Карен Монинг - Скованные льдом
19 Modus operandi (сокр. M.O. ) — латинская фраза, которая обычно переводится как «образ действия». Данная
фраза используется в юриспруденции для описания способа совершения преступления.
20 Духи-Анорексики
вставила их в свой корсет. А затем меня озарило: скорее всего, это Кристиан вернулся, чтобы
прибраться и спрятать улики. Пытается снова вырасти в моих глазах или типа того.
Где черти носят Танцора!? Мне нужен его супермозг, чтобы вместе устроить мозговой
штурм. Это поможет мне спасти город от превращения в айсберг. И тогда я смогу спасти
людей от жуткой участи стать чьим-то платьем.
Если его нет в оставшихся известных мне убежищах, то я не знаю, где его искать
дальше.
Я проношусь стоп-кадром по О'Коннелл, срывая на ходу листовки Попечителей с
фонарных столбов. Эти дубины стоеросовые пытаются использовать людей, которые
лишены электричества, приглашая их на молитвенные собрания, чтобы погреться и
"обратиться в белых". Я понятия не имела, что это значит, пока не увидела парочку людей,
выходящих из церкви, которую в числе многих Попечители назвали своими. Поверх их
одежд были длинные белые рясы.
Они несли мешки с консервами и улыбались. По моему опыту, каждый, кто тебя
накормит, кроме твоей мамы, захочет получить что-то взамен.
Я со свистом пронеслась до пентхауса Танцора, где мы любили растянуться на
солнышке, обезвредила его ловушки и заглянула внутрь, окликая его. Внутри тихо и пусто.
Умирая от голода, я решила проверить, нет ли у него случаем еды в кладовке, и хохотала до
упаду. Посреди комнаты из кучи консервных банок было оставлено послание.
Криптограмма. Так мы оставляем сообщения друг другу.
Открывая банку за банкой и жадно уплетая венские сосиски, я разгадывала ребус о его
местонахождении.
В Дублине очень много скрытых мест, прям как в аббатстве. Начав тусоваться в городе,
я первым делом взяла путеводитель и посетила все достопримечательности, как и любой
другой турист. Меня смущало, что, просидев в клетке, я совсем не знала своего города. Мне
хотелось узнать все, что знают другие, увидеть все своими глазами, а не наблюдать по телеку
или прочитать в книжке.
Я отправилась в Тринити колледж и обследовала все крутые места там. Я никогда не
ходила в школу, так что было офигенно увидеть классные комнаты, лаборатории,
библиотеки и чуваков, которые свободно общались друг с другом, ведь их никто не держал
взаперти. Мне не понять, каково это, взрослеть так, как взрослели они. Читать меня научила
мама. А остальному я научилась сама.
Я посетила музеи, заскочила на пивоварню, тусовалась в Темпл Бар, была в катакомбах
под Собором Христа и церковью Св. Михаила и прошла по подземным рекам. Подслушала
восхищения ребят из колледжа своими любимыми местами и тоже там побывала. Обращала
внимание на рассказы стариков на улицах о том, каким все было раньше.
Вот так я и нашла подземный Дублин. Парочка сморщенных старичков, играющих в
шашки у реки Лиффи, раньше работали на клан мафии и знали кое-что интересное. Под
рестораном Рокки О'Банниона - первоклассного мафиози, исчезнувшего в том году в этой
суматохе от падения стен - я их и нашла. Под грудой булыжников и за несколькими
загороженными решетками входами сеть тоннелей и скрытых комнат настолько запутанных,
что только кто-то такой же любопытный, как и я, или преступник, пытающийся спрятать
тела и добычу, проходили по ним. Мы вместе с Танцором частично пометили все на карте,
но нам предстоит еще столько всего исследовать.
Тут-то я его и нашла. В одних из подземных катакомб, в конце обвалившегося тоннеля
(если, конечно, вы найдете тайный поворот) за стальными вмонтированными в камень
дверьми, запертыми на засов и оснащенными минами-ловушками.
Танцор оказался в узкой и длинной комнате, высеченной в камне. Сводчатый потолок
подпирают массивные колонны, я такое видела только в древних склепах и библиотеке
аббатства. Фонари, скорее всего, на батарейках, потому что шума работающего генератора я
не слышу, да и установка хотя бы одного вентиляционного отверстия дело хлопотное. Он
стоит за каменной плитой, на которой когда-то покоилось тело, а теперь разложены тетради,
конверты, лэптопы, бутылки, мерные стаканчики и горелки. Ага, это точно местечко
Танцора, не хватает только телека, чтобы смотреть киношки, холодильника и душа. И, зная
его, наверняка неподалеку от этого убежища есть все эти удобства. Другая плита заставлена
бутылками с водой и едой. Танцор работает над чем-то, низко склонив голову и глубоко
задумавшись.
- Чувак, это просто охрененно! - восхищаюсь я, шагнув внутрь.
Танцор поднимает глаза и улыбка, озарившая его лицо, просто ослепляет. Все его тело
меняется, словно обрезали держащие его ниточки, свисающие с потолка. Плечи опустились,
руки стали двигаться плавнее, исчезло жесткое выражение лица, и он стал тем Танцором,
которого я знала.
- Мега! - проговорил он, а затем снова повторил: - Мега!
- Это мое имя, чувак. Смотри, не затаскай.
С важным видом обхожу комнату и замечаю, что он тоже собирает образцы с ледников.
А за его спиной гвоздь программы - доска для расследования! Он увеличил карту и соединил
вместе топографические карты Дублина и окраин. Всю доску покрывали кнопки с
заметками. Я сияю. Вряд ли бы сама придумала лучше.
- Здесь просто Афигенно, - говорю я.
- Я знал, что тебе понравится.
Он подобрал свои очки с плиты, одел их и улыбнулся мне. Его глаза все красные, словно
он что-то уже очень долго изучал. Высокий, худощавый и почти идеальный. Я отвечаю ему
улыбкой, и пару секунд мы просто стоим и улыбаемся, потому что безумно рады снова
видеть друг друга. Это большой город. И порой мне в нем так одиноко. А потом я вижу
Танцора.
Бросив рюкзак на раскладной столик рядом, я достала пакеты с образцами и фотографии
ледников, чтобы пополнить его доску материалами. Танцор подходит ближе, и мы сортируем
улики в счастливой тишине, стоя плечом к плечу и улыбаясь друг другу. Он все еще смотрит
на меня так, словно поверить не может, что я действительно здесь. Чувак ведет себя так,
словно реально скучал по мне. Мы всегда рады видеть друг друга, но сегодня все иначе.
Я начинаю прикалывать фотки на доску, но замечаю кое-что странное, помимо
поведения Танцора, и оборачиваюсь к нему.
- Да не может быть столько ледников в Дублине! - указывая на многочисленные кнопки
на доске.
- Не могло быть несколько недель назад. А теперь их число растет.
- Чувак, их же было всего десять. А на твоей доске кнопок двадцать пять! Хочешь
сказать, что за последние пару дней появилось еще пятнадцать ледников?
- Мега, последний раз я видел тебя почти месяц назад. В тот день мы пытались забрать
твой меч у Джейна.
Я обалдело уставилась.
- Ни фига не месяц назад. Это было пару дней назад!
- Неа. Я не видел тебя три недели, четыре дня, и... - он взглянул на часы: - ...семнадцать
часов.
Я тихо присвистнула. Я, конечно, знала, что в Фейри время течет иначе, но как-то не
задумывалась над тем, что Белый Дворец часть Фейри.
Неудивительно, что Риодан был так зол на меня! Я пару недель динамила работу. Я
захихикала. Это, должно быть, его с ума сводило. Мой смешок стих. Забыла на мгновенье,
что он мертв. Мне вдруг становится так паршиво, что я заедаю шоколадным батончиком.
- Я волновался.
Я смотрю на Танцора. А Танцор смотрит мне в глаза. Серьезнее, чем когда-либо. Мне
так неловко. Такое чувство, что я должна сказать что-то, но ума не приложу, что именно.
Несколько долгих секунд мы просто пялимся друг на друга. Покопавшись в своем
репертуаре, я, наконец, выдаю со своей фирменной улыбкой:
- Очнись, чувак! Это же я, Мега. Никогда не волнуйся обо мне. Я всегда сама по себе. И
мне это нравится.
Он отвечает с кислой улыбкой:
- Я понял, Мега. Намек прозрачен.
И разворачивается, направляясь к каменной плите. Движения перестали быть плавными
и расслабленными, словно часть из сдерживающих его нитей под потолком вернулись. И мне
это не нравится. Такое чувство... Не знаю, что он вырос что ли.
- Просто говорю, не волнуйся за меня. Это глупо. Я могу о себе позаботиться.
- Значит я глупый.
- Я этого не говорила. Я сказала, что глупо волноваться за меня.
- И не надо путать само волнение с волнующимся человеком.
- Именно. Я же Мега, помнишь? Могу навалять кому угодно в Дублине!
Не понимаю, что с ним не так. Он переворачивает каждое мое слово.
