Волчья балка - Виктор Иванович Мережко

Мансур прилип спиной к стене, стал пробираться в ту сторону, где потемнее, выглянул из-за угла и вдруг увидел прямо перед собой младшего лейтенанта.

То ли от испуга, то ли от желания дернуть куда глаза глядят, ринулся в темноту, выкрикивая что-то неразборчивое и заполошное на своем языке.

Лыков вскинул вверх калаш, дал очередь в воздух.

— Стоять!

Узбек продолжал нестись неведомо куда, петляя и падая.

— Назад! — младший лейтенант выпустил еще один выстрел в небо.

Мансур не останавливался. Игорь утопил автомат в живот, пальнул на поражение. Убегающий запетлял, затем упал, но поднялся и заковылял, сильно хромая, в сторону белой от тумана неглубокой балки.

Младший лейтенант снова дал очередь. Человек упал и больше не поднимался.

Из «бунгало» выскочил Стас, со сна не до конца понимающий, что происходит, заблажил:

— Чего там, Лыков?!

— Удирает! — донесся голос младшего лейтенанта из-за сторожки. — Кажется, попал!

— Подожди меня, — Кулаков скатился по ступенькам, на бегу перезаряжая свой калашников. — Сам не ходи!

Шаря перед собой мощными фонарями, они двинулись по сухому трескучему бурьяну.

— Кто это был? — спросил Стас.

— Без понятия… Наверно, один из этих.

— А если пристрелил?

— При исполнении.

Почти дошли до того места, где последний раз Лыков заметил убегавшего, и тут обнаружили его. Он лежал в неглубокой ямке, крутился от боли, стонал.

— Встать! — приказал Кулаков.

Мансур продолжал стонать.

— Встать, урод, сказал!.. И вперед!

— Ногу прострелил, брат…

— Не будешь таким шустрым, джигит! — Стас пнул его ботинком. — Подъем, а то и вторую прошью!

Узбек поднялся и, держась за раненую правую ногу, заковылял в обратную сторону. Гайцы, не опуская оружия, следовали по бокам следом…

Водитель, прислонившись глазом к щели в стене, проследил, как полицейские сопроводили раненого Мансура до своего домика, скрылись в нем. Повернулся к Вовану, который также наблюдал через другую щель, поинтересовался:

— Что дальше?

— Что дальше? — ухмыльнулся тот. — Как говорит один телевизионный дурень, дальше будет самое интересное.

— Звони этому Петровичу.

— А что еще остается? — славянин вынул из кармана свой мобильник, неуверенно повертел в руках. — Сейчас чурека в ноль расколют.

— А какой груз мы везем, Вован?

— Кавуны!

— Я серьезно.

— Тебе сколько заплатили?

— Пока две штуки зелени. Остальное в Москве.

— Догадываешься, за что?

— За что?

— Чтоб молчал в тряпочку и не задавал веселых вопросов, — славянин вздохнул, мотнул головой. — Прессанут — всех заложит, сучонок.

— Мансур?

Вован не ответил, нашел нужный номер, нажал вызов. Дождался, когда ответят, произнес как можно спокойнее:

— Петрович, опять мы. Ну да, Вован… Тот самый. Экспедитор! Извините, что в такое время, но тут как бы одно к другому. Проблемка на проблемочку, вместо мальчика трахнул девочку.

— Можно без идиотских шуток?

— От нервов, Петрович.

— Почему звонишь ты? — спросил недовольный голос Глушко. — Где Мансур? Передай ему трубку.

— Вышел.

— Куда?

— По нужде. В сортир.

— Обхезались там, что ли?

— Есть маленько… Даже не маленько, а по-крупному.

— Можешь не петлять?

— Могу. Похоже, нас серьезно пришвартовали.

— Все на той же «Волчьей балке»?

— А как ее минуешь?! Все тропинки через нее.

— Черт… Ну, пришвартовали, и чего?.. К чему прицепились?

— Ни к чему, Петрович… Но, если прикинуть, вроде как по чьей-то наводке. Как-то сразу, вдруг…

— Чьей? — Даниил Петрович начинал терять терпение.

— Знал бы чья глазунья, давно б уже шкворчала на вашей сковородке. Даже не двойная, а тройная.

— Можешь опять без своих шуточек? — заорал голос в трубке.

— Могу. Очень серьезная проблема, Петрович. Нужно срочно решать… Нас с водилой заперли, в Мансура стреляли, чуть было не завалили.

— Кто стрелял?

— Менты. Хотел дернуть, они засекли.

— Хоть живой?

— Пока живой.

— Хреново. Лучше бы пристрелили.

— Я тоже так думаю, Петрович. Может много нехорошего навалять.

— А откупиться не пробовали?

— С этого как раз и началось… Сразу стали фоткать как взятку!

— Кто там на посту, на «Балке»?

— Двое… Совсем зеленый и постарше.

Даниил Петрович помолчал, коротко произнес:

— Ладно, старайтесь там особо не дергаться. Не психуйте раньше времени. Через часок подгоню людей.

Славянин отключил связь, какое-то время помолчал, наткнулся вдруг на испуганный и вопросительный взгляд водилы.

— Ты чего?

— Теперь дошло, — тихо произнес тот. — Дурь везем?

— Дурь!.. В тройном составе! Двое в сарае, третий у ментов!

— Я в такие игры не играю.

— А кучу бабла за что огреб?

— Верну… До копейки все верну, — шофер двинулся к двери. — У меня семья… Трое детей. Мне не светит глядеть на них через решетку, — принялся бить кулаками. — Эй, кто-нибудь! Выпустите! Откройте! Я здесь ни при чем!

Вован кинулся к нему, принялся оттаскивать от двери, бить по лицу, по голове, пытаться зажать рот орущему.

— Заткнись, тварь!.. Убью! Изуродую гниду!.. Заткнись, иуда!

Вторая часть

Стас хлебнул из замызганной чашки глоток горячего кипятка, прислушался к крикам во дворе, усмехнулся.

— Психует народ.

— Может, глянуть? — спросил Игорь.

— Нормалек.