Алексей Иванов - Неся гнев Корусанта
- Все эти зомбаки... - 47-й внимательно взглянул на Полла. - Зачем? Почему просто не привел меня к пещере?
- Ты должен был... - сит несколько замялся под пристальным взором ветерана. - Должен был увидеть нечто такое, что потрясло бы до глубины души. Вид живых мертвецов может вселить ужас в сердце любого. Это послужило бы мотивацией. И еще...
- Что?
- Я должен был проверить тебя, - наконец, ответил призрак. - Должен был убедиться, что твоя кровь будет бороться с заразой.
- А если я смог пережить заражение, - задумчиво рассуждал 47-й, склонив голову. - То смог бы и дать отпор Маэзис.
- Да, ты прав, - Полл устало закрыл глаза. - Я не горжусь тем, что сделал. Но вопреки моим предположениям, она не пожелала выпустить свою силу наружу и мне пришлось...Пришлось сделать это за нее. Натравить Чуму на невинных людей - это слишком даже для сита, но...ты ведь понимаешь, почему я так поступил?
- Да, сит, я понимаю, - Кид вновь закрыл глаза, пытаясь насладиться редкими минутами отдыха. - Но простить не могу.
- Я...
- Вся эта брехня про спасение жизней миллионов, вся та чушь про угрозу с Ее стороны - это все было лишь твоими уловками. Готов поспорить, что она так бы и сидела в своей дыре до скончания веков, а ты в любом случае не смог бы долго контролировать ее силы и в конце концов сам бы выжег эту заразу. Или я не прав, сит?
- Я вновь прошу прощения, но если бы я мог, то без раздумий сделал бы это вновь! Она была в заточении пять тысяч лет! Пять тысяч лет из-за моего тщеславия! Пять тысяч лет безумия и боли! Я не мог оставить ее! Не мог!
Полл резко замолчал. Кид вновь приложил голову к холодной поверхности скалы. Эта игра. Чудовищная игра, начатая одним давно умершим человекам, стоила жизни многим тысячам других. Давно забытая история про старика с непомерными амбициями, и смертельно больную девушку, обросла новыми подробностями. История про то, как девушка держала в себе одну из величайших угроз Галактике. Про то, как она что есть сил боролась с безумием внутри, с каждым мгновением проигрывая все больше и больше в той темнице, которую сотворил для нее собственная кровь и плоть. История про раскаяние и благородной идее, реализованной дьявольскими путями. Не будь здесь его, Полл так и остался бы сторожить гробницу, ожидая прибытия спасителя. Не будь его, Маэзис так бы и металась в своей конуре, охраняя территорию, словно дикий зверь - единственное, что осталось в ее сознании за прошедшие тысячелетия. "Не выпустить Чуму" - единственная оставшаяся человеческая мысль в ее разуме, но и та выражалась лишь в том, что она подсознательно заперла себя. Даже атака на Сумари была скорее спонтанной, нежели желанием выбраться наружу через девочку. Лишь в последние мгновения жизни, она смогла вернуть себе рассудок. Сит не мог убить ее, никто не мог. Даже простое присутствие рядом с ней было опасно для него. И вот старик, после долгих лет ожидания, схватился за единственную соломинку, предоставленную ему Силой. Схватился так, что готов был уничтожить сотни тысяч ни в чем не повинных разумных. Ради того, чтобы направить одного клона в нужную сторону, он обманывал, манипулировал и отправлял на смерть сотни людей. Полл распространил болезнь лишь для того, чтобы правильно мотивировать одного клона, ну не бред ли? Похоже, что не только у нее помутился рассудок за прошедшие годы. Неужели все надо было настолько усложнять? Хотя, если подумать, смог бы он уговорит его отправиться в такое путешествие, не создав этот громадный спектакль? Ради одной девушки.
- У меня есть подарок, - наконец, произнес призрак. - Я не могу восстановить твою руку, но могу помочь выбраться.
- То есть?
- Увидишь.
- Опять темнишь, сит.
- Ты все увидишь, - усмехнулся древний воин. - И еще одно.
- Что, сит?
- Я уже вижу твою судьбу, - внезапно помрачнел Полл.
- Не тяни уже, - устало выдохнул 47-й. - Меня уже ничего не удивит.
- Твоя жизнь не будет такой безмятежной, как ты хочешь, - серьезно произнес дух. - Тебя ждут многие препятствия и много боли.
Кид ничего не ответил ему. Лишь многозначительно посмотрел в глаза сита, и горько усмехнулся.
- Это все? - прикрыл глаза клон.
- Нет, - отрицательно покачал головой тот. - На своем пути, тебе придется многое пройти. Даже собственные дети обернуться против тебя. И ты примешь смерть от рук своей же дочери, дав начало новому витку противостояния Ашлы и Богана.
Кид вновь промолчал. Лишь тихо вздохнув, клон снова усмехнулся.
- Да пребудет с тобой Сила, Полл, - боец отсалютовал призраку единственной рукой.
- Да пребудет с тобой Сила, мальчик.
47-й снова открыл глаза. Он сидел в одиночестве, лишь мирный щебет птиц и шелест листьев под ярким солнцем Тассендии. Хатт подери, как же он устал.
***
- When Johnny comes marching home again...Hurrah! Hurrah...
Кид удобно развалился у скалы, хрипло напевая старую, как мир, песню.
- We'll give him a hearty welcome then...Hurrah! Hurrah...
Он и сам не знал, почему вспомнил именно ее. В памяти Томаса эта песня занимала какое-то особое место, настолько, что 47-й до сих пор помнил слова и незатейливый ирландский мотивчик. Смысл слов был понятен не полностью, но кое-что перекликалось с Основным, да и общий смысл мог уловить любой разумный. Песня была очень в тему, сейчас по крайней мере.
- The men will cheers...the boys will shout...the ladies, they will all turn up...
Клон умиротворенно улыбнулся, воображаю картину из песни. Да, кто бы что ни говорил, а солдаты везде одинаковые. Имелись и исключения, но то были либо полные отморозки, либо фанатики. Не важно, за кого они воюют: за Канцлера, Империю, дядю Сэма или серп и молот - все в конце концов мечтают вернуться назад. К своим близким, к родным и любимым. Кто-то ненавидит войну, кто-то гордится, что воевал за свою страну, кто-то спивается и в итоге приставляет пистолет к виску, но все без исключения мечтают возвратится туда, где их помнят и ждут. Домой.
- And we all feel gay when...
Мужчина на миг замолчал, слегка нахмурившись, но после секундного замешательства ехидно усмехнулся самому себе. Прибыли, наконец. Давно пора.
- Johnny comes marching home, - тихо закончил ветеран, поднимаясь и отряхивая задницу от земли и травы.
На горизонте появилась маленькая точка, которая стремительно увеличивалась в размерах. Небольшой десантный шаттл шел низко - не хотел, видимо, лишний раз светиться перед радарами. Пятидесятитонная дура мчалась, ревя соплами, словно пьяная корова, пугая окрестных птиц и зверей, едва не срывая листья с верхушек деревьев. И не было сомнений, куда нацепилась "Валькирия". Кид стоял со скучающим видом, ожидая свой транспорт. Надо же, как они любезны.
Летающее недоразумение с ревом пронеслось над ним, поднимая клубы пыли.
- Ну, что за ребячество? - сокрушенно покачал головой клон.
Транспортник зашел на второй круг, плавно выключая кормовые сопла. Взревели посадочные двигатели - и машина повисла в нескольких десятках сантиметрах над землей, зависнув прямиком перед измученным до невозможности клоном. Бортовая аппарель с тихим шипением опустилась вниз.
- Мы не такси, между прочим, - послышался раздраженный девичий голос.
- Оплата вам, значит, тоже не нужна? - приветливо улыбнулся ветеран.
- Я похожа на альтруистку? - Кали деловито скрестила руки на груди.
- Самую малость.
Кид продолжал ехидно сверлить девушку взглядом. Все же, не смотря на все разногласия, 47-й был действительно рад увидеть ее. Падаван, сварливо вздохнув под нос, великодушно протянула миниатюрную ладонь. Белые, тонкие, длинные пальцы будто манили к себе. Словно прекрасная валькирия предлагала отправится вместе с ней в далекую Вальхаллу. В голубых глазах блондинки прыгали чертики, не смотря на недовольное личико. Кид легко прикоснулся к гладкой руке Вэнс и быстро запрыгнул внутрь.
- За мной подъезжает девушка. Какой позор, - лукаво подмигнул ей клон. - В следующий раз, я - за рулем.
- Второе свидание? Да ни за что! - громко рассмеялась она. - С тобой никакой романтики - лишь перестрелки и кишки на стенах.
- Всего-то один раз так получилось, - вторил ей 47-й, широко улыбнувшись.
Неизвестно, сколько бы продлились эти дружеские подколки, если бы Кид печенкой не ощутил холодные взгляды за спиной. На него устремился десяток пар глаз очень нервных, и очень злых солдат в белой имперской броне. Если бы хмурые взгляды были материальными, то несчастного однорукого ветерана разорвало бы на атомы, хлеще, чем артиллерийский залп прямой наводкой.
- Это я такой чувствительный или в салоне какая-то напряженность? - тихо спросил у девушки 47-й, подозрительно косясь братьев. - Чего такие серьезные?
- Не обращай внимания, - небрежно отмахнулась блондинка. - Сперва главное: ты в норме?
- Не важно, - покачал головой ветеран. - Давай перекусим.
- Чего?
- Жрать хочу, "чего"! Последний раз ел два дня назад!
- Ох, простите принцесса, - картинно скорчила лицо Кали. - Какой чай предпочитаете: травяной или на молоке?
