Эйнемида I. Семена раздора. - Антон Чигинёв
Зоркий глаз сокольничьего не подвёл. Приблизившись, они увидели солового коня и человека, бессильно свесившегося с конской спины. Никем не направляемый, конь, медленно брёл вперёд, и тело всадника безвольно покачивалось в такт движению. Охотники поймали коня и сняли бесчувственного всадника, разрезав ремни, которыми тот привязал себя к подпруге.
Таких удивительных людей Энеклу видеть ещё не доводилось. Невысокий, черноволосый, скуластый, с тонкими длинными усами, свешивающимися ниже подбородка. Энекл решил, что мужчине примерно лет сорок. Одежда незнакомца была не менее чудна, чем он сам: плотная белая рубаха с широкими рукавами, просторные серые штаны, серый нагрудник из связаных шнурами лакированых пластин. На поясе пять покрытых какими-то знаками белых лент, почти в локоть каждая. Меча не видно, но у пояса пустые кривые ножны, сильно расширенные к низу. Доспехи и одежда выглядели так, словно владелец побывал в бою. Подняв украшенный перьями островерхий шлем, Энекл увидел в тыльной части внушительную вмятину, а на внутренней стороне – пятна запекшейся крови.
– Ну как? – спросил Нурал, разглядывая лежащего. – Мёртв?
– Нет, – ответил Ишкур, ощупывая шею раненого. – Дышит. Получил по башке и в бок ткнули.
– Жить будет?
– Жреца надо или лекаря. Перевяжем и довезём до Палаллу, там храм есть.
– Кто-нибудь вообще таких раньше видел?
– Я видел такие ленты, – сказал Ишкур. – Он откуда-то с юга, мне рассказывали, что тамошние так на бой одеваются. Вот эти значки – имена богов, заклинания или что-то вроде.
– Богов? – Нурал выглядел как охотник, внезапно завидевший добычу. – Погоди, не хочешь ли ты сказать... Ты смотрел, у него есть их амулет? Все алгуиты носят амулет, – пояснил он Энеклу. – такой белый шарик на нитке...
– Да, я знаю, – кивнул Энекл.
– Амулета нет, – ответил Ишкур. – На шее какая-то штука, вроде змея, но точно не шар.
– Удача! – обрадовался Нурал. – Давно ищу кочевника-неалгуита, а то о том, что в Плоской Земле происходит мы только от них и знаем. Уккуташ, Пели, быстро в Палаллу, привезите жреца, а остальные пусть готовятся. Что хотят пусть делают, но этот человек должен быть жив. Ишкур, перевяжи его как сможешь, лишь бы до врачей дотянул.
– Любопытно, кто его так отделал и где они сейчас, – сказал Энекл.
– Не хотел бы выяснять это, не имея под рукой дюжины колесниц и шести сотен всадников, – отмахнулся Нурал. – Потом всё узнаем. Охота на сегодня окончена, возвращаемся в Палаллу.
Его прервал окрик одного из воинов, указывающего на восток, и Энекл понял, что ответ на его вопрос не заставил себя ждать.
Глава XV
Шум и крики разбудили Хилона за мновение до того, как дверь опочивальни распахнулась настежь, впустив человека в коричневой экзомиде. Недовольно скинув с груди тёплую руку тут же проснувшийся Молтис, Хилон резко поднялся.
– Что такое? – спросил он. Ворвавшийся оказался отцовским рабом. Выражение ужаса на его бритом лице заставило сердце Хилона тревожно сжаться.
– Беда, господин! Нападение! – задыхаясь от волнения пролепетал слуга. Сзади послышался испуганный вскрик.
– Кто?
– Не знаю, господин.
Сорвав со стены короткое копьё, Хилон метнулся к двери. Крики и шум борьбы стали слышны совсем отчётливо. Миновав рабочую комнату, Хилон выбежал в мужской зал.
Первого он сразил, даже не сообразив, что, делает. Раздался радостный вопль: «Вот он!», и к Хилону метнулась тёмная фигура с факелом. Удар копья прямо и незнакомый бородач в заляпаном винными пятнами хитоне падает навзничь, а следом, истошно вопя и источая тяжёлый пьяный дух, уже несётся другой, похожий на первого как две капли воды. Оглушив его тупым концом копья, Хилон получил короткую передышку, чтобы оглядеться.
Это были не разбойники. Просторный зал, объединявший комнаты мужской половины дома, заполонили чужие люди, одетые, будто явились с попойки. Слуги пытались сопротивляться, но их было слишком мало, многие уже лежали, обагряя кровью лакированные доски пола. Нападавшие имели при себе факелы, пламя уже плясало на бесценных гобеленах, изысканной мебели, фамильном оружии. Огненные языки летели из внутренних помещений. С опустившимся сердцем Хилон увидел клубы дыма там, где была спальня отца.
Передышка оказалась недолгой. От вопля «Убей тиранна!» едва не дрогнули стены, и сразу несколько налётчиков бросились к Хилону. Заколов самого резвого, он отпрыгнул обратно в рабочую комнату. Первый из сунувшихся следом получил копьём в живот, второй с хрипом схватился за пронзённое горло, остальные, поняв, что лезть в узкий дверной проём без доспехов – верная смерть, отпрянули, держась подальше от окровавленного копья и злобно позыркивая на опасную жертву, словно стая волков, окружившая льва.
– Что происходит? – прорычал Хилон, краем глаза оглядываясь за спину. Полураздетая Молтис испуганно замерла у входа, кутаясь в покрывало, раб, похоже, от страха не смог выйти из спальни. Из своры налётчиков вышел средних лет мужчина в военном хитоне. Его широкое плоское лицо с водянисто-голубыми глазами навыкате и массивной челюстью показалось знакомым.
– Именем народа Анфеи, брось оружие! – крикнул он. – Тебя будут судить.
– Кто ты такой, чтобы говорить от имени народа Анфеи?
– Я Ктесипп, гражданин! Народ поручил мне раздавить тираннию и, клянусь Яблоком Аэлин, я сделаю это или погибну!
Эта бездарно-выспренная речь была встречена одобрительным ропотом.
– Ты преступник и святотатец! Ты пролил кровь в священные дни! Боги прокляли всех вас!
– Борьба за свободу угодна богам в любой день! Ты хотел поработить народ, и теперь он решит твою судьбу! Бросай оружие, Хилон!
– Хочешь моё оружие?! Иди сюда возьми его!
Их разговор прервал громкий хлопок и крики за окном. Обернувшись, Хилон увидел пламя, яростно рвущееся из окон женской половины дома. Какой-то мужчина, превратившись в живой факел, выпрыгнул из окна хранилища для припасов и покатился по земле. Заполонившие двор люди с оторопью смотрели на разгорающийся всё ярче пожар.
– Боги! – в ужасе воскликнул Хилон, – Гинекей, там масло!
Заметив его замешательство, кто-то из нападавших бросился в атаку. Удар копья, и ещё один мертвец валится на пол с дырой в груди. Разъярённый Хилон вскинул копьё, намереваясь проложить путь по трупам, но сильный удар обрушился на
