Кодекс Императора II - Виктор Молотов
Однако, несмотря на опасность сболтнуть лишнего, Анастасия Романова чувствовала себя здесь настоящей королевой.
Цесаревна была в своей стихии. Легко сливая ненужную информацию аристократкам, она торговалась, играючи, выманивая у них сведения, которые ей были действительно нужны. А опытные дурочки, сами того не замечая, раскрывали перед ней важное. И в эти моменты Анастасия была по-настоящему счастлива.
Ох, она могла бы и вовсе не претендовать на трон. Ведь ей было хорошо именно здесь, в этой атмосфере блеска, сплетен и тонких интриг, где она чувствовала себя, как рыба в воде. Единственная причина, по которой она ввязалась в борьбу за власть, заключалась в том, что Анастасия не хотела уезжать из императорского дворца.
Вроде бы, эта проблема уже решилась, как только она примкнула к своему младшему брату — Дмитрию. По крайней мере, Анастасия на это надеялась. Хотя… к черту эти надежды. Она видела, на что он способен!
Ведь она в нем ничего не заподозрила… Все эти годы Анастасия свято верила, что брат не особо умен, и к власти равнодушен. Как же она могла быть такой наивной? Как?
Хотя это говорит скорее не о том, что она глупа, а о том, что уровень интеллекта и развития брата превосходит ее в десятки, если не сотни раз.
От тяжелых мыслей Анастасию отвлекла подошедшая служанка.
— Госпожа, вы просили чего-нибудь особенного. Вот, балтийское шампанское, — с улыбкой говорит девушка.
Анастасия слегка усмехнулась и кивнула. Взяла бокал с шипучим напитком и залпом выпила. Позади послышались перешептывания — несколько дам ярко обсуждали, что цесаревна, похоже, сменила вкусовые предпочтения. Но она не слушала их.
Она считала.
Медленно, размеренно — до десяти.
Наследница сделала несколько шагов вперед и подошла к первой попавшейся компании. Натянула на лицо свою лучшую улыбку. Пришло самое время показать свою лучшую актерскую игру.
— Как проходит ваш вечер, господа? — спросила Анастасия.
Но ответа она не слушала…
В голове продолжала считать: семьдесят три. Семьдесят четыре…
Когда она досчитала до ста, в кармане зазвонил телефон.
Анастасия изящно извинилась перед аристократами, достала устройство и ответила. Ее лицо сразу побледнело, а улыбка исчезла с лица.
— В смысле? В смысле — нападение? — ее голос начал дрожать. — Как? Брат, ты не в дворце? Что ты там делаешь? Подожди… Подожди, я сейчас разберусь. Нет, оставайся на месте. Нет, они не должны тебя тронуть. Возможно, не знают, что ты там. Зажми рану. Я постараюсь… Не перебивай. Я постараюсь тебе помочь. То, что не смертельно — это хорошо. Держись… Держись, брат.
Она сбросила звонок и сжала телефон в ладони. Затем быстро убрала его в карман.
— Дамы и господа, прошу прощения… Мне срочно нужно отойти, — сказала она, сохраняя самообладание.
Но по щеке уже скатилась одинокая слеза.
Анастасия быстро вышла из зала, не оборачиваясь. Позади же все начало закипать — зал буквально взорвался голосами.
И даже ворвавшись в свой кабинет, Анастасия Романова не изменила выражения лица.
Первым делом она вызвала своего начальника гвардии.
— Мой брат Дмитрий… он попал в передрягу. Сейчас находится в поместье Арбенских. Этот дом пытаются взять штурмом. Его нужно спасти, — говорила она судорожно, едва переводя дыхание.
— Ваше Высочество, это не подтверждено.
— Он сам мне сказал об этом! Он ранен, как вы не понимаете⁈
— Анастасия Алексеевна, это может быть ловушка.
— Ловушка? Какая еще ловушка? — вспыхнула она. — Наследнику Российской империи угрожает опасность! Вы обязаны действовать!
— Мы подумаем, что можно сделать…
— Нет! Я не буду ждать! — сжала она кулаки. — Вы должны сделать свою работу и помочь моему брату!
— Мы сделаем все возможное, — твердо ответил гвардеец и поспешил выйти, отдавая распоряжения на ходу.
Как только он ушел вместе с охраной, Анастасия обессиленно опустилась на диван и расплакалась. Она знала: у стен есть уши. Но у них нет глаз — за это ручался ее младший брат Дмитрий.
Для нее было забавно — лить слезы с улыбкой на лице. И она плакала. Плакала двадцать минут.
Пока из тени не вышел знакомый силуэт. Служанка Виктория молча протянула ей платок.
Анастасия взяла его и вытерла слезы. Платье служанки мелькнуло в тени — и та исчезла, прежде чем цесаревна успела что-либо сказать. Но спустя секунду в голове пронеслась одна-единственная мысль: «как же она сейчас была уязвима».
И все же… кажется, Анастасия сделала правильный выбор, когда поддержала Дмитрия.
Цесаревна поднялась с дивана, подошла к окну и посмотрела на сад, раскинувшийся перед дворцом. Он хорошо просматривался из ее личного кабинета. Сейчас, в преддверии осени, деревья и кусты уже начали сбрасывать листву — медленно, но верно. Каждый год этот процесс необратим.
Точно так же, как Российская империя сбрасывает ненужных ей людей в момент крайней нужды… Чтобы очиститься. Чтобы, возможно, переродиться вновь.
Анастасия интуитивно, но верила: с приходом нового императора для страны тоже настанет новое лето. Светлое, но еще такое далекое.
— Удачи тебе, брат! Игра уже началась, — произнесла Анастасия вслух, с широкой улыбкой. — Со своей стороны я сделала все, как ты просил. Весь дворец теперь знает: ты в беде, ранен и уязвим. Это была гениальная партия. И очень рискованная.
Она приблизилась к прохладному стеклу, и на нем паром осело ее дыхание.
— Но достаточно ли у тебя сил, чтобы справиться с последствиями? Даже Кутузова рядом нет. А весь кто угодно может заявиться по твою душу.
Она на миг задумалась — и усмехнулась.
— Впрочем, Кутузову тоже здесь скучно не будет.
* * *
Григорий Алексеевич Романов находился на важном приеме в загородном особняке графского рода Метельских. Здесь собралось множество влиятельных персон, и у Григория была своя четко поставленная цель: повысить шансы на трон, переведя на свою сторону двух ключевых аристократов — графа Нежина и барона Клювина.
Цесаревич Григорий планировал по очереди пригласить их на приватную беседу ближе к концу вечера. Там он собирался надавить на них, сперва на одного, потом на второго. И путем
