Оборона дурацкого замка. Том 7 - Макар Ютин
Саргон покачал головой да пошел выяснять, где могут пригодиться его силы.
Юлвей все еще приходил в себя, он не пострадал каким-то чудом, точнее, своевременной контратакой остальных, Вань лежал у дерева, тошнота и расфокусированный взгляд выдавали сотрясение. Он принял на себя всю остаточную мощь волны, но все равно легко отделался на фоне возможных повреждений.
Как и Камей — впавшего в ярость бандита приложили о дерево, однако ничего, кроме синяков, тот не получил, хотя, по всем выкладкам, должен, минимум, иметь перелом бедра и ключицы. Его навык берсерка, после некоторого застоя, продолжил эволюционировать. Раньше Камей в таком состоянии получал повреждения полной мерой.
— Шимей, ты можешь узнать, что за язык использовал тот подонок? — начертательный круг все никак не хотел начертаться и в голосе ЦзэДун скользило раздражение пополам с неуверенностью и горечью.
— Я не уверена, но… скорее всего, это — язык вана Желтого Источника! Адские чиновники используют его для составления договоров и вынесения обвинений, — произнесла шатенка с мелкой дрожью испуганной девчонки, а не матерого культиватора, каким все время пыталась казаться.
Только сейчас Саргону пришла в голову мысль, что ее внезапная говорливость, быстрая смена настроений, нервозность и промахи в этикете имели более серьезную причину.
А дрожала она отнюдь не от холода.
— Скорее всего, ты права. Кто-нибудь еще почувствовал… — голос Дун Цзе оборвался от хрипа в горле.
— Прекрасная госпожа, мы все ощутили… ощутили ЭТО! — Ма чуть ли не визжал, испуганный, паникующий, в шаге от потери сознания.
«Странное состояние для того, кто так и не поучаствовал в бою», — он зло прищурился на сокомандника, но немедленно выяснять отношения не стал, дело терпит до более безопасного места.
— Как будто не его заперли с нами, как будто нас заперли с ним, — юный практик кое-как сумел облечь в слова смутные, тревожные ощущения.
Остальные закивали так энергично, что их шеи стали похрустывать от усердия.
— Пробрало до самой души. Я ничего не смог сделать. Мои извинения, — Камей говорил через силу, его до сих пор трясло от произнесенного заклинания и беспомощного полета по воздуху.
Остальные выглядели не лучше.
Только Юншэн бродил синусоидами вокруг пылающего костра и жадно наблюдал за жирным, вонючим дымом в прозрачном таежном воздухе.
— Нам. Нам надо идти. То есть, еще раз осмотреть шисюна, а потом идти. И послать гонца каравану, — Ян говорила сквозь стиснутые зубы.
В костре что-то треснуло, пламя взметнулось на пять метров вверх и по всем в последний раз шибанула аура мертвого культиватора. Чтобы навечно исчезнуть вместе с остатками тела.
Дун Цзе медленно подошла к своей шимей, нежно взяла ее ладошки в свои руки и стояла так до тех пор, пока шатенка не пришла в себя, покраснела и спрятала руки в рукава, не забыв полной формулой поблагодарить шицзе за заботу.
— Сначала я осмотрю командира. Потом… — брюнетка замолчала, обвела пространство вокруг заторможенным взглядом, — кто-нибудь помнит дорогу назад, до временного лагеря? Ночь вот-вот наступит.
Лица людей вокруг моментально помрачнели.
Поглощенные сперва яростью Алтаджина, его чудовищным заклинанием, затем интенсивной гонкой и жутким, изматывающим боем, никто из них не следил за дорогой.
Саргон медленно оглянулся вокруг.
Мелкие местные сосны неприветливо чернели вдали, абсолютно неразличимые для обычных людей. В наступивших сумерках их можно разглядеть разве что его новым зрением, и то едва-едва. Снег на километр вокруг истоптан, взорван, исчерчен темными следами гари.
Неподалеку продолжал валяться в снегу Алтаджин, его разве что перевязали, обмазали зельем да перевернули лицом вверх, бестолково хлопал глазами Юншэн, слепой после долгого наблюдения за огненным заревом.
Медленный снегопад вдумчиво исцелял последние следы протоптанной колеи — определить направление, откуда они пришли, выглядело невозможным.
Температура воздуха стремительно падала, лица краснели от мороза, пар выдувался злым вечерним ветром, порывистым и назойливым. Всем стало совершенно очевидно: отряд сбился с пути.
— А куда вообще направлялся убийца? — задал совершенно правильный вопрос Ма.
— Северо-восток, — Уру нахмурился, прикрыл глаза, понюхал воздух, пощелкал языком, затем снова повторил, с уверенностью замковых стен, — северо-восток. Вон туда, — он ткнул пальцем в кромешную темень впереди себя.
Саргон проследил за направлением пальца бывшего чиновника и совершенно не удивился, когда заметил просвет между деревьями.
Ян, после минутной активации своей поисковой техники, кивком подтвердила слова флейтиста. Враг, вне всяких сомнений, направлялся именно туда.
А затем все они, как по команде, уставились на Саргона.
Юный практик только вздохнул, когда отвлекся от подозрительной выщербины между деревьями и обнаружил себя окруженным серыми фигурами с блестящими от надежды глазами.
Он и не подозревал, насколько серьезным преимуществом могло стать ночное зрение.
Темнота наступила внезапно, под самый конец их странной, неестественной битвы с демоническим практиком. После отрубания шеи, голова противника легко избегала чужих атак, каталась колбаской по Малой Спасской, скрывалась в плотных, пепельных сумерках.
В таком виде культист вполне мог избежать своей маленькой трагедии, затеряться меж деревьев, дождаться, пока его враги выбьются из сил, заблудятся на местности и лишь потом нанести удар.
И это если заранее предположить, что подобная техника — посмертная, а культиватор не может долго поддерживать свое существование в таком непритязательном виде. Впрочем, для ранга Закалки Тела или даже Бессмертия Призрака создать полноценную филактерию либо иной вариант возрождения — задача заведомо невыполнимая.
Что поделать, не каждому дано родиться Волдемортом или Афродизием Александрийским.
«Отсюда вопрос: почему он принял невыгодные условия боя?» — отстраненно размышлял практик, пока неверные очаги света вокруг все сужались и сужались, проигрывали северной тьме, чтобы мало помалу вливаться огнями в зыбкий круг рядом с лежащим телом Алтаджина.
Бренные останки врага успели прогореть до черных сажевых хлопьев, от которых палкой отгоняли Юншэна, костер погас, его светоч больше не разгонял окружающую тьму.
Что поделать, демонические практики очень хорошо горят, особенно если их своевременно жечь.
Пламя факелов почти не освещало окружающее пространство. Не видно ни зги дальше вытянутой руки, бойцы земного ранга дрожат и щурятся, никто из них ни разу не ночевал в голом поле за пределами Форта, даже если это поле — вполне себе тайга.
Им страшно.
Страшно после прошедшего боя, страшно от неизвестности, от зловещей ночи, где на много ли вокруг нет ни единого человека, лишь те, до кого сейчас достает взгляд. Страшно от одной мысли, что демонический практик ранга Закалки Тела, а то и вовсе Бессмертия
