя самого массового киноиздания страны". Это правильно - был обречен. Только отнюдь не потому, что, как тут же утверждается, он за много лет до этого был "главным цензором Госкино". Про цензора здесь - для лихости. Не цензором был Даль Орлов, а главным редактором Госкино СССР, что тоже круто, однако другое. Но если поверить пишущему, то это как раз и означает, что, наплевав на судьбу журнала, пришедшие тогда к власти просто сводили счеты. Причем, конечно, не все, а точно известно, кто. Все-таки придется как-нибудь рассказать историю моих взаимоотношений с Элемом Климовым. А Элема Климова - с покойным лидером Белоруссии Машеровым, погибшем в автокатастрофе в 1980 году. Пока - один штрих. Сегодня режиссер рассказывает неосведомленным, что рьяным сторонником его и Адамовича проекта "Убить Гитлера" ("Иди и смотри") был именно Петр Миронович. Да, был. Поначалу. Пока не познакомился с режиссерским сценарием и не обнаружил, что предлагается фильм не о трагедии Хатыни, как он, Герой Советского Союза, партизан, ее знал, а нечто совсем другое. После его SOS и пришлось мне ехать на "Беларусьфильм" заниматься неожиданно возникшей проблемой. Секретарь Белорусского ЦК по идеологии Кузьмин, тоже бывший партизан, вводя меня в ситуацию, помню, говорил: "Я много раз беседовал с Климовым, знаете, мне показалось - он просто плохо образованный человек". Скажут, а где подтверждающие документы? Отвечу: а разве такое придумаешь?
Своими откровениями, может, и огорчу некоторых, до сих пор живущих мифами и даже набирающими на них свои очки. Но что поделаешь! Мифы уместны в двухтомнике "Мифы народов мира", а не в четырехтомнике нового "Кинословаря", тем более в разделе "Контекст".
Ситуация вообще-то была типовая для времен и народов. Уже можно перестать делать по ее поводу удивленные глаза: тот, кто давал деньги (а давало их государство, то, которое тогда было, - со всеми его преимуществами и недостатками), тот и проверял, правильно ли их тратят. Сегодня подобных "государственных мук" уже нет. Теперь есть другие...
Девушки из ПТУ
Далее миную предлагаемую "Контекстом" череду несуразностей и фактического незнания. Но невозможно пройти мимо этого: "Резкое понижение интеллектуального уровня читателя журнала в 1970-е гг. зафиксировано традиционными анкетами "Советского экрана" - лидерами зрительского опроса обычно были заурядные или официозные картины". И, оказывается, почему? Потому что "адресатом журнала стали девушки из ПТУ, вырезавшие снимки любимых актеров".
Своего презрения к девушкам из ПТУ автор не скрывает. Возможно, мальчики из Физтеха его бы устроили больше. Но досталось девушкам. А заодно и всей так называемой "массовой аудитории", к которой и был обращен "Советский экран" в первую очередь - массовый, его так и называли. Предъявлять ему по этому поводу претензии все равно, что удивляться, почему фигуристка не поднимает штангу, а штангист не бегает марафон.
Сотрудники отдела N50 электронно-клавишных вычислительных машин Главного вычислительного центра ЦСУ СССР в итоги зрительских опросов по каждому кинематографическому году обязательно включали сведения о социальном положении и профессиях читателей "Советского экрана", все это опубликовано! Картина по годам крутится вокруг одних и тех же процентов: "работников культуры и искусства - 4,7%", зато "учащихся школ и техникумов - 24,8%"! К этим "недоучкам" примыкают "студенты вузов", тоже почти столько же - 20,4%. Вместе этих интеллектуальных бомжей, каковыми их видят создатели "Контекста", получается у "Советского экрана" почти половина аудитории. Остальные - рабочие, колхозники, инженеры, служащие, работники сферы обслуживания, научные работники, учителя и педагоги, домохозяйки, пенсионеры, "прочие". Так что, повторюсь, стыдить журнал пэтэушницами не умнее, чем обвинять воду в том, что она мокрая.
Впору бы не брюзжать сегодня "энциклопедистам", а выразить сострадание массовому читателю, что нет у него того журнала. Ведь нынешние - желтые и глянцевые - замена скорбная, да они и не по карману "девушкам из ПТУ".
И - о вкусах читателей. Как говорится, с фактами в руках. О том, что свидетельствовало о "резком понижении интеллектуального уровня читателей", когда журналом руководил Даль Орлов. Автор почему-то не расшифровал свой тезис, а мы давайте возьмем и расшифруем. Лучшими фильмами года в тот период читатели назвали четыре ленты Эльдара Рязанова: "Ирония судьбы, или С легким паром", "Служебный роман", "Вокзал для двоих", "Жестокий романс". Вот ведь в какой контекст угодил Эльдар Александрович! Что с того, что четверть века люди с упоением смотрят это кино, - просто они, глупые, в "Кинословарь" не заглядывали.
В том же почетном читательском списке - изящнейшая лента Ильи Фреза по сценарию Галины Щербаковой "Вам и не снилось" (её тоже регулярно показывают), "Белый Бим Черное Ухо" Станислава Ростоцкого (был в номинации на "Оскар"), "Москва слезам не верит" Владимира Меньшова, "Оскар" получившая.
