Двойник Короля 9 - Артемий Скабер
Кивнул, условия меня устраивали. Вода против льда — интересная комбинация. Впрочем, я не собирался проигрывать.
Мы встали друг напротив друга. Солдаты отошли ещё дальше, давая нам пространство для манёвра. Кто-то начал делать ставки. Судя по тому, что я слышал, все рассчитывали на мою победу.
Рязанов атаковал первым — без предупреждения, резко и точно. Вокруг его руки образовалось водяное кольцо, которое тут же превратилось в хлыст и устремилось к моей голове. Я едва успел уклониться. Быстрый, зараза! И магию воды действительно хорошо освоил.
Не стал сразу отвечать тем же. Вместо этого рванул вперёд, сокращая дистанцию. Рязанов явно не ожидал и попытался отступить, но было поздно. Мой кулак врезался в его солнечное сплетение, выбив воздух.
Граф согнулся от боли, но не упал. Он вскинул руку, и вся вода вокруг нас, которую солдаты натаскали для умывания, поднялась волной и обрушилась на меня.
Холод. Такой знакомый, такой родной. Я улыбнулся, чувствуя, как потоки проникают в одежду, охватывают тело. А затем просто активировал свою магию льда. Вода, пытавшаяся сбить меня с ног, мгновенно замёрзла, образуя хрупкие ледяные скульптуры вокруг.
На лице Рязанова отразилось удивление. Он явно не ожидал, что я так легко справлюсь с его стихией. Но удивление быстро сменилось решимостью. Граф сконцентрировался, и вода, оставшаяся в бочках, выплеснулась, образуя несколько копий, которые устремились ко мне.
Я поднял руку, и копья замерли в воздухе, мгновенно покрываясь инеем. А затем они развернулись и полетели обратно к своему создателю. Рязанов успел уклониться, но один из снарядов всё же задел его плечо, оставив порез.
— Ты… — начал возмущаться граф, но я не дал ему договорить.
Рванул вперёд, на ходу формируя ледяной кинжал в руке. Рязанов попытался защититься водяным щитом, но я уже был готов к этому. Мгновенно заморозил преграду и пробил насквозь, оказавшись лицом к лицу с оппонентом.
Глаза Рязанова расширились от удивления и… страха. Он не ожидал, что я настолько превосхожу его в мастерстве. Впрочем, неудивительно.
Я не дал ему опомниться. Быстрый хук слева, затем правой. Парень отшатнулся, но стена из солдат не дала ему отступить. Он попытался контратаковать, собирая последние капли воды в хлыст, но я уже был готов. Заморозил воздух вокруг, и его кнут рассыпался ледяной пылью. А затем просто двинул ему в челюсть. Сильно, без магии. Старый добрый удар кулаком. Рязанов пошатнулся, но устоял на ногах. Крепкий, уважаю.
Граф сплюнул кровь и бросился на меня с яростным рыком. Глупо. Когда в бой вступают эмоции, разум отступает. Я легко ушёл от его атаки и подставил подножку. Рязанов растянулся на земле.
Пока он пытался подняться, создал вокруг него ледяной купол, оставив лишь небольшое отверстие для воздуха. Граф оказался в ловушке. Он колотил кулаками по льду, но тщетно: моя магия слишком сильна для него.
— Сдаёшься? — спросил я, подойдя к куполу.
— Никогда! — прорычал он, снова ударив по льду.
Вздохнул. Что ж, придётся действовать жёстче. Постепенно начал понижать температуру внутри. Не настолько, чтобы нанести серьёзный вред, но достаточно, чтобы стало очень-очень неуютно.
Рязанов дрожал всё сильнее. Его дыхание превращалось в пар, губы уже начали синеть. Но гордость не позволяла признать поражение. Пришлось дождаться, пока он начнёт стучать зубами от холода, и только тогда я растопил купол.
Граф вывалился на землю, тяжело дыша, обхватив себя руками, пытаясь согреться. Его форма была порвана, из носа текла кровь, на лице остались грязные разводы. Но самое главное — глаза. В них больше не было той спеси, только усталость и… признание.
Я подошёл к парню и молча протянул руку. Рязанов смотрел на неё несколько секунд, затем неохотно принял помощь и поднялся на ноги.
— Ещё раз, — мой голос был тих, но отчётлив. — Я могу тебя вышвырнуть из своего отряда. Нападение на офицера, неподчинение приказам и куча других пунктов… Мне плевать, кто тебя сюда послал.
Рязанов смотрел исподлобья. Его губы дрожали от холода, но в глазах ещё тлел огонёк сопротивления.
— Думаешь, на тебя управы нет? — процедил он сквозь стучащие зубы.
— Хороший вопрос, — улыбнулся я. — Даже на него отвечу.
Повернулся к остальным солдатам, которые наблюдали за нашей схваткой. Они смотрели на меня с восхищением и… гордостью? Да, пожалуй, так. Ребята гордились своим командиром, который только что преподал урок высокомерному аристократу.
— У меня для вас новости, — объявил громко. — Этот сарай станет нашей казармой. Отныне мы элитный отряд в армии и предоставлены сами себе. Я отчитываюсь только перед полковником Топоровым, никого больше над нами нет. Никто не может вам ничего приказать, кроме меня и полковника.
По рядам солдат пробежал шёпот удивления. Лица их вытянулись, кто-то недоверчиво переглядывался. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Что это значит, господин капитан? — спросил Мехов, делая шаг вперёд.
— Это значит, — я обвёл взглядом своих бойцов, — что совсем недавно я был на аудиенции у великого князя, он же генерал южной армии. Меня и вас похвалили за то, как мы воевали. Нас заметили и дадут новые боевые задания. Мы должны убивать турок! Много и эффективно. Мешать их атакам, устраивать диверсии и многое другое. Никаких просто «пойти в бой», отныне вы — пример для всех солдат.
С каждым моим словом бойцы всё больше расправляли плечи. Я видел, как в их глазах загорается огонь воодушевления. Неудивительно, ведь мгновение назад сказал им то, что каждый военный хочет услышать: их заметили, их ценят, им доверяют особые задания.
— Элитный отряд? — переспросил Козинцев, словно не веря своим ушам. — Это значит…
— Это значит, — подхватил я, — что с нас будет особый спрос. Но и наград, если проявим себя, получим больше. Мы не просто солдаты, мы — острие атаки!
По рядам пронёсся восторженный гул. Солдаты заметно воодушевились, некоторые даже начали хлопать друг друга по плечам. Я слышал, как Рязанов за моей спиной медленно поднимается на ноги, отряхивается.
— Но это не значит, что вам всё можно, — продолжил речь, и гул тут же стих. — С вас спрос в десятки раз больше, как и с меня. Отличимся, проявим себя — ждите повышений и наград. Но перед этим у нас неделя для тренировки. И, поверьте мне, — сделал паузу, оглядывая притихших солдат, — всё, что было до этого, — разминка. Даже бой с турками. А я
