Измена. Простить, отпустить, отомстить? - Каролина Шевцова
- Я бы все-таки работал над прессом, - длинный палец второго тренера надавила на мой мягонький живот, - скоро лето, чем мы будем удивлять мужчин на пляже?
- Не знаю… интеллектом и справкой об отсутствии ЗППП?
Лысый усмехнулся, но поймав мой взгляд, снова нацепил на лицо маску кавказского самца. Свободной рукой он перекинул сантиметр через мою талию и крикнул в сторону:
- Семьдесят четыре, Гаврил, запиши.
Долговязый принялся что-то чиркать в блокноте, пока Тимур тянул свои волосатые лапищи к моей груди. Смешно. Голова лысая, а все остальное – с избытком. Ощутив на своей коже чужое прикосновение, я вскрикнула:
- Да хватит меня щупать! Меня там только муж трогал! Я не хочу ходить на тренировки, а если и буду, то точно не к вам двоим!
Раздался глубокий вздох. Когда Тимур заговорил снова, голос его звучал глухо, как из-под земли:
- Не кричи. И скажи, чего ты хочешь, женщина.
Ну вот. Это главный вопрос. Страшный, но очень своевременный. Я посмотрела в лица двух незнакомых мне парней. Их я видела впервые, их же не узнаю завтра, если мы встретимся случайно на улице, а потому можно не прятать боль за глупыми шутками и наконец быть честной. Хотя бы перед самой собой.
- Я хочу, чтобы мне не изменял муж. А если уж это случилось, я хочу знать с кем и как, чтобы принять для себя решение. Понимаете? – И Тимур, и тот которого назвали Гаврилом, согласно кивнули: - Я не смогу простить его, если он мне изменил, вот так, при всех. А еще… - я запнулась и замерла, напуганная взглядом черных непроницаемых глаз, которые так внимательно смотрели на меня. Никто никогда так на меня не смотрел. Навылет. Прямо в душу. - А еще, Тимур, я не хочу быть виноватой в этом разводе. Меня в любом случае обвинят, у нас в обществе так принято, но я хочу хотя бы себе доказать, что все сделала правильно.
Секунды перетекали в минуты, те расплывались, ширились, становясь объемнее и толще. Одна минута этой тишины длилась час. Как сто часов. Я молчала и смотрела на черные словно уголь глаза и эта тьма затягивала меня внутрь. Она не баюкала. Она пугала. Потому что я не знала, что делать дальше с этой большой как мир проблемой.
И потом я заплакала.
Громко. Некрасиво. Навзрыд.
Глава 7
Странно, ни мои вопли, ни грубое поведение Тимура никого не удивляли, а вот женская истерика тотчас привлекла внимание толпы. Со всех углов, со всех снарядов, из каждой дыры вылезли любопытные рожи, и зашептались между собой. И тотчас прибежала администратор, создавая вокруг меня еще больше суеты.
Господи, как бы я хотела успокоиться, чтобы слезы прекратили литься, а я трястись и всхлипывать, но не получалось! Я правда старалась, и от собственного бессилия плакала еще громче. Еще горше.
Чьи-то сильные пальцы сжали меня за плечи:
- Все будет хорошо. Нин, мы на массаж, принеси девочке успокоительное.
- Какая, - через рыдания пробулькала я, - я вам девочка?
- Очень обиженная и грустная, - спокойно ответил Тимур.
Он привел меня в маленькую комнатку с кушеткой посередине и одним стулом у окна. Гаврил прибежал вслед за нами, он нес мою сумку и бумажный стакан с водой. Последней зашла администратор. В ее руках была бутылка водки.
- Ребят, я не пью, - я в ужасе смотрела на литрушку.
- Надо. - Тимур в один глоток выпил воду и налил в тот же стакан алкоголь. Это конечно негигиенично, но кто ж с ним спорить будет: - Давай девочка, выпей.
Водка огнем обожгла горло и тяжело легла на пустой желудок. Тот злобно проурчал в ответ.
- Ешь, котик, - Гаврил сунул мне конфету, - она протеиновая. Сладкая на вкус и без последствий на попе.
Тимур зло зыркнул на коллегу, но промолчал. А Нина тем временем достала еще бумажные стаканчики и щедро разливала по ним пойло.
Вторая зашла легче первой. Третья влетела со свистом и пошлым анекдотом, которых я знала с сотню.
В комнате стало заметно теплее, а плакать перехотелось вовсе. Я оперлась на спинку дерматинового стула, как делала дома и расстегнула верхнюю пуговицы пижамы.
На четвертой мы обсуждали, кто как бреет грудь.
- Понимаете, ик, нужно бить набат, когда мужик стрижет ногти, - мямлила я. – Все эти его штучки были не для меня. Не для меееня цветет весна… ик… господи, я же совсем не пью. Ой, конфетка.
Кто-то отобрал у меня из рук стаканчик, пока я разворачивала протеиновую вкусняшку. Весь день на нервах и без обеда привели к такому вот печальному результату. Когда Савранский увидит свою пьяную жену, он будет в ужасе. Прав был Кеша, я совершенно не умею вести себя в обществе.
- И стричься еще стал у барбера. Не у парикмахерши Гали как раньше, неееет, - я помахала пальцем перед носом Тимура, - вот ты где височки бреешь? У барбера?
Тимур погладил совершенно лысый череп и ответил:
- Височки, яйца и подмышки я брею самостоятельно.
- Разными бритвами, котик, - встрял в диалог Гаврил, - потому что Тимур у нас мужик, но не неандерталец, манерам научен.
- Гавр! – рявкнул мой тренер и снова повернулся ко мне. – Покажи мне фото своего бля*уна.
Я с задорным смехом достала телефон. Сначала на экране высветились пропущенные от Савранского. Потом сообщение:
«Настя, хватит дуться, жду тебя и твоих смешных псин дома».
- Муж пишет, - хихикнула я, - волнуется, наверное.
Но вернулась к галерее с фото, когда поймала на себе нечитаемый взгляд Тимура. Тот взял у меня из рук мобильник и внимательно посмотрел на Кешу. Оценивающе так, по-мужски.
- Знаю я его. Ходит три раза в неделю по вечерам, занимается персоналкой с Вадимом. Мутный тип, мне не нравится.
- Ой, а мне очень нравится, - Гаврил выхватил из рук товарища телефон и подмигнул фотографии на ней. Теперь уже мы хором закричали:
- Гавр!!!
Долговязый милашка поник:
- Ну и ладно вам. А дядя этот интересный, фактурный, очень любит слушать лекции и смотреть мотивирующие ролики, типа встань и иди. Твой лучший день сегодня, твоя лучшая жизнь впереди. Ну, все такое, понимаете?
- Угу, херню всякую, - кивнул Тимур и передал телефон дальше, администратору.
-
