Эволюционер из трущоб. Том 6 - Антон Панарин
Да и что мы могли сделать со зверьём? Разве что отщипнули бы пару волосинок или взяли немного крови. По тентованной крыше барабанил дождь, ребята сидели молча и не понимали, на кой-чёрт я разбил кристалл с помощью Галины? С одной стороны — из вредности, с другой — чтобы усилить Галину, а с третьей — для того, чтобы понять, какой урон это нанесёт банде Барса?
Спустя пару минут обстрел прекратился. Бойцы взяли два вездехода и отправились собирать туши. Вернее, то, что от них осталось. А ещё через полчаса мы поехали обратно в Ленск. Старик больше с нами не разговаривал, сколько бы я ни пытался его расшевелить, и только Сашок смотрел с пониманием и даже жалостью.
А чего нас жалеть? Мы и так не пропадём. Будем носиться по округе и сжигать паучьи фермы. Ха-ха. Михаил и его команда поджигателей. Радует, что Барс не вышвырнул нас из Ленска, иначе освободить гвардейцев было бы практически невозможно. Оно-то и сейчас непросто, но шанс всё-таки есть. Правда, нужно время и информация, которую придётся добывать самостоятельно.
Вездеходы прибыли в Ленск к концу дня. Бойцы с хмурыми лицами бряцали оружием, выпрыгивая из машин, а я только сейчас понял, что практически ни у кого из банды не было холодного оружия. Ножи в расчёт я не беру. Вся шайка вооружена огнестрелом. Лишь Фрол и Барс носят на поясе гвардейские мечи. Интересно, умеют ли они ими пользоваться, или это часть образа?
Когда мы выгружались из вездехода, Барс подошел к нам и протянул сторублёвую купюру.
— За работу, — гедовольно буркнул он.
— Негусто, — хмыкнул я.
— Да вы сухпая на большую сумму сожрали, чем наработали. Радуйтесь, что хоть это даю, — фыркнул Барс и ушел.
Грязные, мокрые и практически нищие, мы отправились в отель. Хорошо, что мы сразу сняли номер на пять дней. Нас встретила недовольная старческая морда.
— Вернулись? — спросил дед и протянул мне ключ. — Барахло своё сперва снимите. Грязью уделаете весь пол.
— Обязательно снимем. А услуги химчистки у вас есть? — спросил я, расстёгивая куртку.
— Чаво? — нахмурился старик, подавшись вперёд и наваливаясь на стойку.
— Тряпки нужно постирать, — пояснил я, стаскивая с себя ботинки, покрытые грязью. — И обувь почистить.
— Ленивые ублюдки, — покачал головой старик. — Двадцатник с рыла, и я всё сделаю.
Забавно. Он как будто знал, что Барс выдал нам ровно сто рублей за выезд. Ну и ладно. Легко пришло, легко ушло. Я положил купюру на ресепшн и добавил:
— Вот плата. Но сперва принеси что-нибудь поесть.
— За ваши бабки, дед сделает всё что угодно, — довольно улыбнулся старик и забрал деньги.
Сбросив грязную одежду и обувь, мы в трусах направились в сторону номера. Только я шел в куртке, с которой капала вода.
— Э! Малый! Сымай куртец свой! — крикнул мне вслед старик.
— Он мне дорог, как память! Сам постираю, — ответил я и продолжил путь. Шустрый какой. Куртец ему отдай. Застирает — и я лишусь добытых образцов крови. Нет уж, спасибо.
Босые ноги шлёпали по скрипящему деревянному полу, а изо рта шел пар. Чёртов дед из-за отсутствия постояльцев экономил на отоплении. Придётся ждать, пока батареи в номере потеплеют, ведь этот скряга должен был запалить котёл. Мы ввалились в номер, заперли дверь и тут же посыпался шквал вопросов.
— Нет, ну вы видели? Вервольфы умеют колдовать! — выпалил Леший. — Охренеть! Если бы мы на таких наткнулись, то сдохли бы в первом же бою.
— Да плевать на вервольфов. Нам за работу всего стольник дали. Денежки кончаются, господа, надо что-то думать, — вмешался Макар.
— Хе-хе. Смотрите, — засмеялся Сергей и встал перед нами, уперев руки в бока.
— И чего? Свой свисток хочешь нам показать? — усмехнулся Макар.
— Дурак, — фыркнул Серый. — Гематома полностью сошла, а до этого грудак был весь синий.
— Ну а мне откуда было знать? — парировал Макар, но тут разговор прервал грубый голос Артёма.
— Вы все болтаете о какой-то херне! — Он подошел ко мне и остановился в паре сантиметров. Пытался выглядеть угрожающим, даже зубы скалил. — Какого чёрта там произошло?
— Э! Тёмыч, не пыли. Что случилось-то? — вмешался Леший и попытался отодвинуть Прохорова в сторону.
— А это пусть Михаил расскажет. Ведь это он разрушил кристалл, — прорычал Артём.
— Дурак. Тише, — шикнул подскочивший к нам Макар. — Если до Барса дойдут твои слова, то нас точно отсюда вышвырнут.
— Нас и так почти вышвырнули. Если бы были доказательства, что это Миха набедокурил, то, глядишь, и за шею бы нас подвесили. — Прохоров обвёл ребят взглядом и посмотрел на меня. — На кой-чёрт ты это сделал?
Я тяжело вздохнул и потёр лицо руками. Артём был прав в том что я зря поддался эмоциям и разрушил кристалл. Знаете почему я это сделал? Да, ненавижу рабовладельцев, и бла бла бла. Но ещё больше я ненавижу вспоминать своё детство, которое я провёл в Дреморе.
Так уж вышло, что моя мать работала на ткацкой фабрике. Ткала ковры для халифатов. Хорошая работа, за хорошую плату. Жили мы безбедно, всего было что поесть и что надеть. Но счастье длилось не вечно. Началась война. Северяне захватили город и угнали нас с мамой в плен. Первый год мы жили словно скот в грязном амбаре. Голодные, замерзающие, вечно огребающие пинки и затрещины.
А потом… Потом маму продали на невольничьем рынке. Она кричала, умоляла не разлучать нас. Но кого интересует мнение рабыни? Смотря в след торговцу, тащившему мою мать за волосы в сторону клетки, я поклялся, что обрету силу и спасу её. Десятилетия труда, реки пота и крови. Бесчисленные страдания чтобы однажды найти того самого ублюдка, который купил мою мать.
Разговор у нас вышел очень короткий. Я был вспыльчив. Перебил его охрану, а после заставил рабовладельца орать от боли пока его ногу пожирало пламя. Через пару секунд он уже пел соловьём. Пусть с трудом, но он вспомнил как купил мою мать, а потом его лицо замерло искаженное ужасом. Он лепетал какой-то бред о том что даровал ей свободу и вообще она жила ни в чём не нуждаясь. Глупец.
К тому моменту я вполне сносно освоил ментальную магию и заглянул
