Запах снега - Юрий Павлович Валин
— Ты думал, у меня всегда ответ есть? — шпион придвинул поближе миску, выбрал соленый кренделек. — Углежог, ты торговаться собирался. Самое время, обстановка коммерческая.
— Ква, я про те снадобья, что колдуны-погодники используют.
— Интересно. Выкладывай, не стесняйся…
Лит рассказал о заклятиях из книги, о том, что их запросто наново записать можно. Если «крестовые» колдуны заклятия применяют, то и Короне полезно знать о тех ветрах и вихрях.
Одноглазый слушал внимательно, согласился, что таким сведеньям отнюдь не медяк цена. Спросил, куда книга делась. Лит выдумывать не стал, все равно шпиона вокруг пальца вряд ли обведешь. Рассказал, что книгу речникам подарил.
— Зря, — сказал Квазимодо. — Тайна — дело скользкое. Пока один знает — он мешок «корон» в руках держит. Трое знают — та тайна медузой тухлой сквозь пальцы утекла. Только штаны и запачкал.
— Речники болтать не станут. Хорошие люди. К тому же, они на юг давно ушли.
— Все люди хорошие, — заметил шпион. — Вот враги, те плохие. Но разве они люди? Знать бы только, когда люди нелюдями становятся. Сглупил ты. Книга неплохую цену имела. Ну, раз пропала, то и говорить не о чем.
— У меня память хорошая. Можешь записать заклятия. Не такие уж они мудреные.
— Запишу. Только через полгода эти заклятия в любой лавке продаваться будут. Речники свою выгоду поимеют. Хотя если они в заморозки на юг двинулись — померзнут. Мало кто водой до юга и в лучшую пору добирается.
— Может и так, — Лит спорить не стал, хотя был уверен, что господин Жо со своими красавицами и друзьями-дарками и до края земли преспокойно доберется. — Сглупил я. Но кто знал, что так обернется? Я же домой возвращаться собирался. Зачем мне в лесу ветровая книга?
— Ни к чему она тебе, — согласился шпион. — Хорошо вы думаете. Главное, быстро. И отчего все время в дерьме оказываетесь, а?
— Опыта мало, — пробормотал Лит. — Так стоят чего мои заклинания?
— Стоят, само собой. Только другой наш секрет больше потянет. И языки за него заодно с головами рвать будут.
— Никак иначе нельзя?
Квазимодо потер «сетчатую» щеку:
— Все-таки соображаешь ты, углежог, хотя в шахматы и паршиво играешь. Ветровые заклинания я у тебя возьму. С благодарностью и по дружбе. К северянину твоему они отношения не имеют. Врать не буду — решать его судьбу не мне. Думал я, думал, и придумал, что нужно его знающим людям показать. Пришлые, они, знаешь ли, особая порода. Узкоглазую тоже им отвезем на смотрины, вдруг польза будет? Не поджимайся, о них по справедливости судить будут. Пока пусть твои друзья дышат и ни о чем дурном не думают.
— И на том спасибо, — пробурчал Лит.
— Шерсть не вздыбливай. Я вроде Ёхи сейчас, болтливость невзначай накатила. Объяснить хочу, чтобы дошло. Вы за парня просите — это довод. Вместе мы дрались — такое ценится. Дженни много пользы Короне принесет, обижать девицу мне не с руки. Ты тоже человек полезный. Хотя на службу ты не пойдешь. Так?
— Лесное мое дело, — пробормотал Лит. — Куда мне, неграмотному, на Корону работать?
— Понимаю, — шпион неожиданно ухмыльнулся. — Кто я такой чтобы осуждать? Но ты ведь в разовой услуге королю не откажешь?
— Как можно? Мы к Короне всей душой…
— Иначе и быть не может. Полезные вы люди, проверенные в бою. И Ёха парень не промах, дрался отчаянно. То есть, заслуги перед Короной он имеет. К тому же, об этой «Лампе» и огненном снадобье уйма народа, так или иначе, уже знает. Теперь и о том, что там приключилось, слухи пойдут. Следовательно, секрет-то…
— Медузий секрет.
— Именно. Умеешь за мыслью следить. Получается, сплошные плюсы за то, чтобы северянин наш лихой еще подышал, щербатой пастью на мух пощелкал. Теперь о минусах. Строгий приказ имеется — то, что мы видели, быть на свете не должно. Безусловно, и категорически. Врагов, что-то знающих, для надежности резать на куски, нечаянных свидетелей умерщвлять безболезненно, но надежно. Зелья того в мире не существует. Это даже не приказ — воля королевская, и не только королевская. Лучшие умы королевства так решили.
— Так, видят боги, кто ж осмелится возражать? — прошептал Лит. — Только королевскую волю кто-то и исполнять должен. Пусть и такие ничтожные людишки, как мы. Справились ведь, пусть и неуклюже.
— Неплохо мы справились, — пробормотал шпион. — Можно и погордиться чуть-чуть. Можешь не сомневаться, король сие по достоинству оценит.
— Выходит, мы проверенные люди?
— Кое-кто из нас проверенный болтун, — заметил Квазимодо. — Как не крути, а он неисправимый трепач. И проще всего нежно прирезать беднягу.
— Да не будет он болтать. Это только по молодости. Он уже тише стал.
Одноглазый взял еще кренделек, тщательно осмотрел и с сочувствием сказал:
— Лит, ты не ерзай. Северянин болтать все равно будет. Как вы с Дженни за него не поручайтесь — его и сами боги не исправят. Самое дурное — он ведь не только про зелье трепать будет. Про дележ поровну всего на свете я не говорю — сказка глупая, в неё и ребенок не поверит. Но что еще парень может про оружие навыдумывать? Ты видел, как мы гору разворошили? Думаешь, хуже и не бывает?
— Неужели и поганее может выйти? — с ужасом прошептал Лит.
— Есть такие подозрения, — шпион осторожно надкусил кренделек. — Здесь нужно думать всерьез, если хотим сами жить и детей вырастить.
— Так что — не жилец Ёха? Что ты высчитал?
— Есть ходы, — Квазимодо поправил черную повязку на глазнице. — Ход самый простой — парень не просыпается, и мы хороним его в хорошем месте. Другой вариант — королевская тюрьма. Жив будет еще долго, но лично я предпочел бы могилку в красивом месте. Третий ход, самый заковыристый — твой друг помалкивает и отправляется к умным людям. Они решат, куда парня пристроить. Жив будет, я гарантирую. Остальное от него самого зависит. Но это при условии, если он молчать будет. Молчать, стурворм его трахни!
— Ты чего рычишь? — испуганно прошептал Лит.
— Потому что я глупость делаю, — пробормотал шпион. — Жалко мне болтуна вашего. И вдумайся, что получается. Королю мне о вас в любом случае докладывать. О вас с Дженни — проблем нет. Про болтуна — изощряться придется. Хитрить с королем, это значит собственной задницей рисковать. А если Ёха язык распустит?
— Он будет молчать, — поспешно заверил Лит.
— Я на вас надеюсь, — проворчал Квазимодо. — Хоть в ящик его сажайте, хоть за язык к топору примораживайте. Мы в Тинтадже ненадолго задержимся. Я домой хочу. У меня семья и дом недостроенный. Дайте хоть зиму спокойно пережить.
— Так мне Малого…
— Да помню я про мальчишку. Мне в сторону Дубника ехать. Ёху я заберу попутно, и тебя прихвачу, если весны ждать не хочешь.
— Повезло-то нам как, — неуверенно предположил Лит.
— Точно. Иди. Постарайтесь болтуну объяснить, что за счастье ему привалило. Потом сюда его пришлите. Я его бараниной угощу. Поговорим по душам. Если поверю, что он сможет хоть десять дней свою дурь за зубами сдержать — поедем в Дубник. Если нет… Сам понимаешь… Да не тяните с разговором. Хозяин баню готовит. Где-то я блох нахватался, скребусь, словно в москитном болоте сижу. Помыться жуть как хочется.
— Понял, — Лит встал, пошел к лестнице, но тут же вернулся. — Ква, спасибо.
— Не за что, — шпион уныло подвинул кружку. — Что спросить хочешь?
— Дженни… она куда?
— Можешь не волноваться. Считай, что красавица уже на службе Короны. На хорошей службе.
— Понятно, — Лит поплелся к лестнице.
— Эй, — в спину сказал Квазимодо. — Между прочим, до ваших отношений Короне никакого дела нет. Тут сам думай.
Поднимался Лит тяжело. К ногам словно бревна привязали. И ведь знал же, что так получится. Ведьма хорошо работала. Шпион её теперь разве отпустит? Служба… Небось, «короны» сотнями загребать станет.
Дженни пока на богатую шпионку не походила, — лежала, как бухнулась, разве что укрылась плащом. Ёхи с узкоглазкой в комнате не было. Лит неуверенно присел на табурет, глянул в спину ведьме. Пахло от её плаща хорошо — чистым снегом и дымом лесным.
— Поговорил? — не оборачиваясь,
