User - o bdf4013bc3250c39

безлюдно. Кассирша дремала перед кассовым аппаратом, когда Добряков у

нее под носом загрохотал выставляемыми на транспортерную ленту

бутылками. Кассирша вздрогнула, открыла глаза и посмотрела на него с

таким выражением, словно ожидала увидеть перед собой по меньшей мере

тигра.

- Все не спится? – буркнула недовольно, принимаясь сканировать бутылки. –

Пакет нужен?

- Давайте.

- Восемьсот тридцать рублей.

387

Он рассчитался, убрал в пакет две бутылки водки, пять бутылок пива, три

пачки сигарет и нарезку салями. Выйдя из магазина, свернул за угол и

осмотрелся в поисках скамеечки. Зачем он купил водку, он бы и сам не смог

сказать. Просто увидел на витрине, не удержался и протянул руку. А раз

купил, следовало ее употребить. Увидел детскую площадку со скамеечками и

пошел туда. На площадке, видимо, еще с ночи валялись жестяные банки,

пустые бутылки. Так будет по всей столице часов до семи утра, когда во

дворы выйдут изможденные узбеки и киргизы-гастарбайтеры и примутся

вылизывать территорию за подгулявшими москвичами.

«Нет, я уж аккуратненько. Я в урночку вон опущу», - решил Добряков и

присел на скамейку. Посмотрел по сторонам и заметил, что урны

переполнены такими же банками и бутылками.

«Ну ничего, рядышком аккуратно поставлю, - он отвинтил пробку бутылки. –

Эх, забыл стаканчик-то купить разовый! Придется из горла засаживать… Ну

ничего, не впервой!..»

Рассвет уже давно высветил дворы, а он все не мог покончить с поллитрой.

Уж очень хорошо и покойно сиделось и пилось. Ни о чем не хотелось думать.

Он знал, что до завтрашнего вечера он свободен. Свободен и никому не

обязан отчетом. Совершенно никому!

«Это что? Это ерунда, - думал он, глядя на бутылку. – До завтрашнего вечера

я успею и выпить и проспаться. Сегодня добью вторую поллитру, завтра с

утра пивком оттянусь, и будет полный порядок…»

К площадке подошли два узбека, толкая перед собой фанерный ящик,

поставленный на тележку.

- Здравствуйте, - сказал один из них.

388

«Они, чудики, со всеми здороваются, даже с незнакомыми, - вспомнил

Добряков. - Надо же, как их приструнили!»

- Здорово, мужики, - ответил он вслух. – Как работается? Не обижают?

Узбеки дружелюбно закивали, ничего не сказали и принялись вытаскивать из

ящика метлы.

Не дождавшись ответа, Добряков пожал плечами и приложился к бутылке.

Закусил кусочком салями, закурил. Узбеки терпеливо подбирали следы

ночного пиршества, опорожняли урны, собирая мусор в свой контейнер.

Собрали и двинулись дальше, к следующей площадке.

«Вот бедняги! – решил Добряков, глядя им вслед. – Наши барыги-

коммунальщики, поди, держат их на голодном пайке, положенную им

зарплату воруют… И никто не пикнет. Попробуй пикни – поедешь в свой

Андижан… Нет, уж я свою бутылочку аккуратненько в урну…»

Он допил оставшиеся пятьдесят граммов, опустил пустую бутылку на дно

жестяного ящика и, подхватив пакет с позвякивающим содержимым,

направился к своему дому.

Вторая пол-литра кончилась уже к полудню. Едва помня себя, он как-то

умудрился дойти до магазина и купить еще две бутылки. О том, что завтра

вечером надо звонить Зине, он уже не помышлял совершенно. Мозги

застилал тяжелый, обволакивающий туман, и только грохот проезжавших под

окнами грузовиков и крики детей в песочнице иногда возвращали его к

действительности. Выпитая поллитра окончательно подкосила его, и он уже

не пошел, а пополз к кровати. Мобильный телефон он еще с утра

предусмотрительно выключил и больше не вспоминал о нем…

389

* * *

Зина, после успешной операции благополучно вышедшая из наркоза и

отдыхающая на удобной койке, не дождалась звонка Добрякова и решила

сама набрать ему в девять часов вечера. «Абонент недоступен», - донеслось в

ответ.

Она набирала его номер еще несколько раз, но с таким же успехом. Потом

подумала немного и связалась с Петей.

- Петя, дорогой, я не слишком потревожу тебя, если попрошу сходить к Егору

и посмотреть, жив ли он вообще. Он весь вечер не отвечает на мои звонки.

- Схожу, конечно, - согласился Петя. – Тебя уже оперировали?

- Да, сегодня?

- И как?

- Все замечательно. Так сходишь?

- Говорю же, схожу, диктуй адрес…

На звонок в домофон ему никто не ответил. С кем-то из жильцов ему удалось

зайти в подъезд. В лифте он поднялся на нужный этаж и дернул ручку

холловой двери. Открыто! Он шагнул в холл, подошел к двери Добрякова и

подавил кнопку звонка. Подождал немного. Никакого ответа. Позвонил еще

раз и снова подождал. Тишина. Тогда Петя осмелился постучать. Сначала

рукой, а когда никто так и не ответил, - ногой. Сперва легко, негромко, потом

все сильнее и настойчивее.

Добрякову в этот момент снова снился Афган. Будто бы он с взводом

разведчиков попал в засаду и вызвал артиллерийский огонь своих на себя.

Снаряды рвались все громче, все ближе, один из них разорвался совсем

390

близко и оглушил взводного. Он вскинул руки к ушам и… проснулся. В дверь

его квартиры кто-то тарабанил похлеще гаубицы. Спал он уже несколько

часов, а потому в состоянии был подняться и проверить, кто там такой

неугомонный. Правда, раскалывалась на части голова, но это ничего. Сейчас

он откроет дверь, все выяснит и с наслаждением запьет весь этот кошмар

свежим, холодным пивком…

Открыл дверь и скривился. Он не любил Петю и жутко ревновал к нему Зину.

- Чего надо-то? – хмуро пробурчал Добряков.

- Да мне ничего не надо, - спокойно ответил Петя. – Просто Зина волнуется и

попросила проверить, как твое самочувствие. Звонит тебе, а ты не

отвечаешь…

- А чего тебя-то послала? Сама прийти не могла?

- Ты, я вижу, совсем не в себе, - невозмутимо возразил Петя. – Зине сегодня

сделали операцию. Куда же она пойдет, сам посуди?

И только тут Добряков все вспомнил! И наказ Зины не пить, и просьбу

позвонить сегодня вечером. Ему стало стыдно, и, не зная, что сказать и пряча

глаза в пол, он забормотал первое, что увязалось на язык:

- Без тебя знаю… Приболел я что-то… А телефон вот разрядился… и зарядка

куда-то запропастилась… Найти не могу… Затерялась…

- А сам-то ты не затерялся? – спросил Петя.

- Но ты!.. Не базарь лишнего! – насупился Добряков.

- Лишнего и не собираюсь, - согласился Петя. – Мне поручили сказать тебе, я

сказал. Счастливо, - и повернулся, чтобы идти.

391

- Э, постой-ка! – спохватился Добряков. – Я ж тебе говорю, зарядку

потерял… Как она? Как все прошло?

- Прошло хорошо, - сухо ответил Петя. – А если ты не можешь позвонить, так

можно ее навестить. Например, завтра. Как раз приемный день.

И он снова повернулся и быстро вышел на лестничную клетку.

«Завтра… завтра… Конечно, завтра и съезжу… - размышлял Добряков,

усаживаясь за стол перед холодным пивом. - Вот поправлюсь сейчас, а наутро

и поеду…»

За этот присест он выпил четыре литра пива, что позволило ему проспать до

утра. Остававшуюся поллитру водки (хватило выдержки) он не тронул.

* * *

Ему снилось опять ужасное: душманы стягивали ему голову средневековой

колодкой для пыток и все закручивали, закручивали веревку…

Он громко застонал, вздрогнул и проснулся. Никаких душманов не было, но

это не приносило облегчения. Голова будто и впрямь побывала в

безжалостных тисках палачей. Откуда-то со дна души мутной тяжестью

поднималось похмелье, дробной трелью колотилось в мозгу, холодным

липким потом прорывалось сквозь поры. Он содрогнулся от озноба, отыскал

глазами старый халат, брошенный на спинку стула в противоположном углу

комнаты, но долго не решался вылезать из-под одеяла. Так и дрожал на

взмокшей простыне и тупо, бездумно глядел в одну точку. Потом вдруг

подумалось, что опять могут привидеться свиноподобные рожи на

занавесках, испугался, пересилил себя и поднялся.

392

«Да-а… В таком состоянии я совсем не ездок по больницам, - подумал о

Зине. – Хотя еще только девятый в начале… Если пару бутылочек, а потом не

пить, можно за час и оклематься…»

Но сам прекрасно понимал, что не сможет ограничиться литром пива, что

вылакает все, что осталось в холодильнике, - все шесть бутылок, а то и водку, а потом опять, как заговоренный, потащится в магазин и опять уйдет в

беспросветный запой. И как тогда Зине в глаза глядеть? Она деньги дала на

доброе, просила не пить… Как несправедлива жизнь, чтоб ей пусто было!..

«Но ведь я хочу, я хочу завязать! – твердил он себе и, чуть не плача, открыл

бутылку и с наслаждением выпил. – Как же я устал!.. Господи, как я устал!» -

уже откровенно навзрыд вскрикнул он.