Михаил Дулепа - Баффер
— Так все-таки, сегодня в Воронеже ты был?
Я закрыл глаза, прикрыл рукой рот и неслышно, шепотом, “гдеякнул”. Со второго раза снова просветилась округа. Подавив накатившую дурноту спросил полковника:
— Ты сколько людей вокруг расставил?
— Три пары.
— Сходится. Убивал — не я. Но вот кто он такой хотел бы узнать, если ты не против. Очень уж… интересный человек.
Сергеев опустил взгляд, ковырнул, чуточку напоказ, спинку стула.
— Да вот есть один такой. Я все думал, что это ты.
— Угу, прямо вот так думал? Что, больше нет никого, кроме меня?
— Хочешь, сказочку расскажу? Из нового фольклора? Ходит по миру монах, весь в черном, в руках четки белые, теми четками он грехи человеческие отсчитывает, а потом уходит во врата сияющие, на небеса, да там все об увиденном прямо Господу и рассказывает.
Я подобрал отвисшую челюсть.
— Ты что, серьезно?
— Куда уж серьезнее. Я этот рассказ в пяти вариантах слышал.
— Да не могут же в двадцать первом веке…
— Могут. Треть верит, что Супермен существует. А еще Монах совершил много подвигов. Владимир оборонил, кровожадного вампира одолел, в Питере ритуал сорвал, в Подмосковье ковен черных магов уничтожил.
— Вот это не я!
— Знаю. Это группа Сивого, она там вся легла. Но во Владимире точно ты был, один из бойцов успел несколько снимков сделать. Трудно не узнать.
Да уж. Одна из первых Стай, небольшая, тысяч в пять голов, идущая по дороге на блокпост. И я, с матюками загоняющий запаниковавших солдатиков в БТР, под броню, чтобы их не задело “массовым оцепенением”. А потом они эту стаю давили. Демоны в Стаях маленькие, чуть больше крысы, им достаточно даже удара палкой, они количеством берут, тогда просто не знали, как с ними бороться. Накрыл все поле оцепенением и сел в стороне с небрежным видом на бетонный блок, делал вид, что дальше и без меня, такого могучего, справятся. На самом деле просто ноги так дрожали, что боялся встать.
— И что ты хочешь от меня?
Он задумчиво оглядел двор, покосился на окно.
— Хотел услышать от тебя, как ты дальше жить собираешься?
Я хмыкнул и молодцевато процитировал:
- “Служить обществу. Защищать невинных. Соблюдать закон.”
— Какой закон?
— Похрен уже. Хоть бы и божий.
— Тогда почему не с нами?
— С вами? Скажи, Сергеев, какой был смысл закрывать границы?
— Чрезвычайное положение…
— Да брось! Вы уже знали, к чему все идет, не меньше двух месяцев знали, и понимали, что ни удержать не удастся, ни управлять. Интернет — понятно, рассадник дураков, средство выбора целей для игрунов, но зачем было границы закрывать? Чтобы управлять теми, кто окажется внутри? Так сильными не удастся управлять, а слабые никому не нужны. Те, кого ты называешь “государство” с самого начала думали лишь о том, как сохранить свои места. И теперь мне идти служить им?
Он кивнул, соглашаясь не со мной, а со своими мыслями. Видимо, слышал это не в первый раз.
— Но тем не менее мы делаем работу, мы выполняем долг. И ты мог бы…
— Ты знал, что Иванцов хотел меня убить?
Сергеев кивнул, даже не показав, что как-то сожалеет.
— Почему не остановил?
— Работы было много. Посчитал, что он это в шутку предложил.
— Шутка? Он, говоря казенным языком, создал угрозу личному составу, путем давления на представляющего опасность задержанного.
Мракоборец поморщился.
— Михалыч, ты не сердись на Иванцова. У него дочь убили, в самом начале этого всего. Мальчишка в детском саду “фокус” показывал, разряд как раз в нее пришелся. Пять лет было, единственный ребенок.
— Вы уже его пристрелили? Ну, может судили? Или хотя бы порицание вынесли?
Махнув рукой, он встал, прошелся по двору.
Нда, видимо, сорвался сюда, спрашивать, а подумать, чем это кончится, если убивал не я, не удосужился. А чего он сорвался? Амулеты у мракоборцев, продавец, задергавшийся при упоминании о них, Шеф, связанный с мракоборцами убивает торговца. Кто-то из ведомства Сергеева барыжит ценным товаром налево? И тут появляюсь я? Но тогда как может Сергеев не знать, что я и Шеф разные люди?
И что мне делать с этим гостем, у которого три снайперских двойки начеку?
— А что вообще в мире? — Я постарался спросить максимально нейтрально, и мракоборец поддержал тон.
— Да все так же. В Штатах вон уже одиннадцать Лиг Правосудия и две “организации Щ.И.Т.” — на западном и восточном побережьях. Зато и “Клуб Адского пламени” уже двести отделений зарегистрировал.
— Регистрация суперзлодеев?
— Ну да. Их к такой ситуации почти столетие комиксами готовили, паттерн выработан, как говорят наши специалисты. В Южной Америке хуже, там традиционно сильна католическая Церковь, и какой-то авторитетный дурак в рясе додумался назвать Эту Хрень “происками нечистого”. А до кучи “дьявольским искушением” назвали и компьютеры. Вот и представь, что там творится. Не везде, но там темного народца много, уж поверь.
— У нас что, не молятся разве? Слышал, после сошествия “благодатного огня” опять бассейн “Москва” собираются открывать? Наши церковники что говорят?
— Словно есть другой вариант — получили указания, взяли под козырек и сейчас чуть не каждая проповедь начинается “кому много дано, тот должен служить государству”
— И слушают их?
— В основном бабки. Народ поначалу повалил в храмы, даже к нам приписали пару попов.
— Сами ушли, или вы помогли?
— Сами. Крест и молитва плохо помогают против огненного элементаля.
Я сдержался и не спросил, что помогает хорошо.
— У соседей новенького ничего?
— Батька собирает под себя друидов и травников. Обещает всем едва ли не дворянское достоинство, каждому дворец и персональную пущу.
— Готовится завалить картошкой всю Европу?
— Не так уж и глупо. Земля есть, маги есть, значит и еда будет. А где еда там и люди живут.
Да уж, я именно из таких мыслей и исходил, когда сюда эвакуировался.
— Что на югах?
— Какая-то сволочь подняла Вади ас-Салам.
— Это что?
— Кладбище в Ираке, на пять миллионов захоронений.
— И как?
— Некромантия против ядерного оружия не играет.
Он вдруг резко повернулся и почти закричал:
— Нам почти удалось. Почти, не хватило самой малости, чтобы удержать страну от развала. Может, если бы ты остался… — Он не договорил, махнув рукой.
— Спасибо, полковник, за добрые слова. Знать, что только твоей жизни не хватило, чтобы накормить чужого зверя… — Я тоже не стал договаривать. Ох полковник, ни хрена ты не спец в людях. — Сергеев, ты когда в последний раз видел одинокого мента в форме?
— Не помню, а что?
— Я — три месяца назад. Это уровень доверия к тем, кто вроде бы наша защита — представитель прежней власти живет до второго-третьего игруна.
Он явно разозлился:
— Если какие-то уроды…
— Это не уроды, Сергеев, это те самые люди, которые вроде бы должны быть благодарны за защиту родному государству. — Он слушал, сжав губы и сумрачно на меня уставившись. — Поехали в Гнединск, там в ментовке работают неплохие люди. Местные, знающие, не вороватые, делом занимаются, если могут. И куда идет народ с просьбами? В штаб Гнединской Гильдии, хотя их там втрое меньше, чем полицейских.
— Зато у них сил больше.
— Не суть важно, главное, что народ голосует ногами. Я по всей стране хожу, смотрю, слушаю…
— Помогаешь.
— Не без этого, но только когда вижу, что человек помощи достоин, и вижу, что он готов заплатить.
— Во Владимире помог просто так. И в Питере тоже. И в Пензе тебе уже некому было платить.
— Капитана расспроси, я у них патронов взял за помощь, и два легких броника. Тьфу, не сбивай, не о том речь. Я вижу, что людям вы не нужны. Вы, как государство. Вы, как организующая сила.
— Не будет нас — придут другие!
— Они уже пришли. Благодаря Этой Хрени все вдруг стало гораздо понятнее и проще. Если кто-то прикрываясь громкими словами отбирает у тебя имущество, а то и жизнь, для своих целей — это враг, его надо убить! Свой лишь тот, кто рядом и зависит от тебя. И люди строят свои маленькие государства, на десяток-другой человек.
— И их передавят по-одиночке!
— Завидно, что этого не можете сделать вы? Это же раньше была ваша тактика, давить сопротивляющихся по одному, в темных местах, наводя страх?
Он матюкнулся, словно в отчаянии подняв руки к небу.
— Михалыч, я простой майор, “сапог”, “махра”, получивший дар одним из первых, мне похуй, что думают там! Я вижу, что сейчас идет вторая волна, гораздо страшнее! Я мечусь по стране, собирая всех, кто может хоть как-то защитить людей!
— А все, кто может, дают тебе пинка под зад…
Махнув рукой он сел на крыльцо рядом, нагнувшись вперед, словно стараясь сдержаться.
— Ты, Сергеев, может и впрямь хороший человек, и действительно стараешься делать как лучше. Но это “лучше” оно не для меня. Не для нас. Ты — простой майор, я — простой больной человек, которому еще хоть денек бы пожить… Илья!
