Жар-птица - Арина Теплова
— Может, вам лишь показалось, Ольга Николаевна? — холодно осведомился Измайлов.
— Показалось? — воскликнула нервно она и, отстранившись от горничных, взмахнула руками. — Я спала, как вдруг шорох. Я чуть приподнялась и отчетливо увидела фигуру мужчины! Я от ужаса закричала, и он тут же ринулся к окну и исчез за балконными дверьми.
— Я проверю парк! — воскликнул Халим и бросился вон из комнаты.
За ним вышел и дед Фока.
— И кто это был? — спросил тоном инквизитора Кирилл.
— Я не знаю! — воскликнула она истерично. — Но я отчетливо его видела, этого мужчину!
Кирилл долго молчал и обводил напряженным взором то спальню, то Ольгу. Спустя лишь некоторое время он, как будто обращаясь к самому себе, заметил:
— Весьма странно, что кто-то ночью пробирается тайком в дом, и его никто, кроме вас, не видит.
— Вы думаете, я лгу? — опешила Оленька.
— Все может быть, — заметил Кирилл.
В этот момент на пороге спальни появился Халим и громко заявил:
— В парке никого нет, я все проверил.
— Хорошо, — кивнул Измайлов.
Через минуту на пороге появился дед Фока, быстро сказав:
— Демьян сказывает, что около четверти часа назад он видел некую мужскую фигуру, укутанную в плащ. Он перелезал через заднюю ограду парка. Демьян решил, что ему показалось, оттого и не доложил.
— Все ясно, — мрачно произнес Измайлов и, снова обведя всех присутствующих глазами, остановил взгляд на Ольге. — Вряд ли этот ночной гость вернется. Хотя… Халим, оставайся до утра дежурить под окнами Ольги Николаевны. Фока, распорядись, чтобы сторож хотя бы раз в час обходил ограду.
— Слушаюсь, Кирилл Григорьевич, — кивнул Фока, выходя, за ним последовал и Халим.
— И вы расходитесь, уже второй час ночи, — обратился Измайлов к девушкам и дворецкому, которые тут же засеменили к двери.
Когда Оленька и Кирилл остались наедине, он вновь оглядел жену в ночной полупрозрачной сорочке и, поджав губы, направился к балконным дверям.
— Вы хоть бы прикрылись. Полная комната дворни, а вы в неглиже, — буркнул он, плотно закрывая балконные двери. Оленька быстро воспользовалась моментом, пока он повернулся к ней спиной, и чуть дернула завязку ночной сорочки, чтобы вырез рубашки еще сильнее распустился и стало видно ложбинку ее высоких грудей. Измайлов обернулся и, прищурившись, напряжено посмотрел на нее. — А знаете, я отчего-то даже не удивлен, что к вам по ночам в спальню наведываются посторонние мужчины.
— Отчего вы так говорите? — спросила она с вызовом, в душе довольная тем, что ее уловка удалась и Кирилл оказался у нее в комнате в этот час.
— С тем рвением, с каким вы трясете своими прелестями на всех балах, я вообще не понимаю, отчего у вашего окна до сих пор не стоит рота жаждущих гвардейцев Преображенского полка.
— Ах, зачем вы так, Кирилл Григорьевич, — воскликнула Оленька театрально и, подойдя к постели, присела на нее. — Я так перепугалась! А от вас, кроме язвительных замечаний, я опять не слышу ничего успокаивающего.
— Ну все, ложитесь, — велел Кирилл и уже направился к двери.
— Вы уже уходите?
— Конечно. Вы разбудили меня своими криками, когда я спал, и я собираюсь продолжить это занятие.
— Постойте!
— Что еще? — Измайлов замер у двери, чуть обернувшись к ней.
— А если этот мужчина опять вернется? — начала она, подыскивая нужные фразы, чтобы подольше задержать его в спальне.
— Не думаю. А даже если и вернется, Халим внизу.
— А вы?
— Что я? — не понял он.
— Кирилл Григорьевич, не уходите так быстро. Посмотрите, я до сих пор вся дрожу от страха.
— Чем же я могу помочь? — искренне удивился он, опустив ладонь с дверной ручки и поворачиваясь к ней.
— Побудьте со мной хотя бы четверть часа. Пока я немного не успокоюсь, прошу вас.
Он долго смотрел на нее пронизывающим непонятным взором синих глаз и лишь спустя минуту выдохнул:
— Ладно, побуду с вами немного.
Прикрыв дверь, Кирилл прошел в комнату и хотел сесть в кресло, стоящее напротив кровати, но Оленька взмолилась:
— Присядьте со мной, мне так будет спокойнее.
Молодой человек недовольно поджал губы, но все же сел рядом с ней на кровать. Ольга тут же придвинулась к нему. Прильнув к Кириллу, она обхватила руками его мощный торс.
— Это еще зачем? — тут же недовольно заявил он и попытался отстраниться, но она сильнее сжала его тело руками.
— Ваши объятия наверняка успокоят меня, — проворковала она с обволакивающими интонациями в голосе.
— Хорошо, — заметил он глухо и легко обнял ее.
Ее фиалковый чудесный аромат тут же окутал его дурманом, и Кирилл ощутил, как его руки мгновенно вспотели от прикосновения к нежному стану, облаченному в тонкий шелк рубашки. Еще сильнее приникнув к его широкой груди, Оленька положила голову ему на плечо. Ее горячее дыхание опаляло кожу его шеи, и Кирилл чувствовал, что с каждым мигом в его теле нарастает поглощающее дикое желание.
Но этого Ольге показалось мало. Спустя пару минут она начала пальчиками нежно гладить спину мужа, зазывно проворковав:
— Ты такой сильный, Кирилл. Когда ты рядом, я ничего не боюсь.
Кровь уже бешено стучала в висках Измайлова. Его дыхание участилось, а мысли стали лихорадочно метаться по сладострастным образам. Понимая, что теряет контроль над собой, он, пытаясь встать, хрипло произнес:
— Мне пора…
Однако Оленька напрягла руки и не позволила ему подняться, страстно прошептав у его губ:
— Отчего ты все время избегаешь меня? Неужели боишься?
— Не говори глупостей, чего мне опасаться, — напряженно ответил Измайлов, пытаясь собраться с последними разумными мыслями и стараясь не показать, насколько она верно угадала его душевное смятение.
Однако в искусстве соблазнения Оленьке не было равных, потому на категоричные слова мужа она хитро улыбнулась, понимая, что еще немного — и он сдастся.
— Если это так, тогда докажи, что не боишься меня, посиди со мной еще немного, — с придыханием прошептала она.
Замерев, он остался на прежнем месте. И это было ошибкой. Кирилл был слишком уверен в себе, в том, что его разум сможет совладать с желаниями. Оттого он решил остаться еще немного в ее коварных притягательных объятьях, стараясь доказать ей свою правоту.
Она же так и продолжала пальчиками нежно гладить его спину, опускаясь рукой все ниже.
Вскоре дыхание Кирилла стало
