Двойник Короля 9 - Артемий Скабер
Там Лахтина будет в безопасности и, надеюсь, придёт в себя. Подполз к стене и облокотился на неё спиной. Дал команды монстру.
Ам занялся сбором ящиков с зельями, аппаратами для алхимии и всем остальным. Мишка подносил ко мне вещи, а я убирал их в пространственное кольцо. Ничего не оставил, всё пригодится.
Щелчок — громкий, как выстрел.
— Ух! — выдохнул я, когда кость в ноге встала на место. Адская боль прокатилась по телу.
Щелчок. Ещё один.
— Да, — оскалился, почувствовав, как срастается перелом руки.
Кости встали на место. Подняться пока не получилось: нужно время, чтобы лечилки подействовали полностью. Выпил то, что приглушает боль, и много всего другого. Пополз к столу, его сломало пополам. Искал свой артефакт.
Руки орудовали в земле, которая сыпалась с потолка. Ам попытался мне помочь, но своими большими лапами он только помешал.
— Стой! — бросил ему. Продолжил копошиться в земле.
Что-то кольнуло палец. Улыбнулся. Моя иголочка, с ней всё в порядке! Убрал в пространственное кольцо.
Теперь всё, можно выбираться и мстить. Приказал Аму взять меня и тащить к лаборатории. Выбрал место, где было больше всего досок. Именно туда унёс меня монстр и исчез. Я толкнул рукой завалы, создавая шум.
— Тут! — закричал военный. — Тут кто-то есть.
Через пару минут вытащили. Солдаты кинулись разгребать завал, я чувствовал, как их руки хватают меня, вытаскивают.
— Капитан Магинский! Он живой! — кричали бойцы.
В их глазах — радость и облегчение. Командир выжил, пусть я даже не имею к ним отношения. Сейчас все были одной крови — красной, и все — солдатами одной страны.
Меня положили на носилки и потащили в медчасть. Но стоило только мне там оказаться, как я поднялся. Врач кричал, что нельзя вставать, что я должен лежать, что мне нужен покой и куча всего другого. Полетели проклятья от других людей в халатах. Кто-то пытался удержать меня силой. Они не понимали. Никто не понимал, что я должен видеть. Должен знать, кто выжил, а кто нет.
Занялся обходом. За мной семенили медбратья. Опустил взгляд: из ноги и руки текла кровь, я оставлял за собой красную линию. М-да, вот бы сейчас обрадовался некромант. Улыбнулся мрачной шутке.
Отодвигал одну занавеску за другой, проверяя своих. По моим подсчётам, я потерял почти пятьдесят человек. Сорок восемь здоровенных мужиков. Каждый из них — тренированный боец, каждый из них сражался со мной против турок. И теперь их нет. Мясо. Обугленное, разорванное на куски. Остальные все ранены. Кто-то легко, кто-то серьёзно, у кого-то шансов почти нет.
Нашёл Костёва. Пацан без сознания и весь перемотанный. Бинты на спине пропитались кровью, она сочилась сквозь ткань. Рядом сидела Руднева. Девушка подняла на меня красные и мокрые от слёз глаза.
— Он… — выдавила Катя, всхлипывая.
Кивнул, понимая её без слов.
— Спас… Рискнул собой ради меня… — рыдала девушка. — Никто в жизни так не делал. А он дурак! Такой же, как ты. Упёртый… Научил его? Коля старался быть похожим на тебя! Зачем он? Почему?
Хмыкнул. А вот и чувства полезли. Не удивлюсь, если Костёв это специально сделал, чтобы понравиться девушке. Старый как мир трюк. Правда, обычно не требует разодранной в фарш спины.
— Врачи сказали, что он будет жить, — сказала Руднева, не поднимая взгляд. — Но… спина… Он может не…
Не договорила. Я понял и так. Может не восстановиться полностью, остаться калекой.
Отвернулся. Что я мог сказать? Мне жаль? Это война, тут каждый день кто-то умирает или остаётся калекой.
— Вот! — протянул ей лечилки, восстановление магии и выносливость. — Давай ему, пока не придёт в себя.
Девушка открыла рот, и слёзы полились ручьём. Я хмыкнул и пошёл дальше устраивать обход. За другой занавеской нашёл Воронова.
— Гос-по-дин, — произнёс он с набитым ртом.
Бывший аристократ ел, точнее будет сказать — жрал. Он просто запихивал в себя пищу, не жуя. Суп, хлеб, какое-то месиво из тарелки — всё исчезало в его пасти. Врач смотрел на толстяка и мотал головой — явное недоумение на лице.
— Наконец-то нормальная кормёжка, — произнёс Воронов, проглотив очередной кусок.
— Рад, что тебе нравится, — кивнул, не скрывая сарказм.
Даже такая трагедия не уменьшила его аппетит. Наоборот, кажется, только разожгла. Хотя, может, это собственный способ справляться со стрессом.
Остальные выжившие командиры были без сознания. Сердце защемило. Они прошли со мной через многое: тренировки, бои, выполняли мои безумные приказы. И вот лежат изломанные, обожжённые, с перебинтованными головами и конечностями. Некоторые с ампутированными руками или ногами. Кто-то стонал от боли, кто-то просто смотрел в пустоту остекленевшими глазами.
Хрустнул шеей. Вся проблема в том, что это не война. Они пострадали не от рук врага, а от…
Постепенно кровь перестала идти, и я вышел из медчасти. Была уже ночь. Тёмная, с редкими звёздами. Луна скрылась за облаками, словно не хотела видеть весь этот ужас. В воздухе висел запах гари, пороха и крови.
Вдалеке гремела канонада. Наши сражались с турками. Много людей выпустили в бой. Враги воспользовались хаосом и неразберихой, выбрали идеальный момент для атаки.
Я стоял, опираясь на стену, и наблюдал за пожарами. Лагерь, ещё недавно чёткий и организованный, превратился в хаотичное скопище людей, лошадей и повозок. Все куда-то спешили, тащили ящики с патронами и снарядами, выносили раненых.
Скоро и я подключусь к битве, но на этот раз не буду скрываться и сдерживаться. Тем более в бою проверю свой жилет. А сейчас мне нужно встретиться с генералом.
Шёл по лагерю. Ноги всё ещё дрожали от слабости, но держали вес. Зелья работали, медленно заживляя внутренние повреждения. Заметил, как солдаты шептались, показывая в мою сторону.
К заслугам теперь добавилось то, что за спиной меня начали называть «удачливым капитаном». Мало того, что сам выжил после нападения, так ещё и большую часть отряда спрятал, словно знал.
Услышал обрывок разговора:
— Ты слышал? Магинский как чувствовал, всех в лабораторию отправил зелья делать.
— Угу, а сам остался. В завалах нашли еле живого.
— Везучий, сукин сын. Второй раз на него покушаются, и снова жив.
Везучий? Пятьдесят моих ребят погибли. Какое, к чертям, везение? Сжал кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони.
От казармы до штаба генерала
