Жар-птица - Арина Теплова
Однако, едва они оказались в тот злополучный день дома, Кирилл вновь превратился в надменного безразличного Измайлова, которого, казалось, совершенно не волновала ее персона. Но его безразличие к ней теперь выглядело только маской, которую он умело надевал, когда ему это было выгодно.
Раздался шорох, и Оленька невольно опустила взор на зеленую лужайку, которая простиралась под ее балконом. Фигура мужчины в темных одеждах внизу вызвала у нее оторопь и даже страх.
— Ольга Николаевна, не бойтесь, это я, Роман! — раздался громкий шепот молодого человека, который снял шляпу, поклонившись.
— Что вы здесь делаете, Роман Михайлович? — опешив, выдохнула Оленька. — Немедленно уходите!
— О! Не гоните меня! Я так хотел увидеть вас! Я две ночи подряд гулял под вашими окнами, но вы никак не выходили на балкон.
— Но отчего вы не вошли через дверь днем, как все нормальные люди?
— Ваш муж не пускает меня на порог. А я так хотел узнать о вашем самочувствии!
— Я вполне здорова, спасибо, — тихо ответила она.
— Я так рад. Мне сообщили, что вы сильно простудились.
— Теперь все в порядке.
— Мне надобно поговорить с вами! — воскликнул Разумовский уже громче, приближаясь к дому.
— Поговорить? Сейчас? — удивилась она.
— Да-да. Я более не могу ждать!
Ольга глухо выдохнула, понимая, что Разумовский не уйдет, пока не скажет, что хотел. Он отличался невероятным упрямством.
— Говорите поскорее, что хотели, и уходите, пока вас не увидели слуги, — велела она строго.
— Ольга Николаевна, тогда, на реке, я так перепугался за вас. Я правда потерял вас из виду в той сутолоке в воде. Я хотел вас спасти, правда, хотел, но…
— Я не виню вас, Роман Михайлович. Халим тоже не смог меня вытащить из воды.
— Да, но все же, — он чуть помолчал. — Однако я хотел вам сказать еще кое-что, — мялся Роман, как будто боясь продолжать свою речь. Задрав голову и не спуская с молодой женщины поглощающего взора, он громко выпалил: — Я вас люблю, Ольга Николаевна. Безумно! Я не могу без вас жить!
— Тише! — воскликнула громко Оленька, склонившись с балюстрады.
— Ольга Николаевна, вы должны мне ответить! Любите ли вы меня?
— Вы с ума сошли?! — воскликнула она. — У меня есть муж!
— Это не помеха! — произнес молодой человек.
— Уходите, Роман Михайлович, мне кажется, вы пьяны и несете всякую чушь. Завтра вы будете каяться, что говорили подобные вещи.
— Я немного выпил для храбрости. Я давно уже хотел признаться вам. Но…
— Уходите! Я вам приказываю! — уже нервно выпалила Оленька. — Мы и так уже, наверное, разбудили половину дворни.
— Вы правы, меня не должны видеть! Тогда я поднимусь к вам! Я более не в силах быть вдали от вас! — он приблизился к ажурной решетке с зеленым вьюном, видимо, решив осуществить то, что сказал.
— Ненормальный мальчишка! Только посмейте это сделать, и я клянусь, что более не только не подам вам руки при встрече, но и навсегда забуду ваше имя! — испуганно воскликнула она, ни на шутку испугавшись его порывов. Хотя они с Романом были ровесниками, Ольге казалось, что она гораздо старше и опытнее его по действиям и мыслям. — Уходите, я вам сказала! Если хотите, завтра мы можем встретиться в трактире на Фонтанке, что у моста, и все обсудить.
— Завтра? Но я думал…
— Разве вы не понимаете, что компрометируете меня? Уходите, немедленно! Поговорим завтра днем.
— Я буду вас ждать в трактире с полудня, хорошо, Ольга Николаевна?
— Договорились, — кивнула Оленька.
— Только обязательно приходите!
— Да, хорошо! Только теперь уходите!
Роман исчез в зарослях кустарника, а Оленька долго смотрела ему вслед, нервно дыша, думая, что Разумовский ей невозможно надоел. Ишь выдумал, по ночам приходить к ней под окна да еще угрожать визитами на ее балкон. Хорошо, что его не заметили, и Кирилл, возможно, ничего не узнает.
Оленька тут же подумала, что Измайлову, наверное, все равно, приходит к ней ночью кто-нибудь или нет. А может, не все равно? Чем больше она об этом думала, тем более склонялась к мысли о том, что эту глупую выходку Романа можно использовать в своих целях.
Через пару минут в ее хорошенькой головке возник план. Ольга быстро вернулась в спальню, оставив распахнутыми настежь балконные двери. Подбежав к напольному зеркалу, она критично оглядела свое прелестное отражение. Стянув с головы ажурный чепец, в который были убраны ее темные локоны, она красиво расправила пряди по плечам. Затем быстро сняла пеньюар и, положив его на банкетку, заняла нужную позу у кровати. Улыбнувшись своим тайным мыслям, она набрала побольше воздуха и начала кричать:
— Помогите! Помогите!
Вскоре в ее спальню вбежали две заспанные горничные с испуганными возгласами:
— Ольга Николаевна, голубушка, что случилась?!
За ними появились еще несколько дворовых девок, дворецкий и старик Фока.
— Я здесь, моя госпожа! — раздался низкий голос входящего Халима.
— В моей спальне кто-то был! Я так испугалась, — кричала нервно Оленька, хватаясь дрожащими руками за деревянные резные стойки кровати.
— Кто был? — опешил дед Фока.
— Мужчина! — воскликнула она.
— Мужчина?! Какой ужас! — подхватили, голося горничные, обнимая молодую женщину.
— Я так испугалась? О боже! — заверещала вновь Оленька.
— Я сейчас все проверю, госпожа! — воскликнул Халим и бросился обыскивать комнату.
— Ольга Николаевна, прекратите истерику! — неожиданно раздался позади дворовых недовольный баритон Кирилла, входящего в комнату. На ходу он застегивал батистовую простую рубашку. — В чем дело? Что за крики? Вы всполошили весь дом!
— В комнату к Ольге Николаевне пробрался мужчина и напугал ее! — заголосили горничные.
Измайлов остановился посреди спальни и нахмурился. Обведя комнату пронзительным взглядом, он остановил свой взор на открытых балконных дверях.
— Никого нет, госпожа, — раздался низкий голос негра, который в этот момент зашел обратно в комнату с балкона.
Кирилл еще сильнее нахмурился и внимательно посмотрел на Ольгу в окружении горничных, которые пытались успокоить молодую женщину.
