Санин Евгений - Чудо - из чудес
Калитка в ней была открыта.
И к ней подходила, только от могилки, Анастасия Семеновна.
Очевидно, она только что попрощалась перед отъездом в монастырь с отцом Тихоном.
Увидев Стаса с Леной, она быстро вытерла платочком глаза и, невольно меняя печальную улыбку на радостную, приветливо улыбнулась им.
Похвалила за то, что они не только в трудностях, но и в самые счастливые моменты жизни не забывают благодарить Бога и тех, кто своею молитвой помог им обрести это счастье.
И, несомненно, поможет еще.
Пожелала всегда такой же верной, крепкой любви и удачи.
— Причем, не только у дачи, которая, надеюсь, у вас обязательно будет, — уточнила она, ласково глядя на Лену. — Но и в московском доме, где вы теперь будете жить. А тебе, Леночка, я желаю еще терпения и мира с твоей второй мамой. Помни, отношения невестки со свекровью складываются далеко не сразу и не всегда гладко. Поэтому я обещаю тебе молиться в монастыре и об этом!
— Спасибо, — порывисто обняла Анастасию Семеновну Лена и шепнула: — Вы даже не представляете, как это для меня сейчас важно!
Анастасия Семеновна взялась за дверцу ограды.
Собралась уходить.
Но вдруг передумала.
И как-то задумчиво сказала:
— Сегодня ночью мне был какой-то странный звонок… Номер не высветился. Не было сказано ни одного слова, даже дыхания в трубке и то не было слышно. Но он так испугал меня, что я вся словно заледенела…
— Перед уходом в монастырь бывают всякие искушения и мир, а особенно, враг человеческого рода всеми правдами и неправдами пытается остановить людей, идущих спасаться за монастырской оградой! — успокаивающе сказала Лена.
— Я знаю это… И была готова ко всему, — кивнула ей Анастасия Семеновна. — Но этот звонок… Скажите, — прерывая себя на полуслове, вдруг спросила она. — А вы о… Градове давно ничего не слышали?
— Да как вам сказать… — замялся, не зная, что хуже — солгать или напугать и без того не на шутку встревоженного человека, Стас.
— Честно! — побледнев, потребовала Анастасия Семеновна.
— Ну, тогда — слышали! — призналась Лена.
Анастасия Семеновна изо всех сил вцепилась в железные прутья ограды.
— Когда? — не столько сказала, сколько выдохнула она.
— В день перед нашей свадьбой, — ответил ей уже Стас. — Судя по всему, он снова захотел уничтожить Покровку. Но Ник не дал ему. Вы сами слышали, что он пообещал на свадьбе скупить все земельные участки, которые через подставных людей хотел приобрести, судя по всему, именно Градов!
— Я так и думала… — чуть слышно произнесла Анастасия Семеновна. — Это звонил он. Но — я его больше не боюсь, — поднимая голову, уверенно сказала она, и ее голос стал наливаться силой. — Там, куда я сегодня отправляюсь, ему меня уже не достать. Там не будет ни телефона, ни адреса. Даже имя будет другое. Матушке игуменье я обо всем рассказала и обо всем договорилась! А вот что касается Ника… Теперь вся злоба Градова может обрушиться на него. Тем более что Ник снова перешел ему дорогу. И месть таких людей, как он, если только еще есть на земле такие люди, бывает ужасна. От него, как и от того, кого ты, Леночка, назвала врагом рода человеческого, а, если называть вещи своими именами — дьявола, одна лишь защита: молитва! Земные способы тут бессильны. Но все-таки передайте Нику, чтобы он был предельно осторожен и внимателен! А самое главное, чтобы все свое упование и защиту возложил на Бога!
9
Лена с недоумением посмотрела на Стаса.
Анастасия Семеновна ушла.
Оставшись вдвоем, Стас с Леной с двух сторон подошли к заснеженной могилке отца Тихона.
Не сговариваясь, встали на колени и — как бы подчеркивая, что они теперь одно целое, одновременно поцеловали фотокарточку на кресте.
Долго смотрели на нее.
Вспоминая, как общались с ним, когда он еще был живым.
Рассказывал им про чудеса — те же ромашки на лугу, которые они привыкли считать обычными вещами.
Все время говорил о Боге.
О вере.
Да так, что они, тогда еще совсем дети, у которых были свои игры и интересы, не отходили от него ни на шаг.
И понимая, что отец Тихон и сейчас ничуть не хуже видит и слышит их.
Даже когда они молчат.
Вслух и про себя...
По очереди…
И в два голоса разговаривали с ним.
Благодарили.
Просили и дальше не оставлять их.
Помочь Ване.
Анастасии Семеновне.
Нику…
Даже здесь им не хотелось уходить от него.
Как и тогда.
Раньше…
Но пора было возвращаться.
Стас обошел могилу, помог Лене подняться и, видя, как она отчаянно щурится, заботливо спросил:
— Может, еще брение взять?
— Так я ведь только чуть-чуть из той банки, что ты принес, использовала, — ответила Лена. — Да и не во что…
— А банку-то в наши вещи упаковала?!
— Да-да, конечно! Только не банку. Я переложила его в красивую жестяную коробку из-под конфет. Помнишь, которую ты мне присылал бандеролькой в прошлом году?! Берегла ее, складывала туда самые любимые свои безделушки. Как смеялась мама, свое приданое. Но разве могут они сравниться с такой святыней, как земля с могилки батюшки Тихона? К тому же, в ней и не разобьется случайно в дороге!
Они постояли еще немного, понимая, что теперь, возможно, не скоро опять придут сюда.
Поклонились отцу Тихону.
И пошли обратно.
В магазине, не успели они осмотреть прилавок в поисках черных очков, продавщица сообщила, что здесь недавно был Ваня.
— На шикарной такой машине приезжал!
— Наверное, решил нам продукты в дорогу купить! — предположила Лена и деловито сказала: — Стасик, кстати, об этом мы как-то совсем забыли! А что он брал, теть Свет? — уточнила она у продавщицы и вдруг услышала:
— Бутылку водки!
— Что?!
Лена с недоумением посмотрела на Стаса:
— Зачем она ему? Отцу пить нельзя. Ване тоже. Не иначе, как кто-то из соседей, что не был на свадьбе, пришел и потребовал угостить его хотя бы дома. У нас в Покровском это бывает!
— Да-да, — рассеянно ответил Стас, ища взглядом среди расчесок, массажных щеток, лампочек, одеколонов, зубной пасты, противокомарных жидкостей и прочего, что обычно бывает на прилавках в сельмагах, солнцезащитные очки, и, наконец, радостно воскликнул: — Есть! Нашел!
Продавщица принесла им эти, оказавшиеся единственными, очки.
Предупредила, что они с небольшим браком.
Вот здесь, небольшая царапина.
— Ничего страшного! — отмахнулся Стас, хотя царапина эта была целой трещиной. — Они нам и нужны только на один раз!
Затем, по советам Лены, он стал наполнять пакет бутылями с газированной водой, яблоками, бананами, тульскими пряниками и, конечно, конфетами.
Решив, что этого будет вполне достаточно, Лена протянула продавщице деньги и на ее обычное требование дать мелочь, а то у нее нет сдачи, спросила:
— Стасик, у тебя рубля нет?
— Не знаю, посмотри в кармане! — старательно умещая продукты в сумку, сказал он.
— В чужом?! — ужаснулась Лена.
— Теперь у нас все общее! — улыбнулся ей Стас и, услышав, что у него в куртке ничего нет, одни только бумажные деньги, посоветовал поискать в боковом кармане своего пиджака.
— Балуете вы ее уж очень, да еще с самого начала, смотрите — ведь так и привыкнуть может! — хмуро заметила продавщица, которой, судя по всему, не очень дружно и сладко жилось с мужем.
— А может, я только этого и хочу? — не остался в долгу Стас.
— Нашла! — прекращая перепалку, обрадовалась Лена. — Держите, теть Свет.
Продавщица взяла монетку.
Машинально взглянула на нее.
И лицо ее так и перекосилось от злобы.
— Вы чего это мне вместо рубля даете? Пуговицу от джинсов?! — на весь магазин возмутилась она. — Ну ты, Ленка, ладно, полуслепая. Но твой муж… Такие вещи себе позволяет — в мелочах честных людей обманывать! А еще москвич! Сын академика!..
Стас посмотрел на то, что лежало на ладони продавщицы, и оторопел.
