Эргоном: Темная жатва - Михаил Ежов

Киллер пальнул ещё трижды.

— Много шума, — покачал я головой. — Знаешь, в тот день я отпустил одно насекомое. Помнишь? Осу, севшую мне на руку.

— Что ты несёшь⁈ — прошипел Овод, попятившись. — Какую ещё осу⁈ Ты кто такой, мать твою!

— Сегодня я отпускать никого не собираюсь.

С этими словами я выстрелил бывшему напарнику в левое колено.

Издав громкий вопль, он рухнул на землю. Но тут же приподнялся и выпустил по мне оставшиеся пули.

Подойдя, я присел на корточки.

— Ну, так кто приказал тебе меня убить?

— Ты не он! — кривясь от боли, простонал Овод.

— Хорошо. Кто приказал тебе убить напарника?

— Отвали!

— Вижу, придётся привести ещё аргумент.

Поднявшись, я пальнул во второе колено.

— Сука! — взвыл Овод. — Тебе конец, тварь! Кто бы ты ни был, тебя найдут и…

— Ты так и не обзавёлся семьёй?

— Нет! Так что можешь…

Я приставил пистолет к его виску. Киллер замер, глядя мне в глаза. Его трясло, лицо покрывала испарина.

— Да что тебе нужно?

— Ответь на мой вопрос. Считаю до трёх. Три… Два…

— Стой! Погоди!

— Слушаю внимательно.

Овод сглотнул.

— Никто! Ясно тебе⁈ Никто не приказывал! Просто он стал рассеянным из-за смерти сестры, и я понял, что это мой шанс! И был прав! Теперь я вместо него, так что ни о чём не жалею! И извиняться не собираюсь!

— Мне не нужны извинения. Только возмездие.

Овод хотел сказать что-то ещё, но я нажал на спусковой крючок, его голова резко дёрнулась, из неё вылетел красный фонтан, и мой бывший напарник рухнул мне под ноги.

Убрав пистолет, я открыл портал. Ну, вот и всё. Мои дела в прежнем мире закончены. Почувствовал ли я удовлетворение? Пожалуй, лишь от того, что оборвал последние нити с прошлым. Больше оно не будет тянуть меня назад.

Теперь у меня другой мир и другая судьба.

Втянув напоследок запах шашлыка, я вступил в портал. И в новую жизнь.

Эпилог

Самый большой собор Камнегорска находился на территории Белого клана. Именно там проходили последние коронации царей из рода Голицыных. Однако после моего восшествия на трон Запретный город должен был отойти мне как монаршая резиденция. А это означало, что Голицыным предстояло переехать в один из принадлежащих мне уделов равной площади, доставших после раздела имущества Фиолетового клана.

Чтобы обговорить и подготовить эти перемены, потребовалось две недели, в течение которых было официально объявлено о том, что нынешний император передаёт власть Николаю Скуратову как признанному церковью Спасителю и возлагает надежду, что при новом монархе Камнегорск будет процветать, как никогда прежде.

Поначалу это вызвало недоумение в народных массах, но жрецы хорошо поработали, чтобы разъяснить прихожанам, что это к лучшему. Были проповеди, были телепередачи, были и юродивые, рассказывающие на улицах о снизошедших на них видениях о грядущем величии новой империи.

После такого ни о какой войне за трон уже не могло быть и речи. Кому пришло бы в голову выступить против самого Мессии, всходящего на трон во имя всеобщего блага? Таких безумцев не нашлось. А если б и нашлись, они не сыскали бы поддержки ни у народа, ни у других аристократов.

Мы с Екатериной, Глашей и Есенией вошли в собор в десять утра. Внутри было полно народу. Про собравшуюся на улице толпу я вообще молчу.

Для нас были поставлены специальные кресла на возвышении в центре храма.

Церемония предстояла необычная, ведь короновался не человек, которого должен был благословить на царствование Спаситель, а он сам. Так что перед этим в течение нескольких дней жрецы работали над тем, чтобы переписать регламент. При моём участии, ясное дело. Затем была закрытая репетиция.

И вот, наконец, началась церемония, в результате которой я стану императором. А Екатерина, Гафира и Есения — царицами. Первая сияла, вторая — тоже. А бывшая Падшая до сих пор не могла поверить, что это происходит на самом деле. Что из той, кто лишилась клана и была изгнанницей, она превратится в монаршую особу.

Конечно, после того, как Голицын объявил о передаче власти, у меня состоялся разговор с Шуваловым. Князь был в бешенстве. Но у него не оставалось выбора. Я поставил его перед фактом. Увы, это означало испорченные отношения, ибо, хотя титул его никуда не девался, я автоматически становился главой клана. По сути, у меня появился враг, но в то же время я понимал, что предпринимать Шувалов ничего не станет. Как и остальные дворяне, которых он собрал вокруг себя. По крайней мере, пока. А у меня будет время, чтобы перетянуть большинство на свою сторону с помощью поставок, которые должен был возобновить под моим контролем Белый клан. Кроме того, Запретный город сторожили големы. Постепенно я превращу его в настоящую крепость. А когда разберусь с лояльностью аристократов, начну создавать настоящую империю. Благодаря Иркалле у меня будет столько «солдат», сколько понадобится. Коэны обещали создать модули контроля живых существ, с помощью которых я смогу управлять полчищами иномирных тварей. А уж в них-то в Иркалле недостатка нет.

Верховный жрец, дряхлый старик с блестящей лысиной, которая сейчас была прикрыта бархатной алой шапочкой, поднял руки и громко спросил:

— Клянёшься ли ты, Николай Скуратов, служить народу и империи, не жалея ни сил своих, ни даже жизни⁈

— Клянусь! — ответил я.

Священник взял с атласной подушки корону и водрузил мне на голову.

— За сим объявляю тебя законным владыкой Камнегорска! — проговорил он торжественно. — И вручаю тебе символы власти, — в одну руку он вложил мне скипетр, а в другую — державу. — Царствуй же на благо подданных и во имя процветания империи!

Далее он взял корону поменьше и отдал её мне, чтобы я водрузил её на голову Екатерины. Пришлось временно отложить скипетр и державу.

После первой жены я короновал Каминскую, а после неё — Есению.

Каждая из жён для этого подходила ко мне и преклоняла колени, а затем произносила слова клятвы верности монарху.

Когда же они заняли свои места, священник подал знак, и оркестр грянул гимн. Присутствующие в храме дружно опустились на одно колено, присягая в верности новому правителю.

Я поднял взгляд туда, где над входом в храм сверкал пронзённый утренними лучами разноцветный витраж, изображавший Спасителя, благословляющего паству.

Пройдут годы, и не будет ни разрозненных мегаполисов, ни коммун.