Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава
Прекрасно понимая, что в финикийской грамоте я не силён, моя ненаглядная вознамерилась сама написать текстовку, но меня успела уже осенить мысля поудачнее. Таинственности вам захотелось? Будет вам таинственность - ага, по самые гланды! Посмеиваясь, я накорябал печатными и угловатыми - стилизованными под германо-скандинавские руны - буквами по-русски: "О Астарта, великая и всемогущая, грудастейшая и задастейшая! Покорнише и почтительнише имею тебя во все твои дыхательные и пихательные! Молю и заклинаю тебя именем небесной канцелярии отдать мне в полное и безраздельное обладание сию девицу, именуемую Велией, дабы хрен мой покоился в чреслах её, а чресла её рожали детей моих. Отдашь - буду иметь тебя и дальше в мыслях во все дыхательные и пихательные. А не отдашь - сам возьму, и не видать тебе тогда больше жертв от меня, как ушей своих. Внемли мольбе моей, грудастейшая и задастейшая!" Пока придумывал, да писал - и сам оборжался, так что пришлось и бабам своим перевести на иберийский - спасибо хоть, не на финикийский. Те сперва в осадок выпали и друг на дружку ошалело глядели, но потом ржали похлеще моего - после того, как Велия здраво рассудила, что раз боги совершеннее людей, то и с чувством юмора у них проблем особых быть не должно, а что до верующих фанатиков - так пусть сперва сумеют прочитать мои варварские "кракозябры". И ведь она права. Если вдруг и случится такое чудо, что сумеют - кириллица ведь всё-таки от греческого алфавита происходит - так ещё ж и понять прочитанное надо, а много ли в Гадесе знатоков великого и могучего русского языка? Лично я знаю только шестерых, и ни один из них - вот ведь совпадение - ни разу не жрец Астарты, гы-гы!
Конечно, вышло бы не в пример круче, если бы я сам торжественно зачитал своё послание богине в её храме у жертвенника, но мне было недосуг, и я, свернув его в свиток и опечатав, вручил Укруфу вместе с деньгами на покупку хорошего жирного барана. И велел передать совершающей жертвоприношение жрице, что читать его не надо, а надо развернуть перед изваянием богини, дабы та сама прочитала. Ну а потом - сжечь свиток на жертвенном огне, как и положено по уставу... тьфу, обряду. Мой раб, даже не подозревавший о двусмысленности содержания текста, исполнил поручение в лучшем виде. Зато о том, что за этим последует, очень даже подозревали мы с Велией. В теории-то и в языческих культах соблюдается принцип "тайны исповеди", но если эту чужую тайну страшно хочется узнать кому-то важному, уважаемому, влиятельному, а главное - щедрому, то кто ж откажет такому в невинном удовлетворении любопытства? Мать моей ненаглядной оказалась достаточно любопытной, чтобы проведать о том, против чего мы и не имели ни малейшего возражения.
Как это связано с нашим сегодняшним визитом к "досточтимому" Волнию? Верно, чуть не забыл - немножко связано. Настолько немножко, что не пошли я Укруфа в храм - не было бы и этого визита. Только сам я узнал об этом опосля, когда тот, выполнив моё задание, вернулся обратно. Доложил мне обо всём честь по чести, сообщил и об удивлении жрицы оригинальностью моего послания богине, чего я вполне ожидал, а вот дальше я услыхал неожиданное...
Укруф ведь, как я уже упоминал, был из числа рабов, захваченных нами в том давешнем "спасательном" походе при штурме и разграблении "города" покойного "великого царя" Реботона, в котором проживал в качестве раба-молотобойца при "городском" кузнеце. Или, если по простому и ближе к теме - сидел на цепи в кузнице и видел всех входящих и выходящих. Видел он и нашего неуловимого врага - финикийца Дагона - и был изрядно озадачен, когда узнал его среди посетителей храма, пока сам дожидался своей очереди. На его и моё счастье, этот крутой "коммандос" не обратил в своё время ни малейшего внимания на прикованного в кузнице чумазого замарашку-невольника и не узнал его, а моему слуге хватило ума не обнаруживать себя. По словам Укруфа, финикиец, войдя в храмовый двор, направился к принимающим клиентов жрицам-шлюхам, причём - элитным, а не средненьким. И когда он свернул к ихнему "бордельному" крылу храма, мой раб обратил внимание на странность его походки - тот как-то прихрамывал. Получалось, если мой невольный разведчик не ошибся, что мы, стреляя наугад, всё-таки зацепили неуловимого Дагона. Жаль, не в ту часть организма, в которую хотелось бы, раз у этой сволочи есть ещё силы на храмовых шлюх, но это уже детали. Главное - мы с Хренио не ошиблись, и наш враг действительно гадесец. А значит, надо полагать, и его наниматель тоже, и следовательно - враг рядом. Вполне возможно и даже очень вероятно, что наш наниматель в курсе и знает об этом поболе нашего, но наше дело - доложить, а там - начальству виднее.
Криулу эти мужские дела не интересуют, да и никчему ей о них знать, но вот всё, что говорят в городе о её дочурке, для неё тема животрепещущая. И то, что в разговорах о ней всё чаще упоминают и меня, особенно в свете недавних событий, "почтенную" не радует. Ей всё казалось, будто это я слух пустил, и мне пришлось призвать в свидетели Фуфлунса, который подтвердил, что ничего подобного в "Пещере Диониса" не обсуждалось. В конце концов Криула перестала "шить" мне "дело о чёрном пиаре", но уверилась в том, что это всё козни задобренной моей щедрой жертвой Астарты. Собственно, это нам и требовалось, поскольку правда была бы для неё ещё неприятнее. А заключалась она в том, что слух пустила сама Велия, сообщив "под строжайшим секретом" паре-тройке своих гадесских подружек. Те, естественно, прочим своим подружкам тоже разбалтывали "под строжайшим секретом" - то-то даже перевозивший нас из Кордубы Акобал оказался в курсе, гы-гы! Он-то, как я выпытал таки у него в конце пути, от своей жены узнал, а она от их дочки, а та - как раз от одной из тех подружек, и всё "под строжайшим секретом". Это был первый этап плана Велии, эдакий скрытый "инкубационный период", который она принялась воплощать в жизнь почти сразу по приезду в Гадес. С моим прибытием тихий слушок зазвучал громче - особенно после того, как она показала меня - опять же, "под строжайшим секретом" - тем подружкам. А тут ещё и тот БББ наш случился - уже через три дня в пригороде болтали о сотне одних только убитых. По сведениям нашего "бригадира" реально даже вместе с ранеными едва ли набиралась эта пресловутая сотня, но кого это волновало? Обсуждающие свои сплетни обыватели всегда и везде "знают" о событиях лучше и точнее самих их участников, и наш случай не стал исключением из этого незыблемого правила. Так то в пригороде, многие из обитателей которого кое-что и сами видели, а в финикийской островной части города "знали совершенно точно" о добрых двух сотнях убитых, из которых минимум полсотни приписывалось нашей четвёрке, а из них полтора или два десятка - лично мне. В результате я приобрёл славу крутого отморозка, который сперва кромсает оппонентов в капусту, а потом уж думает. Эдакий брутальный самец как раз того типа, который страшно популярен у обезьяньих самок, так что слух о том, что это - "тот самый головорез, который жених Велии из клана Тарквиниев", никому неправдоподобным не показался. Большинство шушукающихся не знало даже моего имени, зато знало "совершенно точно", что я - жених Велии. Отец её не знал, дед не знал, домочадцы не знали, родная мать отчаянно старалась не знать, а они - знали. И плевать, что никто не слыхал о помолвке, они ведь и так "знают совершенно точно". Не весь Гадес, конечно, это Криула сильно преувеличивает, но его респектабельная часть - пожалуй.
И пожалуй, моя молоденькая, но ранняя интриганочка всё рассчитала верно - начавшие уже было волочиться за ней сынки гадесских купцов как-то поотстали. Кому охота схлопотать меч или кинжал в бок от варвара, настолько отмороженного, что сперва убьёт, а потом уж только о последствиях подумает? Дело ведь не только в БББ - докатилась уже молва и о моём участии в кордубских событиях, тоже преувеличенном в разы. Мне приписывали даже участие в самом сражении мятежников Кулхаса с римлянами и, как водится, пару-тройку десятков собственноручно уконтрапупленных супостатов. Мнения разделялись лишь в одном - на чьей я там был стороне. То ли у Кулхаса, то ли среди местных союзников Рима. Причём, у обеих версий имелись сторонники, "знавшие" правду "совершенно точно". Велия же, оказавшаяся талантливой "пиарщицей", умело формировала "общественное мнение", если и не всего Гадеса, то его наиболее уважаемой части, которое "знало совершенно точно", что её жених - я. Конечно, это ещё ровным счётом ничего не гарантировало, но шансы здорово повышало - будучи в числе этой самой "уважаемой" части граждан, глава клана Тарквиниев не мог совсем уж не считаться с означенным "общественным мнением". По крайней мере, ему придётся рассматривать в числе возможных кандидатур - успевшем уже заметно уменьшиться - и мою. От меня теперь требовались лишь два героических подвига в духе Геракла - не наделать слишком уж непоправимых глупостей и изобрести способ снова отличиться хотя бы разок, но весомо. Легко ли совместить одно с другим - вопрос, конечно, философский, но два подвига - всё-таки не двенадцать. Как говорится - и на том спасибо.
