Запах снега - Юрий Павлович Валин
Мимо конюшни протащился какой-то человек, — без оружия, в рабочем фартуке. Должно быть, мастеровой. К Литу, слава богам, подходить не стал. Только глянул мимоходом. Лит еще больше ссутулился, сонно оперся на копье.
Ёха с одноглазым выскочили из конюшни, перебежали к двери склада.
— Не рассмотрели там толком ничего, — объяснил Ёха. — Гнут кольца какие-то, а для чего — не понять.
— Нужно мастерские тоже сжечь, — угрюмо пробормотал Квазимодо.
— Сначала пехоту подчистим, — ухмыльнулся Ёха.
— Это в первую очередь, — согласился шпион. — Чем меньше их будет, тем лучше.
— Еще лучше, чтоб совсем не осталось? — спросил Лит.
Квазимодо глянул ему в глаза:
— Быстро соображаешь, углежог.
— Чересчур быстро?
Одноглазый взгляда не отвел:
— Нормально. Раз есть вход, найдем и выход. Слово даю.
Ёха разговор, видно, не понял, пробормотал, разглядывая дверь:
— Сделаем. И не такие штуки делали. Вот как бы «крестовых» поближе подманить?
— Вот это без проблем, — мгновенно сказал Квазимодо. — Командуй когда нужно подманивать…
Лит всё торчал у двери с чужим копьем. Ёха возился внутри, что-то переставляя, перекатывая и шепотом отпуская короткие чужеземные проклятья. Лит едва сдерживался, чтобы не подогнать друга, — того и гляди кто-нибудь нагрянет. Квазимодо наверняка уже взобрался к егерям, и они заняли позиции. Ох, как бы Дженни не надоело скучать на посту в «гнезде». Ведь полезет ближе, попадет «в самый шухер», как любит говорить Ёха.
Наконец, высунулась взмокшая физиономия северянина:
— Спокойно?
— Я всех уговорил попозже зайти.
— Молодец, — Ёха выставил за дверь вскрытый бочонок, пятясь вдоль скалы, принялся вытрясать из него дорожку серо-бурого порошка. — Оказывается, минновзрывные работы — еще та волокита. Ну, сейчас и амбец будет.
— Не гони, я и так на пределе, — с тоской пробормотал Лит.
— Сейчас оживишься. Глефу мне оставишь?
— Дарю. Мне без нее удирать сподручнее.
— Да я потом верну, — Ёха извлек огниво, скептически его осмотрел. — Сейчас бы коробок спичек.
— Тьфу! Ты болтать прекратишь или нет?
— Ну что с тобой, с угрюмым, разговаривать? Вали отсюда за тот цех секретный. По шуму сообразишь, что дальше делать.
— Ты шустрее драпай.
— Не сомневайся. Только ты через конюшню проскочи. Денники отопри и ворота приоткрой. Может, спасутся лошадки. Они-то ни в чем не виноваты.
— Да что им сделается? Стена вон какая бревенчатая.
— Не будет стены, — пробормотал Ёха. — Вали отсюда. Ну, даешь подрыв иезуитского змеиного гнезда!
Через конюшню Лит проскочил мигом. Пооткрывал задвижки денников, в полсилы пнул ворота. Лошади смотрели удивленно, мертвецы, сваленные в углу, возражать не пытались.
Придерживая топор, Лит скорым деловым шагом миновал стену кузни, вышел к реке. Чуть не налетел на лысого человека. Тот, задрав кожаный фартук, мочился с невысокого обрывчика. Мастеровой удивленно уставился на Лита, углежог сосредоточенно кивнул, глянул на реку, и принялся возиться со своими штанами.
— Эй, а ты кто? — поинтересовался мастеровой, заканчивая со своим занятием.
— Жог, я. С десятником приехал. Выступили наши легионы-то. Насчет указа слыхал?
— Указа? Нам не говорили.
— До сего дня в секрете держали, — со значением намекнул Лит, возясь с одеждой. — Вот демоны его задери, пока рассупонишься…
— Летом полегче, — засмеялся мастер. — Так что за указ-то?
— Так о войне, — Лит ткнул пальцем за реку. — Вон там, выходит, враг главный.
Мастеровой машинально глянул на заречный лес, и в этот миг Лит одной рукой схватил его за лицо, а другой ударил ножом. Ударил, как шпионы учили — в печень, да с поворотом клинка. Человек мигом ослаб, колени подогнулись, осталось только подтолкнуть к обрывчику. Лит потряс рукой — мастеровой успел конвульсивно стиснуть зубы, но до крови прокусить мозолистую ладонь углежога было непросто. Внизу блестела лысина мертвеца. Лит скатился к нему, но тут же полез обратно, надо бы видеть что происходит.
Пока ничего не происходило. В близкой кузне по-прежнему постукивал молот, тихо журчала вода реки. Лед здесь так и не встал.
— Намудрили, — тихо сказал Лит, не поворачиваясь к мертвому. — Колдуны напрочь погоду перевернули. Я сюда приперся. Ты на «крестовых» работать нанялся. Точно говорю — намудрили. Ты уж зла не таи. Я и сам бы рад в лесу сидеть…
Объяснить до конца Лит не успел. Началось. Неожиданно истошно завопил Ёха:
— Напали! Убили! Тревога!
Тут же поддержал Квазимодо:
— Где сотник⁈ Дарки у реки! Тревога!
Одноглазый засел где-то над большой пещерой, — казалось, прямо из нее и орал.
Лит сообразил, что видеть отсюда ничего не увидит, и заметался вдоль обрывчика. Ничего себе, «дарки у реки»⁈ Так не договаривались. Сейчас как набегут.
Орали уже везде. Лит уцепился за корень, осторожно высунулся. Из пещеры выбегали воины, путаясь в копьях и щитах, на ходу нахлобучивали шлемы. Из невзрачных домишек тоже лезли непонятные, полуодетые людишки. Даже из кузни выбежали потные рабочие с молотками и клещами. Все вертели головами, вглядываясь в сторону реки. Литу захотелось немедленно съехать ниже. Может, драпануть, пока время есть? Вода не такая уж холодная.
— В оборону! — взревел неузнаваемо командным голосом затаившийся на скале шпион. — Где сотник, дери его козел⁈
Десятки людей немедленно обернулись к скале, задрали головы.
— Убили сотника! — страдальчески взвыли левее пещеры. — Вон они — дарки! Удирают! Держи диверсантов хухлевых!
Лит наконец увидел друга. Дурной Ёха так и торчал прямехонько у складской пещеры, — склонившись над трупом часового, тыкал рукой куда-то левее.
— Вон они, вон!
Десятка два воинов немедленно затопали в ту сторону, из пещеры выбежало еще с десяток, некоторые с арбалетами. Непонятные люди из домишек заметались туда-сюда, размахивая топорами и копьями.
— Чего сидишь⁈ — прошептал Лит, не спуская взгляда со склонившегося над телом северянина.
Ёха вскочил в последний момент, — первые из «крестовых» практически поравнялись со «складской» пещерой.
— Догоним! — Ёха, размахивая глефой, устремился вдоль откоса. Ни дать ни взять, самый ретивый во главе погони. «Крестовые» приостановились, видно, почуяли неладное.
«Сейчас самого копьем догонят», — успел подумать Лит, но тут наступил конец света.
Земля содрогнулась, углежог кубарем покатился вниз. Уже лежал на прибрежных камнях, как докатился оглушительный рокот, и снова подбросило так, что топор из руки вырвался. Сверкнуло багровым. В следующий миг Лит с удивлением заметил как над обрывом летят камни, куски бревен, еще что-то непонятное, лохматое. В уши словно мха напихали, кроме слитного глухого грохота ничего в мире не осталось. «Вот это вихрь, ни чета речным».
Догадаться-то перевернуться рожей вниз углежог смог, но сунуться под самый срез берега опоздал. Сыпались вокруг камни и куски дерева, горящие комья и мелкий щебень. Что-то ощутимо кольнуло пониже ягодицы. Лит машинально нащупал и выдернул длиннющую щепку. Э, опять штаны попортило.
Накатилась, закрыла всё вокруг густая пелена пыли и уже знакомой вони сгоревшего зелья. Еще что-то коротко громыхнуло, но каменный дождь уже ослабел. Лит нашарил топор и решил, что настало время взглянуть.
Конюшни не было. Разлохмаченные горящие бревна валялись вдоль берега. Впрочем, возможно от конюшни и вообще ничего и не осталось, бревна могли разлететься и от домишек — лишь от крайнего уцелело две стены. Большая
