Алексей Дударев - Белые Россы
Довершал картину Струк.
Полураздетый, раскрасневшийся, он лихо выплясывал возле собачьей будки и изо всех сил старался перепеть, а вернее, перекричать того, кто пел
в мобильнике:
Ой! Ой! Ой! Ты наша родна сала!
Ой! Ой! Ой! Цябе не будзе мала!
Ой! Ой! З табою наш народ гуляе!
Ой! Душа спявае…
От его распаренной спины клубами валил пар.
— Андрюха-а-а! — узрев приятеля, бросился к нему Струк. — Родной!
Валет радостно тявкнул и нетвердой походкой тоже поплелся к калитке.
Струк сочно расцеловал Андрея, а Валет еще раз тявкнул.
— Андрюх, хочешь узреть счастливого человека? — У Струка от радости и виски даже глаз не было видно. — Хочешь? Совершенно счастливого человека. Хочешь? Смотри!
Струк принял позу манекена.
— Кто это? — кивнул Андрей в сторону Боди.
— Друг, товарищ и брат, — восхищенно сказал Струк. — Вот говорят, что все крутые… тупые и сволочи… Не верь! Не верь, Андрюха. Клевещут… Завистники… Пошли вискаря шандарахнем!
— Это с какой такой радости?
— А я, Андрюха, теперь олигарх. Собственник собственной хаты в Чирино. Так что мы, братан, с тобой соседи! Пошли! С классным мужиком познакомлю. Мизантрёп. О! Я у тебя сальца чуток откроил, грибочков там, огурчиков взял. Не боись! Все будет оплачено… по прейскуранту. Бодя! — позвал Струк. — Иди сюда! Хозяин приехал!
Подошел пьяный Бодя.
— Кто приехал?
— Хозяин…
— А ты кто?
— А я Струк…
— Не понял… — Боде и впрямь трудно было сообразить, и он задал уточняющий вопрос, указав пальцем на хату: — Это чья фазенда?
— Моя, — сказал Андрей.
— Его, — подтвердил Струк.
— А ты кто? — спросил Бодя у Струка.
— Струк я…
— Ты не хозяин?
— Он хозяин!
— А что ты тут делаешь?
— А я…. у него… в примаках живу…
— Но ты же, блин, говорил мне, что в детдом… в смысле, престарелый дом… не поедешь?
— Не поеду. Он мне остохренел за пять годов.
— А зачем я тебе хату в Чириках купил?
— Ты ж добрый. Мизантрёп…
— Я купил, чтобы ты переехал отсюдова!
— Так перееду. Я ж тебе расписку дал.
— Все ясно, — сказал Андрей Струку. — Я тебя на сутки оставил, а ты уже успел мою хату загнать? — А потом обратился к Боде: — От вашей конторы тут уже несколько раз приходили. Я им сказал и тебе повторяю: никуда я отсюда не съеду. Ни за какие деньги.
— Так я ему и денег дал. Тысячу баксов.
— Отдай ему его доллары, — приказал Андрей Струку.
— Никаких он мне долларов не давал, — сказал Струк. — Я валюты в жизни в руках не держал. Перекреститься могу.
Валет неожиданно стал облаивать Бодю. Бодя набросился на Струка.
— Чего ж ты не сказал, что ты не хозяин?!
— А ты у меня спрашивал?
— Нет.
— Все, — сказал Андрей. — Концерт окончен. Отдай все, что взял у него, — приказал он Струку.
Струк без энтузиазма отдал Андрею договор и пачку денег.
Андрей всунул все в руки Боде.
— Пересчитай.
— Слышь, старик, — обратился к нему Бодя. — Может, все-таки с тобой договоримся?
— С наследниками моими будешь договариваться. А пока я жив — здесь будет мой дом, и здесь будет жить мой аист. Гуляй, Вася…
— Бодя, я… Блин, так лажануться…
Зимний день угасал.
Солнце уже скатилось за лес и оттуда своими последними лучами окрашивало в малиновый цвет заснеженное гнездо аиста.
Спал в своей конуре ленивый Валет.
Спал на лежанке подгулявший и несостоявшийся домовладелец Струк.
Старый седой Федос Ходас с портрета смотрел на пылающий в печи огонь.
Андрей лежал на диване и тоже смотрел на огонь.
Машина, на которой Артем встречал Ирину в Национальном аэропорту, с зажженными фарами летела по бесконечной холмистой дороге в сторону хутора Андрея.
С бигбордов сытая рожа Мишки Киселя нагло смотрела на трассу.
«Я вас…», остальное было залеплено снегом.
— Андрей Федорович! — весело сказал Артем, входя в хату. — Подъем! Дед Мороз пришел!
— Здорово, Тёма… Чего это ты на ночь глядя…
— А Дед Мороз только на ночь глядя и приходит. А кто это у тебя?
— Сосед… Еще по Белым Росам. Ты не знаешь.
Струк замычал во сне и повернулся на лежанке.
— Значит так, дядя Андрей… Костюм, галстук, шляпу… И лысину расчесать!
— С чего это вдруг?
— Представительствовать поедем.
— Никуда я не поеду. Выдумал.
— Надо, старче, надо! Если я тебя не доставлю — меня со службы вытурят. Зачем тебе безработный племянник? Давай-ка мыться, бриться, одеваться!
— Да скажи ты толком!
— Не уполномочен. Ну, живо, живо!
Через полчаса тщательно выбритый дядя при полном параде стоял перед зеркалом, а возле него суетился племянник.
— У тебя ж костюм с этикеткой! Ты что, не надевал его ни разу?
— Нет.
— На смерть припас, что ли?
— Ну, а то…
— Дядя Андрей! У тебя, можно сказать, жизнь только-только начинается, а ты… Парфюм какой-нибудь имеется?
— Посмотри в комоде.
Артем открыл верхний ящик комода, достал запечатанную в целлофан красивую коробку.
— Это же я тебе на юбилей дарил! Тоже на смерть бережешь?
Артем лихо вскрыл упаковку и стал обильно орошать Андрея французскими мужскими духами.
— Хватит! Хватит! — защищался Андрей. — Могут подумать, что я балерун какой-нибудь…
Струк проснулся, сел на лежанке и стал наблюдать за превращением своего друга в сельского денди. Он был лохмат и с похмелья.
— Красавец! — подытожил Артем, венчая голову Андрея новенькой шляпой. — Вперед, гламур!
— А вы куда? — хриплым голосом спросил Струк.
— По бабам, — ответил Артем. — На всю ночь.
— Смотри не торгуй здесь больше… — напутствовал Струка Андрей
и обратился к Артему: — Представляешь, пока я вчера в город ездил, он мою хату загнал.
— Пошли, пошли. Время — деньги.
— А ты когда вернешься?..
— Он не знает, — ответил Артем.
— А… а ты?
— И я не знаю.
Артем усадил своего дядю в машину, сам сел впереди, хлопнул дверцей.
Машина понеслась по холмистой зимней дороге.
Слева, прыгая по верхушкам сосен, елей и голых берез, бежала полная луна.
Струк вышел на крыльцо.
Лунный свет заливал подворье, заснеженное поле, лес, гнездо аиста.
Звезды на небосклоне дрожали от холода.
Струк подошел к столу возле дуба. На нем так и осталась стоять начатая бутылка виски.
Струк налил себе чарку.
Валет в своей будке подал голос.
— Будь здоров, — сказал ему Струк.
И выпил рюмку.
Луна смеялась.
Машина катила по ночному городу, который был похож на юбилейно-праздничный торт со свечами.
Огни, огни, огни…
Ирина стояла перед большим окном шикарного гостиничного номера-люкс и смотрела на ночной город.
Официантка из ресторана сервировала маленький столик на две персоны.
Подъехали под козырек пятизвездочного отеля «Европа».
Молодой швейцар подбежал и с улыбкой открыл дверцы.
— Добро пожаловать!
Андрей выкарабкался из представительского лимузина. Осмотрелся.
Артем в машине с кем-то разговаривал по телефону.
Из ярко освещенного холла «Европы» вышел очень высокий, плотный парень.
Артем вышел из машины.
— Игорь, — обратился к нему Артем, — проводи, пожалуйста, господина Ходаса в 612-й номер. Его там ждут.
— Я без тебя не пойду, — испугался Андрей.
— Пойдешь, где ты денешься! Только шляпу сними.
Андрей послушно снял шляпу.
— Это мой родной дядя, — сказал Игорю Артем. — Робкий и скромный от природы. Смотри, чтобы его никто не обижал.
— У нас не обижают и не обижаются, — пробасил Игорь. — Пошли, батя.
Андрей обреченно, как некогда сватать Верку за Сашку, побрел за могучим Игорем.
Артем набрал номер на мобильнике.
— Ирина Владимировна, объект на месте. Через пару минут будет.
Я, чтобы не смущать его, с вашего позволения пойду. Машина в вашем распоряжении. Если какие вопросы — я на связи. Спасибо. До завтра. Когда вылет? Ясно. Пока-пока.
Артем набрал еще один номер.
— Галка, привет. Завтра во второй половине дня летим к отцу. Будь готова.
Андрей вместе с Игорем поднимался вверх в зеркальном лифте.
Потом шел по мягким коврам шестого VIP-этажа.
Игорь деликатно постучал в дубовую дверь 612-го номера.
— Да! — послышалось из-за двери.
Игорь осторожно приоткрыл дверь и спросил:
— Разрешите?
— Пожалуйста…
— Заходи, батя, — тихо сказал Андрею парень, пропустил его вперед и после этого бесшумно закрыл за собой дверь.
Огромная гостиная люкса была ярко освещена.
Спиной к двери возле большого окна стояла темноволосая женщина в ярком длинном платье. Она медленно-медленно повернулась. Глаза у женщины были влажными.
